Дмитрий Зурков - Контрфевраль

Тактическая подготовка, отработка на «участке местности» прорыва обороны противника с помощью деревянных солдатиков, вырезанных бригадой местного таланта Платоши Ковригина… Генерал внимательно изучает висящие на стенах плакаты со схемами организации засад…

Минно-взрывное дело… Уже привыкший к офицерским погонам недавний студент Илья Буртасов как всегда вежливо объясняет бойцам порядок действий при закладке мины:

– Взрыватель нажимного действия, собственного изготовления. Представляет собой вот такой картонный коробок наподобие спичечного, внутри которого находятся две спаянные друг с другом ампулы. Между ними в специальную щель вставляется обрезанный вот под таким углом огнепроводный или детонирующий шнур, идущий к капсюлю-детонатору. При раздавливании ампул их содержимое смешивается с образованием пламени, огонь передается через шнур на капсюль… Примерно вот так… – Илья кладет собранное устройство на массивную металлическую плиту, опускает сверху на коробок тяжеленный утюг. Еле слышный хруст стекла, тоненькая струйка дыма, шипение шнура и, как апофеоз – громкий хлопок КД-шки. Все воспринимают происходящее привычно и спокойно, только Потапов с непривычки еле заметно вздрагивает от звука…

В спортзале народ уже закончил разминаться и вовсю «убивает» друг друга. Второй взвод разведроты играет в «эстафету». Правила очень просты: три человека выстраиваются друг за другом на расстоянии метров пять. Четвертый делает кувырок вперед и встаёт, оказываясь прямо перед первым стоящим, который тут же бьёт его ножом в живот. Нужно провести прием и кувыркаться дальше, ко второму, который уже метит лопаткой в шею. Обезвредить и – следующий кувырок, после которого надо защититься от укола штыком и отобрать винтовку. После чего стартует следующий боец. Играют два отделения, причем, судя по крикам, играют очень азартно. Оно и понятно, победители делают круг почёта по залу верхом на побеждённых.

Его превосходительство внимательно наблюдает за происходящим, у меня даже возникает ощущение, что он пытается оценить готовность бойцов к проведению какой-то акции. Во всяком случае, то, что он сегодня увидел, ему, безусловно, понравилось. Собирается ещё раз предложить мир, дружбу, жвачку? И против кого дружить будем?.. Нет, ваше превосходительство, это вам минут через – надцать сделают предложение, от которого вы вряд ли сможете отказаться…

Возвращаемся в казарму, по пути в канцелярию на глаза попадаются Михалыч с Митяем, усиленно делающие вид, что ничего особенного не происходит. А так как они здесь, то и ещё кое-кто тоже присутствует. Только слегка инкогнито. Сопровождаемая персона ни количественных, ни цветовых изменений не заметила, нас хоть и причислили к гренадерскому корпусу, всем разрешено повседневно носить свою родную форму, поэтому увеличение количества казачьих лампасов остается незамеченным.

Берусь за ручку двери, открываю и пропускаю вперед Потапова, затем захожу сам и, выручая застывшего как столб генерала, выдаю в эфир:

– Ваше императорское высочество, разрешите присутствовать!..

Великий князь Михаил прекращает разглядывать что-то из окна и оборачивается к нам:

– Здравствуйте, господа…

– Здравия желаю, ваше императорское высочество! – исполняем дуэтом с генералом и застываем в ожидании дальнейших указаний.

– Садитесь, ваше превосходительство. – Регент уже занял «командирское» место во главе стола. – Господин капитан, распорядитесь, чтобы нам не мешали, и возвращайтесь.

Выхожу в коридор, сигналю Михалычу «Контроль» и возвращаюсь обратно.

– Удивлены столь нетривиальным приглашением к беседе, Николай Михайлович? – Великий князь, вежливо улыбаясь, ждёт, когда гость успокоится и окончательно придёт в себя. – Дело в том, что по ряду причин не счёл возможным официально афишировать рандеву… Вы, наверное, не хуже меня знаете положение дел в армии и империи. Положение тяжёлое, но я бы не сказал, что критическое, как об этом кричат… разные ораторы из лже-патриотов, якобы страдающих о судьбе России. И для исправления ситуации мне нужны люди, всей душой болеющие за Державу. К каковым отношу вас и большинство ваших коллег по Генеральному штабу. Даже несмотря на то, что в моем распоряжении имеются сведения о дружеских отношениях некоторых с нелояльными власти людьми… – Великий князь делает паузу, глядя на молчащего генерала, затем озвучивает воспоминания «энциклопедиста» Келлера: – Я имею в виду некоего врача-эпидемиолога Михаила Сергеевича Кедрова, в данный момент находящегося на Кавказском фронте и занимающегося революционной пропагандой вместо исполнения своих прямых обязанностей. И его родственника Николая Ильича Подвойского…

– Ваше императорское высочество! – Потапов уже оправился от неожиданности. – С вышеназванными персонами меня связывают лишь дружеские отношения, никоим образом не влияющие на исполнение мною служебных обязанностей!

– Николай Михайлович, я вам верю. Иначе сегодняшнего разговора просто бы не было… Вы, как и многие офицеры, искренне, замечу, болеющие за судьбу страны, готовы пойти на сотрудничество даже с самыми отъявленными революционерами ради спасения России?.. Знакомы с «Размышлениями о Франции» графа де Местра? Полагаю, что – да. У него есть один тезис, как нельзя лучше подходящий к нашей беседе. Не буду цитировать дословно… Идея в том, что когда страна находится на пути к полному развалу, замечу, искусственно создаваемому предателями с помощью извне… Так вот, когда страна находится на этом гибельном пути, никакой консерватизм, по мнению графа, уже не может спасти положение. И только революционное движение, причем крайне радикальное, может создать новый, скажем так, центр силы, навести железный порядок вместо анархии и бесконечной болтовни и скрывающихся за ней ничегонеделания и саботажа… Не эта ли решимость пойти до конца так привлекает трезво мыслящих людей, осознавших реальное положение дел?.. Только не рано ли списывать со счетов ныне существующую власть? Хоть те же думские болтуны и говорят об этом уже никого не стесняясь. Но вы же – не эксцентричный фигляр, постоянно эпатирующий своих коллег по трибуне, а блестящий офицер, делом доказавший преданность Престолу и Отечеству. Поэтому я и обращаюсь к вам с вопросом – готовы ли вы в трудную минуту помочь Фамилии, которой присягали?..

– Готов, ваше императорское высочество!.. Но… – Потапов встаёт и вытягивается, отвечая на вопрос регента, затем на мгновение осекается и непроизвольно бросает на меня взгляд.

Великий князь Михаил понимающе чуть кивает головой и обращается уже ко мне:

– Господин капитан, оставьте нас. Я вызову вас позже.