Алексей Калугин - Города под парусами. Берег отчаянья

– Присаживайтесь, ветроход Энгель-Рок.

Здоровяк посмотрел на хлипкий стульчик и смущенно улыбнулся:

– Если не возражаете, господин офицер, я лучше постою.

– Как вам будет угодно, – не стал возражать офицер Орм.

Тем временем рыжий подошел к другому столу, за которым восседал офицер Лурье.

– Ветроход Финн МакЛир, – представился он и сел на стул.

Офицер Лурье удивленно вскинул левую бровь:

– Это ваше настоящее имя?

– Ну а почему бы и нет? – усмехнулся МакЛир. – Все друзья меня называют Финном. Следовательно, я и есть Финн.

– Я имел в виду родовое имя МакЛир, – уточнил офицер Лурье.

Финн настороженно прищурился:

– А что не так с этим именем?

– Я хочу знать: это ваше настоящее имя?

– Простите, господин офицер, а вам не все равно? Я называю имя – вы записываете его в свою карточку. В чем проблема? В Зей-Зоне документов ни у кого нет. Я могу назваться любым именем, каким пожелаю. Разве не так?

– Разумеется, – смущенно улыбнулся офицер Лурье. – Дело в том, что в детстве я жил по соседству с семейством МакЛиров. Мы бывали у них в гостях, а они нередко захаживали к нам. Мой папа и отец семейства МакЛиров любили подымить трубками и поиграть в трик-трак. У них был сын, лет на пять старше меня. То есть примерно вашего возраста. Вот только я не припомню, как его звали. Потом у них случилось какое-то несчастье. Отец вроде бы попал в тюрьму, дом был продан, а семья куда-то переехала… У них еще был такой забавный герб…

Офицер Лурье в задумчивости постучал кончиком авторучки по подбородку.

– Длиннохвостый дрозд, держащий в клюве шестигранную гайку, – тихо произнес Финн МакЛир.

– Точно! – радостно вскинул брови офицер Лурье. – Птица с гайкой в клюве!

– Могу я узнать ваше имя, господин офицер?

– Алекс Лурье.

Финн задумчиво улыбнулся, как будто вспомнил что-то давно забытое, навевающее тихую грусть, что-то, что ушло навсегда и уже никогда не вернется.

– Вы здорово изменились, – сказал он, придирчиво рассмотрев лицо офицера Лурье. – В то время, когда мы виделись последний раз, вы были пухлым, круглолицым мальчиком со светлыми кудряшками. На вас были синие бархатные штанишки и рубашка с кружевными оборочками.

– Мама любила наряжать меня как куклу, – вставил офицер Лурье.

– Помнится, я катал вас на пони.

– Да, да! Я тоже это помню!

– А как-то раз вы нашли осиное гнездо и засунули в него палец.

Офицер Лурье откинулся на спинку стула, хлопнул в ладоши и весело рассмеялся. Вызвав тем самым недоуменный взгляд офицера Орма.

– В тот день меня здорово покусали, – понизил голос офицер Лурье. – Одна оса укусила меня в веко, – прикрыв левый глаз, он коснулся пальцем верхнего века. – Глаз потом три дня не открывался.

– Ваши предки, насколько я помню, были предпринимателями.

– Да. Мой дед в свое время изобрел знаменитую не гаснущую ни на каком ветру зажигалку Лурье! – Офицер Лурье достал из кармана зажигалку в серебряном корпусе, большим пальцем откинул крышку и крутанул колесико. На фитиле вспыхнуло пламя, трепещущее на ветру, но не гаснущее. – На каждую зажигалку – пожизненная гарантия! – Он закрыл крышку и положил зажигалку на стол. На корпусе был выгравирован фамильный герб Лурье – рука, сжимающая горящий факел. – От деда дело перешло к моему отцу. А от отца должно было достаться мне.

– Как же так случилось, что вы стали офицером-ветроходом?

Офицер Лурье загадочно улыбнулся:

– Мне очень повезло со старшей сестрой.

