Валентин Баюканский - Любимая из созвездия Козерога

Чтобы обрести долгожданную радость жизни, вы должны найти того, кто станет вашим вторым я. Мы будем за вами наблюдать, и если что – поможем.

Как только речь незнакомца закончилась, раздался протяжный вибрирующий звук, словно кто-то ударил в большой колокол. Веки Григория сразу же отяжелели, и он провалился в какое-то синее марево.

Гуслин открыл глаза. Голова гудела. Григорий Ярославович сидел за рулем своей машины. Дождь заметно ослаб. Казалось, еще немного – и он совсем прекратится.

– Видимо, рядом ударила молния, и я потерял сознание, – подумал Гуслин.

Он с опаской взглянул на старый дуб. Никакого свечения не было.

– Да, померещится же такое, – Григорий Ярославович облегченно вздохнул и, заведя машину, поехал прочь от этого вызывающего необъяснимую тревогу места.

Дождь прекратился, небо посветлело и выглянуло солнце. Припарковав около дома машину, директор Дома культуры внимательно ее осмотрел. Никаких повреждений не было.

– Хорошо, что молния не задела машину, а то мое свидание обошлось бы в копеечку, – подумал Гуслин.

Он чувствовал какую-то неприятную слабость во всем теле и решил никуда больше не ездить.

Зайдя в прихожую, Григорий Ярославович по привычке взглянул в зеркало. Лицо выглядело уставшим. Вдруг Гуслин заметил, что его русая челка приобрела яркий красновато-оранжевый оттенок.

– Что за чудеса?! – воскликнул Григорий Ярославович. – Точно: была молния, причем шаровая! Она и повлияла на цвет волос, – попытался успокоить себя Гуслин. Мысль о шаровой молнии почему-то все время приходила ему на ум, засев в сознании, словно заноза. Григорий Ярославович начал рассматривать яркую прядь волос.

– Ее появление можно объяснить соседям и сослуживцам последним писком моды, – решил Гуслин, – все-таки я директор Дома культуры и должен быть на уровне модных столичных веяний. Может, так оно и лучше. Глядишь, и внимание новых женщин к себе привлеку! – с воодушевлением подумал Гуслин и тут же вспомнил о Евгении. – Да ведь все неприятности с нее и начались! И дождь, и молния, и эта дурацкая прядь! Значит, небеса дают знак: «Ищи другую, с этой горюшка хапнешь»! – разочарование заполнило душу сорокалетнего ловеласа.

В этот момент раздался звонок мобильного телефона: звонила Евгения.

– Нет, завтра не смогу, – сухо ответил девушке Гуслин. – Я уезжаю в длительную командировку. Вернусь только через полгода. Мне жаль, что так сложились обстоятельства, но не расстраивайтесь, если вы будете меня ждать, обещаю положить к вашим ногам свое сердце.

Директор Дома культуры отключил телефон.

– Если будешь меня ждать, я вернусь, – печально улыбнулся Гуслин и стал набирать номер мобильного телефона медсестры Ольги, с которой несколько дней назад провел бурную ночь. – Вот кто мне сейчас нужен. Она поможет поднять настроение.

– Хорошо, скоро буду, – радостно прощебетала Ольга. – Вот только маму попрошу присмотреть за сыном.

Упоминание о сыне Григория Ярославовича напрягло. На душе вновь стало тоскливо.

– Что же это за день такой? Сначала промашка с Евгенией, теперь Ольгин ребенок, – раздраженно подумал Гуслин.

Григорий Ярославович познакомился с медсестрой Ольгой по Интернету неделю назад: разведенная женщина хотела страстной любви. О том, что у нее имелся сын, не было и речи.

– Я же не давал объявление, что хочу завести семью, – никак не мог успокоиться Гуслин. – Ладно, присмотрюсь к ней внимательней, какой она человек.

За годы любовной практики Григорий Ярославович сделал несколько важных наработок: если женщина пыталась выйти с ним на серьезные отношения, Гуслин применял свой фирменный метод, который называл «лакмусовая бумажка». В юности он увлекался изготовлением бумажных змеев и достиг в этом деле хороших результатов. Его экспонаты выставлялись на областных выставках народного творчества. Хобби помогло Григорию и в армии. За изготовление огромного коробчатого змея, который во время парада взмыл вверх над штабом дивизии, Гуслин получил краткосрочный отпуск. Генералу понравилось, что на «воздушном транспаранте» красовалась надпись: «Нашей воинской части 50 лет! Гвардейцы всегда и везде лучшие!»

После армии Гуслин окончил пединститут с отличием. Через пару лет женился, но уже через год развелся: оказалось, что у него с супругой не было общих интересов. О воздушных змеях Григорий вспоминал лишь при специфических обстоятельствах. Приходившим к нему представительницам прекрасного пола он как бы невзначай показывал фотографии воздушных конструкций, которые когда-то мастерил. Если женщина проявляла неподдельный интерес к необычному хобби Гуслина, он делал вывод, что с этой особой можно планировать серьезные отношения. Если же она мельком скользила взглядом по фотографии и начинала говорить о другом, как это делала его первая жена, – значит, дальше сексуальных утех рассчитывать не стоило.

Вот и сегодня с пришедшей к нему в гости Ольгой Гуслин провел это нехитрое испытание. Увидев фотографии, она похвалила: «Какой молодец, я знала, что ты человек интересный! Гриша, сделаешь такую игрушку для моего сына?»

Гуслин растерялся: с одной стороны, Ольга оценила его работы, с другой же – сделала это, потому что думала лишь о сыне. – Что же она за человек? Интересен ли он Ольге или та просто хочет найти ребенку нового папу? К тому же она не отреагировала на его яркую прядь. Неужели ей все равно?

Гуслин увлек медсестру в спальню. Там звучала тихая музыка, горели в полутьме свечи, на журнальном столике у дивана стояли бутылка коньяка и ваза с фруктами.

Григорий Ярославович предложил выпить за встречу. Внимательно глядя на Ольгу, он вдруг спросил:

– Ну, как тебе моя челка? Впечатляет? Это последний писк моды в парикмахерском искусстве!

Ольга удивленно посмотрела на Гуслина.

– Может, и есть какие-то нюансы, – сконфузилась женщина. – Я же не специалист. Мне кажется, все, как и прежде.

– Как так? Ничего не замечаешь? – в свою очередь удивился Григорий Ярославович.

Ольга тихо сказала:

– Ты мне и так нравишься. Я по тебе очень скучала!

Женщина обняла Гуслина и притянула к себе. Когда любовники достигли пика желаемого, они в изнеможении отстранились друг от друга.

– Сергей, налей мне немного вина, что-то в горле пересохло, – попросила Ольга через пару минут.

– Сергей? – недоуменно переспросил Григорий Ярославович.

– Гриша, извини. Сергей – это мой прежний муж. Никак не могу до конца отвыкнуть, – спокойно пояснила Ольга. Чувствовалось, что досадная промашка совсем ее не огорчила. Казалось, женщине было все равно, как к этому отнесется Григорий, которым она всего несколько минут назад громко восхищалась.