Алекс Орлов - Главный шлюз

«Понятно», – с долей обиды подумал Брейн. Он зря беспокоился о состоянии пилотов, о них уже побеспокоились, а вот пассажиры были предоставлены сами себе. Интересно, скольких они довезли до места?

– Иногда мы довозим до места сильно покалеченных пассажиров, – сообщил суперколвер.

– Да вы что? – сыграл идиота Брейн.

– Правда! Вы, я вижу, крепкий такой, но часто попадаются субъекты обычного сложения, и мы их сразу по прибытии отправляем в госпиталь.

Брейн не нашелся что еще сказать. Он чувствовал себя не слишком хорошо, и пилот ушел к себе, а затем ненадолго выглянул штурман-гоберли.

– Эй, парень, ты и вправду живой? – спросил он.

– А как бы тебе хотелось? – озадачил его Брейн.

– У нас с лейтенантом пари было…

– И ты поставил на госпиталь?

Гоберли не ответил и убрался в кабину. А Брейну стало понятно такое трепетное внимание к нему пилота-суперколвера. Перед разгоном он приходил, чтобы оценить состояние пассажира, а после торможения проверял свою ставку. А Брейн воспринял это как знак сочувствия и сопереживания.

«Глупец», – отругал он себя. Пари этих двух мошенников напрочь побило его хваленую интуицию. И это Брейна расстраивало больше всего.

Миновав парочку ярко освещенных ракетно-артиллерийских станций, ощетинившихся панелями с ракетными установками и стволами орудий с шапками разгонных генераторов, шаттл наконец вышел в гражданский эшелон, встав в очередь за пузатым пассажирским транспортом, катавшимся на маршрутах средней протяженности.

Спустя сорок минут Брейн уже сошел на площадку с отлично сбалансированными гравитационными соленоидами, передававшими гравитационный коэффициент планеты.

«Пилот сказал, что меня встретит гоберли в утепленном комплекте…» – вспомнил Брейн, просеивая немногочисленную публику небольшого зала.

Кто-то только прибыл и осматривался в поисках встречавших или информации на табло, другие прохаживались, разминая ноги, затекшие от долгого ожидания транзитного транспорта.

В зале оказалось пять гоберли, при этом двое – женщина с ребенком. Еще один – старик с седыми волосами, то и дело проверявший переносную клетку с каким-то животным.

Остальные двое вполне могли оказаться встречавшими Брейна курьерами, но один покачивался в такт слышимой только им музыки и иногда даже подпрыгивал, демонстрируя качество принятых таблеток, а другой был в безрукавке с огромным торговым лейблом во всю грудь – такие раздавали на массовых рекламных мероприятиях.

Пилот же указывал на утепленный комплект. Где же этот утепленный парень?

Продолжая осматриваться, Брейн обнаружил на одном из кресел в зале утепленную армейскую куртку. Не мешкая больше ни минуты, он подошел к гоберли в рекламной футболке и спросил:

– Ты встречаешь Винсента Лукаса?

– Я, – ответил гоберли, смерив Брейна взглядом.

– Я он и есть.

– Но, сэр… Винсент Лукас – суперколвер.

– А я тебе чем не суперколвер? Или ростом не вышел?

Гоберли отошел на шаг, чтобы еще раз оценить стать гостя.

– Ну, что не так?

– Рост у вас приличный, сэр, и плечи, как у раскаченного гоберли, но вы же не суперколвер?

– Нет. А что, это так важно?

– О! – Встречавший недовольно покачал головой и поежился в своей легкой футболке. – Еще как важно. Полковник Вильямс ожидает суперколвера.

– Я дам сто очков вперед любому суперколверу, парень, – попытался отшутиться Брейн, которому не понравилась реакция встречавшего.

– Охотно верю, сэр, но полковник ждет именно суперколвера.

– Ладно, давай не будем здесь фантазировать и направимся прямиком к твоему полковнику. Если у него будут какие-то сомнения, я с радостью их развею.

Гоберли снова с сомнением покачал головой, забрал куртку и направился к выходу из зала. Брейн с багажом пошел следом.

Выйдя из зала в причальную галерею, они прошагали пару сотен метров мимо полутора десятков швартовочных узлов, пока не оказались напротив своей ячейки.

Гоберли набрал на замке код, створки разъехались, и в конце короткого коридора при слабом освещении Брейн разглядел распахнутый люк шаттла.

Сопровождающий проскользнул в него легко, Брейну пришлось пригнуться. Однако в салоне потолок оказался достаточно высоким, и пассажир смог распрямиться, сразу выбрав место возле иллюминатора.

– Мангверд, трогай! Мы на месте!.. – крикнул гоберли, падая на одно из кресел первого ряда – возле кабины.

Салон шаттла оказался значительно меньше того, в котором Брейн добирался сюда, однако более комфортным. Кресла были мягкие, с электронной подгонкой под анатомию тела, а в воздухе чувствовался легкий аромат аэростимуляторов – что-то вроде «горной вершины» или «утра в лесу».

Из узкой дверцы кабины выглянул канзас и, увидев пассажира, состроил недоуменную гримасу.

– Не нравлюсь? – спросил Брейн.

– Мангверд, ну чего ты выперся? Давай уже отчаливай! – раздраженно потребовал гоберли.

– Полковник тебя не похвалит, Уолли… – усмехнулся канзас, пропуская вопрос Брейна.

– Без тебя знаю! Только я всего лишь выполняю приказ!..

– Все мы выполняем приказы, – вздохнул канзас. – А вам, сэр, главное, надо понравиться полковнику, но сразу предупреждаю – это невозможно, потому что он ждет суперколвера.

Сказав это, пилот убрался к себе, и вскоре, качнувшись, шаттл отошел от причальной стенки.

Брейн по привычке уставился в иллюминатор, обдумывая сложившуюся ситуацию. По всему выходило, что его на новом месте не ждали.

Шаттл маневрировал с орбиты на орбиту в ожидании разрешения диспетчеров спускаться в атмосферу. Из этого Брейн сделал вывод, что орбитальное движение здесь весьма плотное, а значит, и материки освоены хорошо.

Ему уже приходилось сталкиваться с ситуацией, когда часть одного материка была колонизирована, а остальная планета оказывалась не только не освоена, но и мало изучена. В таких местах даже на освоенных территориях случались неприятные события вроде выхода из земли роев гигантских хищных насекомых или материализации опасных саморегулирующихся субстанций, бороться с которыми не было никакой возможности, поскольку они появлялись раз в несколько десятков лет. А нет статистики, нет и методов противодействия.

Несмотря на то что гоберли сидел на несколько рядов дальше, Брейн видел, что парень нервничает. Причем его нервное состояние усиливалось по мере того, как шаттл, пробивая один слой атмосферы за другим, приближался к посадочной площадке на территории военной базы.

Вскоре появился город, подсвеченный перекрестными лучами двух солнц и состоящий из приземистых зданий в пару десятков этажей.

Улицы были спланированы идеально ровно, но архитектура, насколько можно было судить с высоты в несколько тысяч метров, не блистала разнообразием.