Николай Дронт - В ту же реку

28.04.72

Утром пошел на занятия, и тут же из соседнего дома вышла Ирка, хотя обычно она раньше меня выходит. С ней дошли до школы, обсуждая смерть Юры.

На традиционном месте опять собралась толпа ребят, но выслушивать одни и те же новости по десятому разу не хотелось, потому не стал задерживаться, сразу прошел в класс.

Ириска, как и остальные девчонки, сначала зашла в раздевалку. Они там снимали свои трико и рейтузы перед занятиями. У нас холодно, а брюки женщины практически не носят, но перед мальчишками хотят выглядеть постройнее.

Мы тоже носим под штанами либо кальсоны, либо треники, хотя перед уроками их не снимаем. Север, студёно у нас. Валенки – обычная и привычная обувь. Перчатки никто не носит, даже вместо варежек люди предпочитают меховые рукавицы.

Чуть позже, когда потеплеет, народ вместо валенок наденет сапоги. Школьники и работяги попроще – кирзовые, они дешёвые. Мужчины с пониманием предпочитают яловые. Да, тяжеловаты. Зато не протекают и практически неубиваемые, долгие годы служат хозяину. Модники щеголяют в парадных офицерских сапогах из хрома. Блестящих, легких, тонких. Кстати, весьма недешевых, 28 рублей пара, если не шить, а покупать в магазине. Один недостаток – грязи боятся. За пару сезонов теряют блеск, протираются и рвутся. Так что в тундру в них лучше не ходить.

Полуботинки надевают только на танцы и то до клуба идут в сапогах. Асфальта-то нет.

Слухи о Паке вовсю летали по школе, но к большой перемене острота спала, ребята переварили ситуацию и успокоились. Тем паче завтра у нас школьный праздник, посвященный Первомаю. Сначала торжественная часть, потом концерт школьного ансамбля, а потом танцы! Не клубные, на которые нас не очень-то и пускают, а свои, школьные, для учеников седьмых – десятых классов. Такое мероприятие отменять никто и не думал, так что постепенно обсуждение переключилось на извечные темы. У девочек «что надеть?», у мальчишек «как пронести?».

Для поддержания отношений, чтобы старшаки на праздники не цеплялись к нашим, тишком сунул трояк Крюку и пояснил:

– На организацию школьного досуга от рабочего класса, она же сельская интеллигенция.

– Дай пять, пацан! – радостно завопил Вова и ринулся делиться радостью с друзьями.

Подошел делегат от десятиклассников, поблагодарил и весомо сказал:

– Если кто рамсы попутает и к тебе надираться будет – зови, поможем.

Поболтали про новое прозвище Зуба, почему-то его стали звать Вася Пушкин, и новое погоняло ему нравилось.

Еще один парень сменил прозвище. Бывший Жиган, а ныне Крыса обзавелся могучим фиником под глазом. Василий клялся, что не он его поставил. Вчера пришел к отцу Жигана, рассказал о ситуации с общаком и поинтересовался, как быть. Отец сам был из деловых, от звонка до звонка отмотал две ходки, завязал, но понятий придерживался. Сказал, разберётся, и, похоже, объяснил сыну неправильность его слов и опасность деяний.

Раз Ирка стала ходить вместе со мной в школу, решил усугубить отношения. На большой перемене посмотрел на запястье, где обычно носят часы. Конечно, ничего там не обнаружил, их подарят мне только на шестнадцатилетие. Озабоченно спросил:

– Ир, у тебя время есть?

Та взглянула на свои часики и стала было отвечать:

– Сейчас…

– Ты не поняла! Я про свободное! Может, на праздники в кино вместе сходим?

Ирка вновь вспыхнула, а ее подружки переглянулись.

– Вумный, ты что такой борзой вдруг стал? – вонзила в меня грозный взор Лёлька Комарова, наш классный комсомольский вожак и ревнитель морали.

– Чего сразу борзой? Не нравится ей фильм, пусть скажет, может, мы тогда с Попиком и Соколом пойдем.

Колька Попов сразу согласился составить компанию, а Жека с тоской признался:

– Денег нет. Мать унюхала запах курева, теперь бабулек не дает.

– Я башляю, заработал, на тебя хватит, – обещаю приятелю.

Общим собранием, где ни моего, ни Иркиного мнения не спрашивали, было решено идти в кино на 15.30 в воскресенье. Восемь человек решили составить нам компанию.

Когда брали на раздаче жратву, я прикупил большую шоколадку «Алёнка» за 80 копеек. Не раскрывая фантик, поломал на дольки, потом аккуратно вскрыл упаковку и подсунул севшей «случайно» рядом со мной Ириске, которая без Маши Юн и Маши Ким последние дни в столовку не ходила.

– Угощайтесь, девчата.

Ириска, не глядя на меня, взяла один кусочек. Остальному шоколаду подруги тоже не дали пропасть, по дольке разделили между всеми девчонками.

– Ты почему сначала ломал, а потом открыл? – поинтересовалась Лиана.

– Гигиена. Руки в шоколаде через фантик не испачкаются, – просвещаю молодежь. – Опять же, людям неприятно в рот тащить, что кто-то уже облапал.

Девчата с уважением посмотрели на меня, типа клёво придумал.

На работе вывесили второй плакат. Молодые ветераны улыбались с фотографий.

Зинаида Петровна в кокетливом беретике и, кудрявой чёлкой, выбивающейся из-под него. Здесь она самая старшая по званию, младший лейтенант. Судя по знакам различия, служила в авиации. Орден Красной Звезды и три медали.

Самуил Яковлевич, с шикарными будённовскими усами, старшина. На груди медаль «За Отвагу».

Остальные рядовые.

Фотографию дяди Вити, молодого гвардейца с двумя медалями и тремя полосками за ранения, разглядывает старый дядя Витя, весь расписанный синими наколками. Увидев меня, он кивнул на доску:

– Хорошо нарисовал. Спасибо тебе от всех ветеранов.

– Что вы такое говорите! Это вам спасибо, если б не вы, то нас бы и не было.

Старик не захотел пререкаться, а, тяжело шаркая, ушел к себе в мастерскую. Я не стал объяснять, что моего тут только подписи к фотографиям, ему было не до того.

Меня вновь накормили в столовке, велели приходить обедать каждый день, рассказали поселковые сплетни, поохали про покойника – Макар уже умер, операция его не спасла. Симка, стерва, опять продинамила с сайками. Скоро людям чай пить будет не с чем. Что она у себя в пекарне думает? У Ваньки опять новая. Когда-нибудь подлецу корень оторвут и правильно сделают! А Ленка, которая Сергеева, беременная, хочет девочку. Ее козел требует мальчика, но кто ж его спрашивать будет? Слушая такие актуальные вести про малознакомых людей, чувствую – в нашем славном коллективе я прижился.

Потом меня дернули в кабинет Марка Аркадьевича, где торжественно вручили охотничий билет, книжку кооператора, документы на оружие, жесткую сумку с мелкашкой и коробки с патронами. Засим отправили домой до «после праздников».

Трофеем получил трехкилограммовый (!) бисквитный торт с красивыми масляными розочками. Фирменный, из нашей пекарни. Понятно, почему спровадили, последний рабочий день отмечать будут. По терминологии будущего «корпоратив». Естественно, крепко примут, а перед молодым такое неудобно себе позволять.