Сергей Ткаченко - Музыка спящих

И только небольшая горстка людей знала о его второй сущности. Он был заместителем начальника Европейского отдела департамента безопасности Интердрима. Тарасов Андрей Игоревич был одним из его заместителей по оперативной работе. Нет, в Интердриме были, конечно, и увешанные амуницией бодигарды с квадратными подбородками – они стояли в холлах для внушения пиетета. Были и неприметные пареньки, внедрённые в персонал – на случай попытки теракта. Да и так, на всякий случай. И очкатые хакеры были. И штатные дримеры, патрулирующие дрим во все стороны в строевом порядке и с чеканным шагом. Особенно после Тольтекского кризиса.

Но к Шульцу и Тарасову это отношения не имело. Они были вторым эшелоном защиты, стоящим над рутиной и текучкой ежедневных попыток внедрения и взлома. И вообще, согласно штатному расписанию, среди работников Интердримма они не числились. На сцене эта пара появлялась только тогда, когда вставал вопрос о жизни и смерти самого дрима. Когда было решительно неясно, откуда проистекает угроза. Либо когда ситуация развивается от странного к непонятному, и её срочно нужно оценить на предмет этой самой угрозы и ежели что – предотвратить. Одним словом, они имели статус скорее консультантов с широкими полномочиями и подотчетные только непосредственно директорату Интердрима…

Андрей отставил чашку с кофе в сторону и озадаченно посмотрел на шефа. Впрочем, его замешательство длилось не долго.

– Насколько я помню, один из теоретиков выдвинул гипотезу, что в дриме должна существовать такая зона, где на его территорию возможен прорыв иных реальностей. Опущу массу научных терминов и матерных слов этого товарища, но, говоря простыми словами, результат таков – там можно лично встретить богов дрима. Такая себе пуповина, связующая дрим с остальным миром. Это по «Грозовой вершине». Насколько я понимаю, были попытки создать эту зону искусственно? Чтобы вступить таки с ними в контакт. – Андрей вопросительно поглядел на Отто. – Хорошо, не отвлекаюсь! Меньше знаешь – крепче спишь… По «Серому дримеру» мои познания ещё более мизерны. Это мечта на уровне философского камня или эликсира жизни. Дримерский фольклор, согласно которому, кто-то либо нашёл, либо знает, как найти способ проникать в сны и работать там без кода доступа, то есть без согласия и ведома сновидца. А ещё упорно циркулируют слухи про существование Дримера-вампира…

– Вампир? Это что-то новенькое. Сосёт кровь у сновидцев? – Шульц иронично ухмыльнулся. Но глаза его по-прежнему оставались серьезными. Как сталь, которая выглядывает из амбразуры дота. И никакой наивности.

– Нет, конечно… Меньше, чем на души он не разменивается. – Тарасов тоже ухмыльнулся. Но у него получился весьма облегчённый вариант ухмылки шефа. – Кстати, его тоже иногда называют Серым дримером. За внешность. Говорят даже, что где-то на Гавайях есть специальная клиника, где проходят реабилитацию те, кто с этим порождением дрима повстречался. Тебе что-то известно про это заведение, Отто?

Шульц смотрел на подчинённого с видом детской невинности.

– Андрей, есть информация с такими грифами секретности, что к ней имеет доступ только руководитель всей структуры безопасности дрима. Так что не будем отвлекаться от темы. А тема сегодня следующая. Там – Отто выразительно посмотрел на потолок, – искренне считают, что существует прямая связь между «Грозовой вершиной» и «Серым дримером». И некто очень активно интересуется всей доступной, малодоступной и практически недоступной информацией по этому поводу. Кто-то очень системно разрабатывает эту тематику.

Андрей недоумённо пожал плечами.

– Философским камнем тоже масса народу интересовалась. Причём, очень даже системно и не одно столетие – даже целая отрасль в науке появилась. Алхимия называется. Вот только до открытия принципа холодного ядерного синтеза ни у кого ничего не получалось. Так по какому поводу весь сыр-бор?

– Повода два, Андрей. Первый – по оценкам экспертов, проанализировавших весь круг запрошенной информации, кто-то вплотную приблизился к решению задачи по «Серому дримеру». Вожделенный ключ существует у тех, кого дримеры называют богами сновидений.

Андрей отставил чашку с кофе.

– Любопытно… Отто, я не прошу тебя раскрывать передо мной больших и толстых секретов со стаей всяческих грифов, но… А не лежит ли ответ на этот вопрос (причём ответ положительный) где-то в одном из очень охраняемых сейфов? Не в виде электронного файла, а отпечатанный на старой доброй бумаге?

– Андрюша, мальчик мой, ну ты же прекрасно понимаешь, что я никак не могу прокомментировать этот твой вопрос, – с самым что ни на есть простецким видом ответил Отто. Учитывая его внешность, данный вид у Шульца получался просто превосходно.

– Это я и хотел услышать, уважаемый шеф. А что за второй повод для паники?

– Пока что просто озабоченности, Андрей. Пока… А повод следующий – данный круг информации был затребован ДВАЖДЫ… Теперь как минимум три стороны подошли практически вплотную к решению этой задачи.

– А это означает, уважаемый Отто Генрихович, что данный путь потенциально может пройти бессчётное количество народу… И Тольтекский кризис нам тогда покажется просто детской шалостью.

– Соображаешь, Андрей. За что я тебя и ценю. Наша задача звучит крайне просто: найти и обезвредить. Желательно обе стороны.

Сновидение было странным. Оно не было кошмаром, но и приятным назвать его тоже нельзя. Падение. Бесконечное падение из ниоткуда в никуда, сквозь туман без образов и звуков. Хотя временами ему казалось, что это не падение, а полёт, и он не падает вниз, а взлетает вверх. Просто не существовало точки отсчёта, которая дала бы истинную картину этого странного движения. О том, сколько это длилось, даже думать нелепо – отсчёта времени здесь не было в принципе.

А потом пробуждение. Возникло ощущение, что большие и сильные пальцы с трогательной заботой раскрывали сознание спящего, как кулачёк младенца. От них так и веяло теплом и лаской. В них хотелось раствориться, им хотелось довериться. Собственно говоря, у спящего не было выбора, его уже разбудили.

Маша наблюдала за возвращением с тревогой и нетерпением. Каждое погружение было маленькой смертью для темпонавта, но то, что затеялось сейчас, было гораздо опасней. Это было форменным безумием. Девушка печально улыбнулась своим мыслям – тонкие ценители чёрного юмора непременно посмаковали бы этот каламбур, знай они всю сложность и дерзость замысла.

Глаза открылись как бы сами собой, толчком изнутри – заботливая «мамаша» подняла тонус тела до оптимума. «Мамашей», «мамочкой», «нянькой» между собой темпонавты называли комплекс сопровождения и контроля, которому вверялись их тела, покуда бесплотные сознания парили в неведомых эмпириях иных эпох. Некоторые энтузиасты даже, шутя, утверждали, что «мамочка» – квазиразумное существо с ярко выраженным материнским инстинктом. Одним словом, это был шедевр медицинской техники. В отличии от дриммеров, темпонавты рисковали своим душевным здоровьем куда более, и поэтому к стабильности функционирования своего, так сказать, материального носителя относились не в пример трепетнее.