Анна Синельникова - Ворожба. сборник стихов

Бьюсь – о каменные колени,
Вымоленных случайно ласк.
«Тебе больше нет прощенья», —
Слышу в который раз…

Запредельные шумные души
Пролетают, шурша над нами.
«Мне лучше, сегодня лучше», —
Шепчу пересохшими вдруг губами.

Бьюсь – о скупую немую стену
Благородства и ничтожества…
«Дайте, дайте мне только веру!
Остальное само приложится».

Бьюсь, – и опять прошу:
«Не дели меня на „до и после“!»
Я никогда не покажу,
Что всё время была возле…

Напиши мне, что тоже не спишь,
Комкаешь вату из одеяла,
Что снова меня простишь
Как я тебя не прощала…

А моё одеяло совсем без ваты,
Рвутся бурбонные сны опять.
Нервы натянуты как канаты,
Им невдомёк, что пора уже спать.

Крашу Ростов
Крошу Ростов
Вытягиваю ноги под соседний стул
Мне хорошо
Вам хорошо?!
Оформите прогул.
Улыбаюсь солнцу
Приветливо
Машу рукой.
«С вас по червонцу», —
Слышу голос мне чужой.
Машу головой
В такт, —
«Я не подписывала контракт».

Крашу Ростов
Крошу Ростов
На миллион котов
Вдруг перехватывает
дыхание за спиной
Тревожит сознание
Тычет – Живой?!
А я улыбаюсь
Движется по периметру день
Ухожу. Не прощаюсь.
За ступенью ступень
Эксцентрично выдёргиваю шарф
Будем пить с тобой на брудершафт
Будем, но гораздо позже
Смотри, как зажигают звёзды
Прости, я пока не смогу с тобой
Перетягиваю канат тут за стеной
Наличием тождеств
Там у меня много их множеств
У меня также много пыли
Капает кран
О нем все забыли
«Кап-кап»
Сдаю свои ноги в прокат
На вечер
Махать мне больше уже нечем
Но теперь и я обеспечен-
Я сплю
Спокойно сплю

Играй, играй, играй…
Лети, лети, лети
Бабочка
В рай.
Рай освети.
С каждым кругом всё лучше жизнь,
Бабочка мне покажись!
Вспорхни у моих рук!
Я твой навеки преданный друг.

Они танцуют там индийские танцы,
А мне опять снится Брюс Ли.
Никогда не испытывала страсти к китайцам
А вот, надо же, эти сны.

Я могу связать воедино
одеяло и тело.
Во мне всегда что-то говорило,
А что-то говорить не хотело.

А они танцуют, —
Не умеют вязать,
У них Мацуев,
Да откуда мне это все знать?!

Мне снится Брюс,
Как из детства герой!
И я о мелодии бьюсь
Своей головой.

Ваша Индия мне горчит!
Мне ваши музыканты противны!
Молчи, умоляю тебя молчи!
Ведь мы так наивны!

Они танцуют там танцы,
А Мне снится Ли…
Да откуда им в общем-то взяться?!
Стирай их, нарисуем нули…

Остановите поезд,
Дайте тишину!
Меня уже не успокоишь, —
Давно не верю никому!

В глазах свободы звёзды,
В душе свободы дождь.
Я заряжаю – рано, заряжаю – поздно, —
Не трожь, меня не трожь!

Раскаты грома заунывны,
И без прицела молния палит.
Они совсем не агрессивны, —
Им просто нравится, когда горит!

Остановите поезд!
Затихает дождь!
Теперь запомни, всё запомни!
И меня не трожь!..

Деревянный массивный крест,
Сырая земля, чудовищная грязь.
Если б ты видел всё это – воскрес б,
И долго смеялся, на каждом шагу матерясь.

Вот и осталось – отмыть налипшую землю.
И помнить – что это обыкновенная мистификация.
И рифмы здесь не уместны.
Это новая акция смерти.
И новые мысли воскресли,
Пошли, погружёнными в грязь тропинками,
Между могилками, между могилками.

Каждый умерший
Вселяет ужас —
Он шевелится под землёй,
Просит уюта,
Просит дождей…
С каждым сном приходит вера в чудо, —
Вот воскреснем все и придём оттуда.

Деревянный массивный крест,
Сырая земля, чудовищная грязь,
Если б ты видел всё это – воскрес б,
И долго смеялся, всё равно матерясь.

Каждый умерший
Просит дождей,
Чтобы напиться
Вдосталь.
Вот он вам и снится
После.

истлевает кофе на ладонях,
растираю в них агонию тепла…
кто меня теперь догонит?..
кто сожжёт иллюзии дотла?..

мне молчать так непривычно,
вижу, истлевает кофе след.
за окном, так апатично,
поднимается с весной рассвет.

разбегаюсь, – через стёкла, – вдрызг!
фейерверк раскрашивает ярко жизнь!
берегись осколков острых брызг,
и меня, родной, ты берегись…

в протестанской церкви
протестуют черви,
кровью застилают всем глаза.

мы играем, верно,
по чужим нам нервам,
расползается гроза.

я изнанку веры
выбиваю вербой,
я не верю больше в чудеса.

на войне расстрелом
убивает первым,
тот, кто не смотрел в глаза.

протестует вера,
кровью харкает весна,
атакован Вернблюм,
разразилась вновь гроза.

на изнанке света
выбивается в поэты
протестующих слеза.

а я слез с каната,
и с деревьев слез,
я не совесть бюрократа, —
я не прячу за спиной обрез.

целюсь смело в паутину
размозженных мыслей:
– выстрел, принял.
– выстрел, мимо свистнул.

полетят клочки от совести,
выпростает руки новый день,
у моей, не конченной когда-то, повести
проступает окровавленная тень,

от бумаги отлетают птицы
и кружат слова над головами.
кто ты милый рыцарь? —
тешишься над нами…

отлетают птицы,
у прохожих вызывая страх…
сложно примириться,
если так – везде бардак.

в протестанской церкви
голосуют черви,
продают тебя за так —
за копейку или за пятак…

Тсс… Молчи,
храни секрет,
я сегодня отточил
новый метод аюрвед…

ты молчи!
рабы немы!
отточи
свои! Свои мольбы

Звенят монеты на карманах
У второсортного жулья, —
Да, выжгут те монеты раны, —
Раз только Бог таким судья.

в штаты поликлиник ада
набирают кадры
самых лучших палачей.
точка.
(и в кавычках значится «врачей»)

за печатью синей
тянется народ,
их палач отринет, —
он не любит этот сброд!