Ник Алнек - Дыхание Творца

– Итак, дети мои, ваша учеба подошла к концу, и пришла пора почувствовать себя Творцами. В течение года, каждый из вас должен будет создать собственную модель мира и вдохнуть в нее жизнь. Для этого у вас имеется все – обширнейшая библиотека, инструменты, материалы, чутье. Вы можете объединяться в группы или работать самостоятельно. Вы вольны делать то, что хотите. По опыту могу сказать – работать в группе проще. Ровно через год Совет ознакомится с вашими работами, и те, чьи миры займут первые пять мест, получат звание Творец. Это звание даст возможность работать как самостоятельно, так и в Союзе. К тому же, творения победителей будут помещены в Центр Мироздания, где продолжат свое существование наравне с другими мирами, созданными Союзом Творцов. Те, чьи миры займут места с шестого по десятое могут претендовать на звание Художника. Им будет предоставлена возможность творить отдельные звенья миров по заданию Союза. Что же касается остальных, то, сожалею – их работы будут уничтожены или переданы в Хранилище для отработки навыков молодых Наблюдателей, Ликвидаторов и Воинов.

С широких ступеней Храма поднялся молодой человек. Он был строен, его глаза напоминали голубое небо в ясный день. Волосы цвета пшеничного поля струились по широким плечам и, если бы не горбинка на узком, точеном носу и выпирающий вперед квадратный подбородок, то его можно было бы назвать красивым.

– Учитель, – обратился он к старику, сидевшему на каменной скамье, – если мой мир уничтожат, то, значит, уничтожат и частичку меня самого. Как мне жить после этого?

– Кефей, ты меня поражаешь. У меня создается впечатление, что я разговариваю не с выпускником Храма, а с маленьким ребенком! Ничто не исчезает бесследно! Тебе должно быть стыдно, если ты, до сих пор, этого не знаешь, – хмурясь, ответил старый Учитель. – Возможно, тебе стоит хорошенько подумать, прежде чем претендовать на звание Творца.

Он посмотрел на лица своих студентов и добавил:

– То, что я сказал Кефею, касается каждого из вас. Задумайтесь, готовы ли вы стать Творцами. Не тратьте свое и чужое время. Да будет так!

– Да будет так! – повторил за ним хор молодых голосов.

– Учитель! – еще один студент поднялся, чтобы задать свой вопрос.

Старик с большой неохотой дал ему слово.

– Скажите, а что делать тем, кто передумал становиться Творцом или чьи миры будут уничтожены?

Учитель глубоко вздохнул и, потерев пальцами свой морщинистый лоб, ответил:

– И для них найдется работа. Согласитесь, кто-то же должен помогать Творцам. Вы можете готовить, прислуживать, сражаться. Если захотите стать Наблюдателями, Лекарями, Проводниками, то, вам придется проходить дополнительное обучение в Храме.

Среди учеников прокатился недовольный гул и один из них громко крикнул:

– Почему Вы считаете, что те из нас, чьи миры не понравятся Совету, должны идти переучиваться на Наблюдателей, Лекарей или кого-то еще?!

Старик поморщился.

– Правильно! – крикнул другой ученик. – Не лучше ли Совету, указав на ошибки, позволить студенту улучшить его творение?! Правила устарели! Их пора менять!

Учитель молчал. Дождавшись, когда все успокоятся, он произнес:

– Не вы устанавливали правила и не вам их отменять. К тому же, у вас было пятьдесят лет, чтобы познать все тонкости созидания. И, если, после этого, вы, не продумав все до мельчайших подробностей, создадите нечто, что следует исправлять, то, простите меня, на какое звание Творца каждый из вас надеется? А теперь, дети мои, не сотрясайте воздух! Возвращайтесь в свои обители. Отдохните, подумайте и, если почувствуете уверенность в своих силах и знаниях, то принимайтесь за работу. Увидимся ровно через год.

С этими словами старый Учитель поднялся с каменной скамьи и, медленно передвигая свои босые ноги, направился в сторону воздушной колесницы. С трудом взобравшись на неё, старик долго устраивался на мягком сидении, после чего, расправив на себе хитон пурпурного цвета, он приложил ладонь к панели управления. Колесница взмыла вверх и быстро растворилась в плотных облаках, окружавших Храм…

Кефей шел среди толпы учеников, спешащих каждый по своим делам, и сосредоточенно думал над словами Учителя. Молодой человек и сам чувствовал, что не готов стать Творцом, однако он и помыслить не смел, чтобы пойти в услужение к своим вчерашним сокурсникам. И о чем вообще говорил наставник? Разве обслуживающий персонал Истока не формируется из тех, кто не смог стать студентом Храма? Мысли роились в его голове. Он думал о том, что будет делать, если через год провалит свою работу. В этот момент он услышал окрик за своей спиной и, обернувшись, увидал, как сквозь толпу студентов к нему прорывается Фуго – невысокий парень с вечно всклокоченными короткими волосами.

Дождавшись, когда запыхавшийся приятель поравняется с ним, Кефей снова тронулся с места. Фуго, подстраиваясь под его шаг, поинтересовался:

– Ты сегодня очень занят?

Кефей удивленно приподнял бровь:

– Нет, а что?

– Мне нужно с тобой поговорить.

– Говори, – сказал Кефей, сворачивая в один из широких переходов Истока.

– Я не могу на ходу, – сказал Фуго, – пойдем посидим где-нибудь.

С одной стороны, Кефей был не в настроении болтать с приятелем, но с другой – мысль о том, чтобы вернуться домой раньше времени и столкнуться с матерью или отцом, приводила его в уныние. Последние лет тридцать родители практически не общались друг с другом и атмосфера в доме была тяжелой. Молодой человек не мог дождаться того дня, когда завершит учебу и ему будет позволено переехать в собственную обитель. Хотя можно было бы поселиться и в студенческом ските при Храме, как делают многие студенты последнего курса. Но Кефей сильно комплексовал. В отличие от других он тяжело сближался с людьми и у него совсем не было друзей. Он не мог похвастаться красноречием, а в присутствии молодых девушек чувствовал себя крайне неловко.

Выдавив из себя подобие улыбки, Кефей сказал:

– Я принимаю твое предложение.

– Отлично! – обрадовался Фуго, похлопав Кефея по плечу. – Я знал, что ты согласишься.

За пятнадцать лет воинской службы Марк повидал немало бункеров, но этот превзошел все его ожидания. Центральный зал, состоящий из нескольких уровней, занимал огромное пространство и по размерам напоминал футбольное поле. Кругом сновали люди и техника. Военные помогали заселиться только что прибывшим гражданским специалистам. Несколько десятков автопогрузчиков разгружали вещи и оборудование, ловко маневрируя между людьми и контейнерами. Такого бурления жизни Марк не видал давно.

Стараясь не обращать внимания на суету, царящую в зале, капитан, сняв с плеча армейскую сумку из серого брезента, бросил ее около своих ног и стал изучать голографическую схему базы, где ему теперь предстояло жить и работать ближайшие несколько лет.