– Ее звали Мона!

– Совершенно верно, Мона. Удивительно, что вы все это помните.

– Я был несколько старше вас.

– Так вот, если я с детства мечтал стать ветроходом, а потому не проявлял ни малейшего интереса к предпринимательству, которому пытался обучить меня отец, то у Моны оказалась такая крепкая деловая хватка, что отец, почесав затылок, сказал, что, хотя так и не принято, наверное, лучше ей унаследовать фамильное дело Лурье. Мона занялась производством и продажей вечных зажигалок Лурье и, надо сказать, добилась на этом поприще значительных успехов. А я поступил в офицерскую школу.

– Так твоя сестра управляет семейным бизнесом?

– Еще как управляет!

– Должно быть, давно уже замужем? Детей куча?

– Какое там! – безнадежно махнул рукой офицер Лурье. – У нее только работа на уме.

– Эй, Лурье! – щелкнул пальцами офицер Орм. – Я что-то не возьму в толк, кто из вас кого интервьюирует?

Офицер Лурье смущенно улыбнулся и сделал успокаивающий жест рукой.

– Все в порядке. Я встретил друга детства.

Офицер Орм одарил Финна скептическим взглядом и саркастической усмешкой.

– Тяжелое было детство? А, Лурье?

Финн сунул руку за пазуху и рванулся с места.

И кто знает, чем бы все закончилось, если бы офицер Лурье не схватил его за локоть и не заставил сеть.

Офицер Орм криво усмехнулся и вновь обратил все свое внимание на Энгель-Рока.

А начал он свою беседу со здоровяком как обычно:

– Имя?

– Энгель-Рок.

– Пол.

– А что, не видно?

– Ну, знаете, всякое бывает… Я обязан спросить.

– Я мужчина.

– Очень хорошо! – Офицер Орм сделал соответствующую пометку в анкете. – Возраст?

Энгель-Рок пожал плечами:

– Я не знаю.

– Ну хотя бы приблизительно?

– Не знаю, – обреченно покачал головой Энгель-Рок. – Понятия не имею, сколько мне лет.

Ничего удивительного в этом не было. Многие ветроходы не имели документов. Кто-то потерял, кто-то вовсе никогда их не имел, а кто-то сам от них избавлялся, предпочитая, чтобы имя его оказалось забыто. Мотаясь по миру из конца в конец, переходя из одного города в другой, они не имели ни семей, ни близких друзей. Чтобы распить со случайными приятелями подвернувшуюся бутылку рома, не требовался повод вроде дня рождения. Они не считали ни дней, ни лет. Мерилом времени для них служили рейсы. Вот если спросить ветрохода, в скольких рейсах он побывал, тут уж он ответит без запинки. Как таблицу умножения выдаст названия всех городов, в командах которых доводилось служить, и имена капитанов, под командованием которых находился.

Офицер Орм прикусил зубами кончик ручки и, прищурившись, оценивающе посмотрел на Энгель-Рока.

– Я бы сказал, что на вид вам тридцать семь. Давайте так и запишем. Не возражаете?

– Нет, – безразлично пожал плечами здоровяк.

Энгель-Рок давно уже усвоил одну простую истину: люди не желают верить в то, что ему намного, намного больше лет, чем им кажется. Почему? Да кто ж их разберет! Поначалу Энгель-Рок пытался переубедить их. Называл имена людей, с которыми некогда был знаком, перечислял исторические события, в которых принимал участие. Но чем больше фактов он приводил, тем с большим недоверием глядели на него собеседники. А кто-то даже начинал постукивать пальцем по виску. В конце концов Энгель-Рок принял решил более не ввязываться в подобные споры. Если кому-то кажется, что ему тридцать лет – пусть будет тридцать! Кто-то думает, что ему сорок пять – отлично, пусть так и считает! Для Энгель-Рока это не имело ровным счетом никакого значения. Потому что он действительно не знал, сколько ему лет.