Наталия Ермакова - Метро 2033: Площадь Мужества

Соня тоже с радостью бы сразу завалилась спать. Она улеглась на жесткую лежанку, натянула застиранное одеяло, но забыться не получилось. Благословенный сон не спешил на зов. Конечно, она тоже страшно вымоталась и тоже мечтала лишь об отдыхе, но кое-какие силы в натренированном теле еще оставались. Валяться в кровати без сна девушка ужасно не любила, поэтому она села, сложила ноги по-турецки и устремила задумчивый взгляд в проем, через который была видна часть станции Площадь Ленина.

Мрачное место, неуютное. Страшное. Главный госпиталь подземного мира выглядел не намного лучше, чем крематорий в зловещем тупике станции Международная. На гранитных плитах виднелись пятна крови. Оттирать их, видимо, уже даже не пытались.

– «Что зимой и летом одним цветом?» – спросил доктор у маньяка. И душегуб ответил: «Кро-о-о-вь!!!» – Соня вслух процитировала любимый анекдот и горько рассмеялась. Тут же осеклась, шлепнула себя по губам. Но Дима даже не пошевелился.

«Задолбался Митяй. Димон, – тут же поправилась она, вспомнив, как сильно ее спутник не любил имя Митя. – Но ведь дошел же, дошел! Чудо, что там, на набережной, не уснул…»

Девушка снова посмотрела в проем. Разводы уже не казались ей кровавыми пятнами. Может, какая-то другая жидкость, пролитая по небрежности. Или гранитные плиты изначально имели такую особенность. Но настроение все равно не улучшилось.

Тоскливо, муторно было на душе.

«Какая унылая станция, – подумала Соня, но тут же оборвала себя. – А ты чего ждала, м-м-м? Роскоши и блеска?».

Девушка фыркнула. В отличие от многих жителей Оккервиля, она знала, что на других станциях метро обстановка такая же, как в их обособленной общине. Или хуже. Или намного, намного хуже.

«А ведь Лена Рысева так же сидела…» – отметила Бойцова, машинально взглянув на свои ноги.

Ее подруга, бесследно исчезнувшая две недели назад, любила размышлять именно так, сидя по-турецки, а Соня переняла у нее эту привычку. Именно сюда, в Большое метро, ушла Лена в поисках пропавшего отца. С тех пор от Рысевой не было ни слуху, ни духу.

– Ленка. Эх, Ленка-Ленка… – повторила Соня несколько раз, тяжело вздохнула и снова забралась под одеяло.

– Я пришла за тобой, Ленок, – прошептала девушка, сжав кулаки.

«Ой, не ври, – тут же оборвала она сама себя. – Зачем себе-то лгать, м-м-м? Другим – можно. Себе – нет. Не в Ленке дело».

Поиски Лены Рысевой были отличным предлогом для подготовки третьей экспедиции Оккервиля. Ширмой для истинных планов Бойцовой. Ее путь лежал дальше, во владения Приморского Альянса, на станцию Адмиралтейская, а оттуда – на Садовую.

– Я доберусь до вас, ублюдки! – губы Сони растянулись в плотоядном зверином оскале. Тело конвульсивно дернулось, точно через него пропустили электрический ток.

Долгие годы, прожитые в сытой, спокойной общине Оккервиль, не сгладили боли и ужаса. Не стерли из памяти унижений и истязаний. Хозяева жизни с Садовой лишили Бойцову всего: дома, родных, детства… Ласки, нежности и любви. Нормальной пищи и крыши над головой. Возможности стать матерью. Оставили только невыразимую боль и жажду мести.

Соня не забыла. Соня не простила.

«А как же безбожники? – всплыло в сознании девушки. – Ведь это они насиловали меня».

Но, готовя план мести, Бойцова учла все нюансы. Для штурма логова бандитов, засевших в межлинейнике, требовался отряд спецназа с тяжелым оружием. Соваться туда смысла не имело. А вот перерезать пару глоток – это Соне было вполне по силам. Вычислить, выследить врагов. Тихо, незаметно подкрасться и, улучив минуту, нанести смертельный удар. И исчезнуть, пока охрана не подняла тревогу. Со дня на день ожидалась война. Нет лучше повода, чтобы списать пару человеческих жизней…

– Со мной Димка. Он за меня – в огонь и в воду, – продолжала размышлять девушка, устраиваясь поудобнее на жесткой лежанке. – В метро полно солдат Оккервиля из первого и второго отрядов. Я не одна. Скоро, скоро все случится.

Лишь об одном жалела Бойцова. Что с нею нет Дениса Воеводина, лучшего сталкера Оккервиля. Кто, если не он, мог забраться в самое сердце Альянса, совершить возмездие и бесшумно удалиться? Воеводин шел с ними от Ладожской и почти достиг конечной цели, но потом исчез. Как сквозь землю провалился. Не осталось никаких следов. Может быть, Дениса унес летающий монстр. Или утащил под землю какой-нибудь червь-мутант. Или бравый сталкер упал в канализационную шахту. Всякое случалось.

Руины Северной Венеции хранят зловещие тайны. Немало смельчаков, рискнувших бросить вызов новым хозяевам жизни, бесследно исчезли в лабиринте улиц и площадей великого города на берегах Невы…

Отдохнуть девушке не дали.

Едва она закрыла глаза и ощутила в теле приятную легкость, которой сопровождалось засыпание, как в палатку не вошел, а прямо-таки влетел какой-то буйный тип и принялся будить сначала Диму, потом Соню.

Из того, что он кричал, мало что было понятно.

Бойцова уловила только, что их требует к себе какой-то «Гав…лов!».

«Старлей Гаврилов требует, – догадалась она через пару секунд. – Обойдется. Я спать хочу, как собака».

Но буйный тип не отставал. Диму он будить больше не пытался. Видимо, понял – бесполезно. Сосредоточился на Соне. В какой-то момент парень разошелся до того, что начал стягивать с девушки одеяло. За что тут же получил звонкую пощечину.

– Хам! – рявкнула Соня. – Совсем охренел, козел? Может, я тут голая лежу?! Вали к своему лейтенанту Гаву. Ща приду. Иду, говорят тебе, – добавила девушка, видя, что посыльный не уходит. – Проваливай.

Бойцова на мгновение закрыла глаза, а потом резко, одним рывком, выскочила из-под одеяла. Она слышала, что это лучший способ обрести бодрость. В ее случае не сработало. От усталости кружилась голова, глаза слипались.

«Ну вот что, старший лейтенант Гав. У тебя, козла, должна быть очень веская причина тащить меня к себе. Иначе – держись», – думала Соня, натягивая сапоги.

Сразу к Гаврилову девушка не пошла, по пути заглянула в уборную.

– Ничего, подождет, – ворчала она, выходя из кабинки.

Первое, что учуяла Соня, появившись на пороге начальственного кабинета, – божественный аромат.

«Ко-о-о-офе!!! Настоящий!!!» – мелькнуло в голове девушки.

Она знала вкус кофе. Много лет назад, на Адмиралтейской, где Соня жила припеваючи, ей доводилось пить этот бодрящий напиток. Потом кофе исчез из ее жизни. Как и почти все элементы комфорта и уюта. Ни в общине Оккервиль, живущей по-спартански, ни тем более в логове Безбожников таким дефицитом не баловались даже большие начальники.

Дымящаяся эмалированная кружка, источающая дивный аромат, завладела вниманием Бойцовой так сильно, что она даже не заметила в первый момент, что в помещении, кроме хозяина кабинета, находится еще один военный. Правда, сидел он в самом дальнем углу, и в полумраке второго солдата Альянса можно было спокойно принять за мешок.