Юн Ха Ли - Гамбит девятихвостого лиса

– Унизился до шуток в стиле Кел? – спросил Куджен. Уголок его рта приподнялся.

– Кто-то же должен, – ответил Микодез. Как известно, гекзарх Кел и сама ими не брезговала.

Куджен повозился с чем-то за пределами экрана.

– Как бы там ни было, все те календари совместимы с щитами Крепости. Я порекомендовал Командованию Кел просто рассказать, как вырубить щиты, поскольку тайное всё равно станет явным, но они продолжают сопротивляться.

– Никогда не делись информацией, если в этом нет острой необходимости, – сказал Микодез. Если щиты отключатся, Крепость окажется опасно уязвимой.

– Да, но речь-то о союзниках!

«Союзники» – это было слегка чересчур.

– Им не понравится, если ты такое скажешь, – предупредил Микодез, как будто Куджен в этом нуждался. Впрочем, у Куджена всё равно не было права голоса в военных вопросах, если не считать того факта, что никто другой не мог контролировать особое оружие, которое Командование Кел хотело пустить в ход.

– Я могу держать рот на замке, – раздраженно ответил Куджен. – Ты не скрывал, что наделен обычными предубеждениями Шуосов, но я полагаю, у тебя есть свои причины, чтобы санкционировать эту миссию.

Это была больная тема для предводителей фракции Шуос вот уже около четырех веков – ведь Кел забрали у них последнего генерала, пусть даже Шуосы по-прежнему должны были одобрять операции Кел, в которых тот участвовал.

– Как бы там ни было, – проговорил Микодез, выдержав паузу и убедившись, что Куджен не желает больше ничего добавить, – ты так и не сказал, считаешь ли кандидатку приемлемой.

– Тебе ведь нравятся эти крылья-в-футляре, правда? Не боишься, что она уложит Джедао баиньки?

Это было целиком и полностью в характере Куджена – считать стабильную психику скучной.

– Уверен, генерал сделает ее жизнь веселее, – сказал Микодез.

– Пустую трату ресурсов, вот что она нам принесет, – сказал Куджен. – Я всё же думаю, что коммандер подходит лучше. И я могу применить крылья-в-футляре с большей пользой, если Командованию Кел она не нужна.

Иногда Микодезу приходило в голову, что Куджену пошло бы на пользу, если бы ему кто-то дал по пальцам.

– Не жадничай, – сказал он. – У тебя будет предостаточно времени обсудить с ней последние криптологические гипотезы после того, как с Крепостью разберутся. – И еще вопрос, что ей понравится больше: решать проблему с Крепостью или общаться с гекзархом-социопатом.

– Кайфолом… – проворчал Куджен. – Ты не сдашься, да?

Микодез улыбнулся в ответ.

– Тебе нужны дополнительные средства на тот последний проект с системой подавления сигналов, верно?

– Прибегаешь к открытому подкупу? На тебя это не похоже, – удивился Куджен. – Впрочем, я не жалуюсь.

– Мне скучно, – признался Микодез, – и если я не потрачу эти деньги, кто-то из моих подчиненных направит их на что-то полезное, вроде алгоритмов по установлению угрозы. – Он славился принятием непредсказуемых решений в подобных случаях.

– Ладно, ладно, я завизирую твое предложение со своей стороны, – заявил Куджен. – Если ты считаешь, что у тебя много канцелярской работы, поглядел бы на мою.

«По-твоему, я не глядел?» – подумал Микодез, но сохранил бесстрастное выражение лица. Системы безопасности Куджена вовсе не были такими современными, как он считал.

– По крайней мере, у меня появился шанс с ней поздороваться, – продолжил Куджен, – пускай даже она будет думать лишь о долге. Иногда я думаю, что мы с Висьясом перестарались, разрабатывая формационный инстинкт, но некоторыми результатами можно только любоваться.

Микодез пожалел бы Кел Черис, но пока что Куджен был не склонен навредить тому, кто мог развлечь его в вопросах, касающихся теории чисел. Кроме того, угроза была реальной. Очень жаль, что она сделалась кандидатом на ликвидацию календарной ереси, но кто-то должен это сделать, и у нее больший шанс на выживание, чем у многих.

– Тогда я всё подготовлю, – решил Микодез. – В зависимости от того, как тесно мне придется работать с Командованием Кел, я предоставлю ее тебе через восемнадцать дней или около того.

– Великолепно, – сказал Куджен. – На будущее, постарайся не избегать меня столь явным образом. Я испытываю неловкость, когда взрослый Шуос ведет себя так банально. – И он отключился, не дожидаясь ответа.

Что ж, стоило оказаться в неловком положении, чтобы убедиться, что на борьбу с календарной ересью пошлют того, кого предпочел он. Микодез потратил несколько минут на составление инструкций Командованию Кел, а потом отослал их.

Кел Черис была в здравом уме, хотя всё указывало на то, что это не навсегда. И всё же Микодез был вынужден обменять ее благополучие на благополучие гекзархата. Может, однажды кто-то придумает лучшее правительство, где промывка мозгов и ритуальные поминальные пытки не будут тривиальной правдой жизни. До той поры он будет делать всё, что в его силах.

Черис провела в молчании всё время, пока они летели обратно к боксмоту, который перевозил пехоту. Боксмот был совершенно обычным: стены выкрашены в мрачный черный и темно-серый, с редкими вычурными вкраплениями золота. Черис доложилась заместителю коммандера, неулыбчивому мужчине со шрамом над правым глазом. Отсалютовала ему, прижав кулак к плечу, и он отсалютовал в ответ. Она передала сетевой ключ роты, чтобы начальство смогло в свое удовольствие проанализировать данные.

– С возвращением, капитан, – сказал заместитель, и в его взгляде Черис заметила проблеск любопытства.

Это ее встревожило – среди Кел не стоило выделяться, – но, похоже, ответа не требовалось.

Мот-сеть сообщила ей текущую схему транспортного судна и указала, где можно найти кают-компанию для офицеров, ее личную каюту и казармы солдат. На самом деле, прежде чем отправиться в соответствующую кают-компанию, надо было сперва привести себя в порядок. Согласно протоколу, она узнала статус тех, кого забрали в медотсек ввиду ранений. Она подумала о непокорном отряде, который погиб на Драге перед эвакуацией.

Ее каюта располагалась рядом с казармой роты. Ей предоставили две комнатки и ванную. Все ее мышцы ныли, но она разыскала среди личных вещей коробочку, откуда достала вороний камень удачи, подаренный матерью на двадцать третий день рождения. Силуэт ворона на полированной тускло-серой поверхности был приятным напоминанием о доме, который она навещала так редко.

Потом кто-то быстро постучался в ее дверь: три, один, четыре, один, пять ударов…

– Входите, – сказала Черис, удивленная ритуалом. Камень удачи она спрятала.

Вошел один из сервиторов боксмота – птицеформа, – неся букет цветов из анодированной проволоки. Их было двенадцать, по одному на каждого сервитора, который пал при исполнении. Никто не признавал их заслуг официально, но это не причина, чтобы их не вспоминать.