Сурен Цормудян - Метро 2033: Край земли. Затерянный рай

Внезапно поднявшийся ветер набросился на Оливию, как только она выскочила на улицу. Он растрепал ее соломенные волосы.

– Отойди подальше от здания! – крикнул промчавшийся мимо Крашенинников. Он бежал в казарму…

– Миша! – отчаянно завопила Оливия.

– Отойди подальше! Я сейчас! – раздался его голос уже из холла.

Она не хотела отходить. Она хотела броситься за своим мужчиной. Но страх удерживал ее на месте. Впрочем, ожившая под ногами земля дарила жуткое ощущение, что нигде в этом мире нет безопасного места. Все, что она сейчас могла сделать, так это только надеяться, что землетрясение стихнет или что сейчас Миша и Антонио выскочат из этого чернеющего перед ней входа в древнюю казарму. Но землетрясение продолжалось, а их все не было видно.

Огромное здание стонало и странно хрустело под натиском давившей из земных недр стихии. Масляная лампа сорвалась с крючка, на который ее повесил Квалья, и стремительно полетела вниз, лопнув огненным шаром в нескольких шагах от Собески. Она ощутила себя снова в том страшном дне, когда над Авачинской бухтой взорвалась термоядерная боеголовка. Их вертолет падал… Пилот пытался использовать эффект авторотации [21] Авторотация – аварийный режим посадки вертолета (термин применяется в винтовой авиации вообще и касается не только вертолетов). Например, при отказе двигателя. Набегающий при снижении (падении) поток воздуха будет раскручивать лопасти, и данный эффект можно использовать для более контролируемого падения, сделав его менее катастрофическим. , чтобы смягчить удар… Он спас всех, но не себя…

И вот сейчас новая катастрофа. И кто из выживших в той погибнет теперь?..

Ей казалось, что все это длится вечность. Содрогание и гул земли, зашумевшая бухта, ветер и ожидание того, как они выберутся, наконец, к ней, на улицу или… самое страшное… Как здание рухнет, погребя под своими руинами единственных оставшихся близких ей людей…

Забежав на третий этаж, Крашенинников замер, в недоумении глядя на спину своего друга Антонио. Вокруг все тряслось и дрожало. Стонущее здание грозилось рухнуть, а тот сидел у окна и таращился в подзорную трубу.

– Антон! Ты совсем охренел?!

Квалья пренебрежительно отмахнулся:

– Убирайся, Миша! Зачем ты вернулся?! Здесь опасно!

– Вот именно, идиот! Я за тобой пришел!

– Vattene [22] Отвали. Пошел отсюда (ит.). , я сам о себе могу позаботиться!

Михаил подскочил к нему, грубо схватил, несмотря на то, что итальянец был заметно крупнее, и поволок к выходу, закинув одну его руку себе через плечо.

– Stronzo [23] Засранец (ит.) . , – проворчал со злобой Крашенинников.

Антонио с изумлением уставился на друга.

– Ты когда успел выучить итальянский? И вообще, какого черта ты делаешь? Ты теряешь время!

– Лучше заткнись!..

Похоже, главная беда все-таки случилась здесь. Александр постоянно озирался, но судя по тому, что множество факелов двигалось к руинам пятиэтажки, в других районах поселка таких разрушительных последствий не было. У самого же дома на улице Владивостокской, вернее, у того, что от него осталось, царила суета. Люди растаскивали обломки. К руинам подводили коней, чтоб оттаскивать бетонные куски панелей, чья тяжесть непосильна для людей. Перепуганные землетрясением животные упрямились, фыркали и даже вставали на дыбы, вызывая гневные окрики хозяев. Завалы уже обнюхивали местные собаки, чтобы своим лаем дать людям понять, где приблизительно под обломками есть человек.

Все происшедшее ввело на какое-то время Александра в шоковое состояние. Казалось, ничего его не способно так поразить после того взрыва и вызова, что бросил он с друзьями главарям банд. Но сегодня природа напомнила о себе не своими щедрыми дарами, которыми богата Камчатка. Она напомнила, кто истинный хозяин на планете. И ничтожно все перед ее силой. Да, были сильны когда-то и люди. Но парадокс ее силы в том, что она способна только на самоубийство. И вот сегодня планета намекнула тем немногим, кто еще жив, что она в два счета покончит с ними, если будет в совсем хреновом расположении духа.

Цой дернул себя за бороду, заставляя выйти из оцепенения. Он один из лидеров, и община не должна видеть его вытаращившим глаза и разинувшим рот от шока.

– Цой… жив? – послышался сзади голос.

Александр обернулся. К нему, сильно хромая, подошел Андрей Жаров. Он прижимал ладонь ко лбу, лицо его было залито кровью.

– Жар, а с тобой что за хрень случилась? – воскликнул Саша.

– Когда все началось, сиганул из окна. Как видишь, не очень удачно. Когда нам было по двенадцать лет, такие трюки у нас получались лучше, да, старик? – Он попытался усмехнуться и тут же скорчился от боли.

– Брат, тебе в лазарет надо…

– Некогда. Я здесь покомандую спасательными работами… Слушай, Саня… Женька и Никита сейчас носятся по всему поселку. Проверяют обстановку и выясняют последствия… Пожалуйста, сходи на завод. Посмотри, что там… И это… Отправь кого-нибудь в Вилючинск. Если у них все в порядке, то пусть пришлют нам человек двадцать и лошадей. Нам завалы надо разобрать как можно скорее… Там люди…

– Все сделаю, Жар. Ты Оксанку мою не видел?

– В лазарете она…

– Что с ней?! – воскликнул Цой.

Андрей снова скорчился от боли, взглянул на свою ладонь и опять прижал к серьезной ссадине на лбу.

– В порядке она. Просто медикам помогает. Раненых полно…

– Ладно, я все сделаю. Но ты иди в лазарет. Посмотри, люди сами нормально справляются. И без твоих команд…

– Мы должны быть с людьми, Саня. Всегда…

– Да ты рожу свою видел?!

– Когда мы вырезали банду Сташко Лютого, меня сильнее покоцали. И тебя, кстати, тоже. Все, Сань, иди на хрен…

Жаров направился к развалинам пятиэтажки.

Александр проводил его взглядом, затем осмотрелся. У старого железного гаража заметил несколько велосипедов и, оседлав один из них, поехал в сторону завода. Динамо-генератор вращался от колеса, что позволило включиться фаре. Двигаясь по дороге, ведущей от разрушенного дома вниз, к центру поселка, он наткнулся на пару всадников и остановился.

– Ермалавичюс, Гущин! Вы же в патруле сегодня, так?

– Да, Цой, все так. Только мы решили помочь на разборе завалов…

– Это вы молодцы. Ермалавичюс, отдай своего коня Гущину. Гущин, веди коней к развалинам. Они там нужны. Но отдай автомат напарнику.

Ермалавичюс кивнул и спешился. Затем повесил автомат Гущина за спину.

Александр слез с велосипеда и передал его Ермалавичюсу.

– Садись и гони в Вилючинск. Узнай, что у них там происходит. Если у них есть свободные люди, пусть человек двадцать сюда как можно скорее выдвигаются. И пусть возьмут лошадей и машины.