Наталия Ермакова - Метро 2033: Площадь Мужества

И вот этот день настал.

Радовало лишь одно. Соня, любимая девушка Димы, тоже отправлялась в поход.

– Не пущу! – повторяла Ольга Самохвалова, как заведенная.

Соня стояла рядом и ломала голову, как успокоить безутешную мать. Михаил Самохвалов тоже ничего не мог придумать, лишь растерянно пожимал плечами. Дениса Воеводина, в чье распоряжение поступили «ополченцы», ситуация и вовсе разозлила.

– Развела, блин, нюни, – ворчал сталкер. – Только время из-за нее теряем.

– Долгие проводы – лишние слезы, – согласился Эдуард. – Отпусти парня, Оль, кончай истерику.

Но та продолжала рыдать в три ручья и Диму из объятий не выпускала.

И тогда юноша вдруг резко, рывком отстранил от себя плачущую мать и произнес твердо, но в то же время нежно:

– Идет война, мам. Я должен выполнять приказ.

– Пообещай, что вернешься. Дай слово. Поклянись! – запричитала Ольга, утирая рукавом раскрасневшиеся глаза.

Дима лишь вздохнул в ответ. Даже опытный сталкер, покидающий метро на пару часов, не мог быть уверен, что вернется. Что говорить о людях, путь которых лежал в самую гущу кровавых событий.

– Не обещаю, но постараюсь, – произнес он, через силу улыбнулся и вслед за Федором шагнул в открытую дверь, к лестнице, ведущей в вестибюль.

Соне в этом смысле было проще. Сирота без роду-племени, она прикипела сердцем лишь к одному из жителей Оккервиля – Диме.

Им предстоял далекий путь до станции Площадь Ленина. Они шли в Большое метро. Туда, где со дня на день должна была начаться великая война с Империей Веган. А может быть, война уже шла. В общине Оккервиль, отрезанной от всего остального мира, не имели никакой связи с метро. Требовалось разведать обстановку на левом берегу и, при необходимости, оказать помощь союзникам-приморцам. Имелась у уходящих и иная цель.

– Вы ведь любили Ленку Рысеву? – обратился полковник к Диме и Соне после оглашения приказа. – Она там, в Большом метро. Найдите девчонку и попробуйте привести назад. Кто, если не вы?

И вот они шагают через заснеженные руины родного города туда, где в зыбкой туманной дымке скрывается цель их путешествия – Финляндский вокзал…

Дима всю жизнь мечтал хоть одним глазком взглянуть на величественные памятники архитектуры родного города, о которых столько слышал от стариков. Он с детства обожал рассказы о грандиозном Исаакиевском соборе. Об изящной колокольне Петропавловского собора и об ангеле на ее шпиле. О кораблике Адмиралтейства, символе города, и о забавном Чижике-Пыжике. О фонтанах Петергофа. Если к юноше в руки попадала книга или журнал с фотографиями Петербурга, он приходил в неописуемый восторг и мог часами смотреть на выцветший снимок с панорамой стрелки Васильевского острова…

И вот настал день, когда он оказался на набережной Невы. Но так ничего и не увидел… Правда, к Неве они вышли далеко не сразу.

Шел снег, за его пеленой скрывались все окрестные здания. Мутные стекла противогаза сильно ухудшали обзор. А главное, каждую секунду Дима ожидал нападения чудовищ, держал наготове ружье и думал только о том, откуда может появиться опасность.

Отряд подошел к берегу небольшой речки, протекавшей недалеко от станции Ладожская. Это была первая серьезная преграда на их пути.

Сама речка Оккервиль, в честь которой назвали общину, смогла бы остановить разве что ребенка. Глубина ее не превышала полметра, а ширина – полутора метров. К тому же, Оккервиль замерзла. Но к удивлению Самохвалова, Денис Воеводин не повел отряд сразу к реке, а велел остановиться и послал Федора на разведку.

«Ну, это уже лишнее, – размышлял парень, укрывшись в зарослях ивняка в ожидании возвращения разведчика. – Это ж наши края. Нас тут каждая муто-собака знает».

И Дима замурлыкал под нос песенку, которую часто пели в их общине:

– Ре-ека Оккерви-иль, ре-ека Оккерви-иль!

За это тут же получил воспитательную затрещину от Дениса.

– Хлебало закрыл! – прогудел командир сквозь маску респиратора.

Хотя отряд и находился всего в километре от вестибюля метро, Воеводин вел себя так, как если бы они уже оказались в тылу врага. Бойцы шли медленно, держа наготове оружие. То и дело высылали вперед разведку: то Федора, то Эдуарда.

«Наши края, ага, – в душе юноши зародилась тревога. – Полная безопасность! А росомахи и бородавочники? А штурмовики веганцев? А мутанты из вокзала? Нет. Нет в этом городе больше безопасных мест…».

Царь не возвращался.

Дима настороженно огляделся по сторонам. Милая, радующая глаз картина. Кусты и деревья у берега речушки, присыпанные свежим снежком. Чуть в стороне – изящный храм с белыми стенами и синей крышей.

– Господи, помоги нам! – прошептал он, неуклюже сложил пальцы в щепоть и перекрестился.

В этот момент появился Федор. Он что-то быстро объяснил Денису, и отряд изменил маршрут движения. Вместо того чтобы форсировать реку, Воеводин повел группу на мост.

«Ну вот, лишний крюк делать», – подумал Дима с раздражением. Вслух, конечно, ничего не сказал. Одной оплеухи ему вполне хватило.

Парень начал уставать. Ноги заплетались, вязли в рыхлом снегу. Тяжелый рюкзак придавливал к земле.

Отряд благополучно преодолел мост и двинулся по Заневскому проспекту до пересечения с Новочеркасским проспектом.

Дима ковылял в центре отряда, чуть слышно материл тяжеленную поклажу, а в голове его все звучала, не смолкая, прилипчивая песенка:

– Ре-ека Оккерви-иль, ре-ека Оккерви-иль!

У перекрестка двух проспектов отряд снова остановился, и на разведку ушел Эдуард Вовк. Впереди группу ожидала еще одна водная преграда: устье реки Охты.

– Почему нельзя было перейти Охту сразу, у Утки? – ворчал Дима. Как только объявили приказ, он буквально рухнул на землю, бесцеремонно сбросив рюкзак. Швырнул бы и ружье, но пожалел. Все же «Бекас» был его собственностью, в отличие от рюкзака.

– Ты в своем уме? – повернулся в его сторону Воеводин. – Про выродков забыл?!

Парень прикусил язык. Он совсем упустил из виду, что на берегу реки Охты располагалась колония человекообразных тварей. Свою опасность для людей выродки продемонстрировали совсем недавно, убив двоих веганских солдат и едва не сожрав опытного сталкера Ивана Громова.

Денис огляделся и приказал отряду переместиться с перекрестка, открытого всем ветрам и глазам, в подземный переход. Спускаясь вниз по ступенькам, то и дело спотыкаясь о мусор, Дима вдруг застыл как вкопанный, увидев перед собой изящную букву «М» с выгнутыми дужками.

«Новочеркасская» – гласила надпись.

– А че мы тут не вышли? Какого хрена нужно было тащиться через весь район?! – принялся возмущаться юноша. – Только время потеряли…

Вместо ответа Денис дал ему в ухо так, что парень насилу удержался на ногах. Перед глазами все поплыло, в ушах зазвенело, и словно бы издалека, до Димы долетел голос командира: