Александр Михайловский - Императрица Ольга

– На что вы намекаете, сэр Джон? – спросил Артур Джеймс Бальфур, – мы вас не понимаем, говорите, пожалуйста, яснее…

– Я хочу сказать, – ответил адмирал Фишер, – что битва слона и кита, в которую мы играем с русскими, идет на пользу совсем не нам, а нашим потенциальным конкурентам – французам, германцам и, самое главное, нашим заокеанским кузенам. Если вы посмотрите, какими темпами развиваются Североамериканские Соединенные Штаты, то сразу увидите, где находится настоящая угроза. И не надо уповать на то, что мы разговариваем с ними на одном языке, ведь это отнюдь не помешало тому, что между нами уже случились целых две англо-американских войны. Сейчас они исповедуют доктрину Монро, препятствуя влиянию европейских держав на дела американского континента, но я уверяю вас – однажды эта маска мнимого миролюбия будет сброшена, и наши кузены предъявят свои претензии на мировое господство. Не стоит забывать и про европейские дела. Самое страшное случится, если русский император (не один, так другой) разорвет союз с французами, которые предали Россию еще в самом начале этой злосчастной войны, и с разбегу бросятся в объятия Германии. Этого монстра, джентльмены, нам будет не одолеть даже в союзе с французами, австрийцами и турками. Сначала на суше подвергнутся разгрому наши союзники, а потом придет и наш черед лицом к лицу встать с объединенной мощью континентальной Европы. Проблема кузенов в таком случае отходит на второй план, потому что мы до нее банально не доживем. Нет, государство с названием «Британская империя», скорее всего, сохранится, но это уже не будет та великая Империя, над которой никогда не заходит солнце, а всего лишь ее жалкое подобие.

После слов адмирала в зале с камином наступила гробовая тишина, в которой было слышно только, как трещат сгорающие в огне дубовые дрова.

– Что вы предлагаете, сэр Джон? – некоторое время спустя недовольно произнес британский премьер-министр, – только, пожалуйста, без этих ваших исторических экскурсов и патетики.

– Можно и без патетики, сэр Артур, – ответил адмирал Фишер, – если быть кратким, то мое предложение сводится к тому, чтобы совершить в нашей политике поворот «все вдруг» на шестнадцать румбов и немедленно прекратить вражду с Россией. Продолжение нынешнего политического курса прямым путем затолкает эту важнейшую страну в уже раскрытые германские объятия, и тогда уже ничего нельзя будет исправить.

Артур Бальфур и Ге́нри Пе́тти-Фицмо́рис переглянулись, после чего британский премьер-министр важно произнес:

– Мы, сэр Джон, собственно, и без ваших мудрых указаний собирались предложить России быть младшим партнером в союзе против Германии, но не раньше, чем она потерпит поражение от Японии и растеряет большую часть своих великодержавных амбиций…

Адмирал Фишер в ответ скептически фыркнул.

– И в тот момент, когда вместо поражений Россия стала одерживать одну победу за другой, вы, сэр Артур, запаниковали и наделали глупостей, вроде покушения на русского царя и попытки нападения на русскую территорию, последствия которых теперь крайне трудно устранить…

Немного помолчав, адмирал Фишер добавил:

– Знаете, сэр Артур, сразу после своего назначения на нынешнюю должность я имел аудиенцию у Его Величества короля Эдуарда, и он сказал, что ему очень не нравится, что его правительство – то есть вы, джентльмены – оказалось замешанным в ту позорную историю с заговором по убийству русского царя. И не только потому, что предполагаемая жертва покушения по странному совпадению приходится ему родным племянником. Совсем нет. Жизнь любого из помазанников божьих священна, и тот, кто покушается на одного монарха, покушается и на остальных. Ведь в эти игры можно играть с двух сторон сразу…

– Но, сэр Джон, – сдавленно проговорил Ге́нри Пе́тти-Фицмо́рис, – в данном случае имело место потустороннее вмешательство. Мы считали, что имеем право на экстраординарные меры, чтобы восстановить статус-кво…

Джон Арбенотт Фишер на мгновение прикоснулся рукой к груди – там, во внутреннем потайном кармане, лежало полученное им несколько дней назад довольно откровенное письмо, подписанное P. P. Odintsov. Написано и отправлено оно было еще задолго до эпического провала набега адмирала Ноэля на острова Эллиотта, но это ничего не меняло. Автор этого послания предвидел и сам этот набег «при первом же удобном обстоятельстве», и то, что в итоге последовавших за ним разборок адмирал Фишер будет назначен первым адмиралтейским лордом. Единственной ошибкой мистера Одинцова было только то, что адмирал Ноэль выплыл целым и невредимым прямо в руки своим пленителям, вместо того, чтобы упокоиться на дне Желтого моря. Ну и черт с ним! Это в любом случае ничего не меняет. Самое главное, что описанный в письме сценарий развития событий был весьма вероятен, и при этом очень активно не нравился адмиралу Фишеру. Не нравился этот сценарий и человеку, написавшему это письмо [1] Только вот адмирал Фишер пока не знал, что тот не собирается идти на тесное сближение с Великобританией и вступать в антигерманский союз, а предпочел бы, чтобы Россия находилась на равном удалении от всех основных европейских игроков. . Это давало надежду на то, что совместными усилиями им удастся как-нибудь вывернуться из весьма неприятной ситуации [2] Адмирал Фишер находился на довольно короткой ноге с королем Эдуардом. .

– Сэр Генри, – ехидно произнес адмирал Фишер, – ваши экстраординарные меры только ухудшили ситуацию. Вместо того чтобы попробовать понять пределы могущества противостоящей вам силы, вы бросились на нее в неподготовленную атаку и потерпели поражение. Впрочем, Его Величество считает, что от той истории с господином Савинкофф ущерб нашей репутации был минимальным. Ведь у него нет никаких доказательств, что тот самый мистер Доу ДЕЙСТВИТЕЛЬНО представлял правительство Его Величества. Глупость, которую по приказу моего предшественника отчебучил адмирал Ноэль, гораздо серьезнее. Там и доказывать ничего не надо, все и так налицо. Меня потому и назначили первым лордом Адмиралтейства, что, будучи главнокомандующим в Портсмуте, я никоим образом не мог иметь отношения к этой авантюре. Великобритания в опасности, и вы сами вызвали на ее голову эту бурю. Подумайте об этом, джентльмены…

– Хорошо, сэр Джон, – сказал британский премьер, вставая, – мы подумаем об этом, как и о многом другом. Хотя, сказать честно, вы все же не смогли убедить нас в своей правоте. Поэтому тоже позвольте дать вам совет. Вы лучше решайте свои военно-морские вопросы по защите интересов Великобритании на морях, а политику и выбор союзников позвольте определять тем, кто в этом разбирается лучше вас. На этом желаю всего наилучшего…