Артем Каменистый - Восемь секунд удачи

Ну да, был уверен до того момента, когда, достигнув ворот, не столкнулся с торопящимся навстречу мертвяком. Не чета тем, от которых сейчас удалось отбиться чуть ли не одними лишь отвертками. Нет, не из крутых, против которых и огнестрел не очень-то играет, но уже развит до того состояния, когда почти теряется человеческий облик. Эдакая лишившаяся шерсти обезьяна-переросток с ороговевшей морщинистой кожей, местами изуродованной костяными наростами и несимметрично бугрящейся мускулатурой. Двенадцатый-тринадцатый уровень, может, даже четырнадцатый, об этом можно судить по описаниям Няши: то, что касалось внешнего облика монстров, она обычно умела объяснять красочно и доходчиво, в голове такая наука хорошо застревала. Равнодушная к боли тварь, достаточно умная для того, чтобы первой из всех осознать – за машиной гоняться не стоит, надо возвращаться туда, где добыча не укатится по дороге. Даже пуля в голову из пистолета не всегда спасает, потому что череп серьезно видоизменился, а мозг как бы ссохся, в него тяжелее попасть.

И для мертвяка и для человека встреча стала сюрпризом, но ни тот, ни другой не стали терять времени на борьбу с удивлением. Тварь рванула вперед, а Читер метнул сжимаемое до этого в руке зубило и, не успевая перехватить ломик правой, ударил с левой, одновременно уходя в сторону. Увы, противник был слишком умен, чтобы не успеть отреагировать на этот очевидный маневр. Даже угодившая в глаз железяка ни на миг с толку не сбила – развернулся с проворством раскрученного волчка и успел прикрыть голову локтем, после чего ринулся на добычу всем телом, давя массой.

Читер и моргнуть не успел, как был сбит с ног и оказался прижатым к асфальту увесистой тушей, рвущей его бока уплощенными когтями, которые не так давно были вполне обычными человеческими ногтями. Рабочую куртку, прихваченную на первом шлюзе, они вспороли с такой легкостью, будто она сшита из бумаги, а не из грубой ткани. Разверзся уродливо-огромный рот, усеянный острейшими зубами, местами начавшими расти в два ряда, пасть ринулась к горлу.

Только и получилось, что, шипя от боли, дернуться в сторону, отлично понимая, что это конец – сейчас клыки порвут гортань. Но тут случилось то, что стало для противников вторым сюрпризом: неожиданную роль сыграло зубило, так и торчавшее в глазнице монстра. Пасть тянулась к горлу, но вот про этот посторонний предмет зараженный, настроившись на гастрономические мыслишки, позабыл. Тупой конец грубой железяки врезал Читеру в лицо с такой силой, что легко размозжил губу, выбил зубы и, с дикой болью сминая язык, уперся в небо, вспарывая его. Рот заполнился кровью, шипение сменилось мучительным мычанием и бульканьем.

Но Читер продолжал барахтаться, не желая сдаваться. У него еще оставался здоровенный самодельный нож, прихваченный на том же шлюзе. Дай только до него добраться. С неимоверным трудом выгнувшись под тяжестью монстра, дотянулся до рукояти, перехватил ее, попытался вспороть живот, но острие не справилось с грубой шкурой. Слишком неудобное положение, не хватало размаха для удара, а одной только физической силой здесь много не навоюешь.

Несмотря на крайний драматизм ситуации, до Читера начало кое-что доходить. Он до сих пор жив и даже пытается нанести ущерб врагу, который на порядок сильнее и должен был порвать добычу за считаные секунды. Порвать до смерти или предсмертного состояния. Что-то этот мертвяк не торопится. И вообще, где когти, рвущие бока, где клацающая зубами пасть? Туша лежала сверху и безвредно подергивалась. Возможно, со стороны это выглядело несколько двусмысленно, но и только.

Тварь шевелилась, но всякая агрессия ее покинула. Разве что грубой, похожей на наждак кожей при движениях наносила ссадины. Вместо торжествующего урчания из благоухающей тухлятиной пасти вырывалось нездоровое сипение, а подергивания походили на судорожные рефлекторные движения.

И только выбираясь из-под не пытающегося помешать монстра, Читер понял, в чем тут дело. Вроде как на таких уровнях у зараженных глазное дно еще не сильно защищено, его можно поразить из не самого серьезного пистолета, а при некоторой удаче и холодное оружие способно достать. Бросок достиг цели, но силы не хватило – острие зубила не дотянулось до мозга, завязнув в мягких тканях и костях. А дальше мертвяк сам себе неприятности доставил, слишком жадно накинувшись на добычу. Читеру покалечило рот, но этот же удар сыграл и против зараженного, протолкнув железо глубже.

Добивать дергающуюся тварь не было ни сил, ни времени, ни желания. Хотелось подохнуть прямо здесь, да побыстрее, но Читер продолжал цепляться за первоначальный план. Надо идти. Нет, не идти – бежать. Бежать, оставляя за собой кровавый след, по которому его разве что слепой выследить не сможет. Нет ни времени на перевязку, ни материала для нее.

Да и чем прикажете перевязывать раны во рту? Разве что кляп из ваты в него запихнуть.

Вот только где здесь вату возьмешь…

Выскочив из ворот, краем глаза справа увидел несколько приближающихся фигур. Мертвяки возвращаются, что и стоило ожидать. Сцепив зубы, бросился влево. Там, метрах в ста, зеленеет стена тростника. Как далеко тянутся заросли – неизвестно. Если прилично, это конец, твари его догонят. Однако это шанс, причем – единственный шанс.

Хромая на обе ноги, с хрипом выплевывая кровь и зубное крошево, Читер бежал так, как не всякий здоровый сумеет пробежать. Благо дистанция минимальная, можно выкладываться на полную, не жалея остатка сил. И чем дальше, тем больше и больше убеждался, что ему не повезло, полоса тростника слишком широкая, продраться через нее одним рывком, как понадеялся, не получится. Завязнет в сплетении жестких стеблей, а там и мертвяки подоспеют, вон как урчат за спиной, будто приятного аппетита друг дружке желают.

Но в этом мире хорошее быстро сменяет плохое и наоборот. Вот и сейчас, миновав запертые ворота шлюза, Читер чуть не расхохотался от радости. За ними канал был заполнен водой, причем там явно не жабе по колено, там приличная глубина. Логично, ведь здесь должны корабли проходить.

Все – никакого тростника не будет, план изменился. Свернув вправо, Читер, не сбавляя скорости, неловко запрыгнул на каменный парапет и, не раздумывая, сиганул с таким расчетом, чтобы оказаться как можно дальше от берега. Оттолкнулся не слишком удачно, тело закрутилось, в воду плюхнулся метров с трех, очень шумно и болезненно. Но удар о ее поверхность не оглушил, не сбил с толку. Резво перевернувшись на брюхо, замахал что есть силы руками, спеша убраться подальше, пока на голову не начали сыпаться мертвяки.

Они не любят воду, но в азарте погони и не на такое способны.