Аня Сокол - Призраки не умеют лгать

– Самое оно для свидания, – громко сказал он, заметив на противоположной стороне улицы обнявшуюся парочку. Резкий порыв ветра, сговорившегося с дождём, налетел на молодых людей, высоко взметнув полы тоненького плащика девушки и едва не вырвав у парня зонт.

– Держи крепче, – крикнул Дмитрий, будто прохожие могли услышать или увидеть одинокую фигуру в окне четвёртого этажа.

Ветер, не справившись с хваткой молодого человека, вывернул зонт наизнанку.

– Девушку держи, дурень, – сказал мужчина и, выкинув так и не прикуренную сигарету в пепельницу, щёлкнул рычажком электрического чайника.

Когда в последний раз у него было настоящее свидание? Не знакомство в пьяной компании или на шашлыках у друзей, не секс и встречи по привычке из соображений банального удобства, а настоящее свидание? Когда в последний раз он давал себе труд ухаживать за девушкой? Искренне хотел понравиться, влюбить её в себя и влюбиться сам? Не год и не два прошло. Давно, ещё в Заславле.

Мать до сих пор звонит ему, чтобы рассказать о судьбе той или иной бывшей. Надеется, что он пожалеет и приедет в столицу. Зря. Там он не оставил ничего, ради чего стоило бы вернуться.

Дмитрий сыпанул две ложки растворимого кофе в кружку и залил кипятком.

Мать считала иначе. Она хотела другой карьеры для мальчика. Даже это слово «другой» всегда произносилось ею со значением, растягивая букву «о» до бесконечности.

Учёба в пси-академии далась Дмитрию легко. Наставники не могли нарадоваться на студента со столь сильной сопротивляемостью к блуждающим и пророчили молодому специалисту быстрый карьерный рост. Он в ответ залихватски улыбался, предпочитая красоваться перед сокурсницами, нежели задумываться о будущем.

А потом сбежал.

Мужчина прошёл в комнату и поставил кружку рядом с мягко мерцающим монитором. Кажется, он во что-то играл. Как ещё заполнить никому не нужные, но положенные псионнику по штатному расписанию свободные часы?

Мать собиралась поднять все связи, чтобы обеспечить сыну тёпленькое перспективное местечко в столице. Он не имел ничего против, пока не узнал, какие именно знакомства решила задействовать мамочка. И сбежал. Глупый мальчишеский поступок. Он хотел добиться всего сам и вернуться в Заславль победителем, несущим за собой длинный шлейф славы. Его выбор пал на Вороховку, где на влиятельных персон из столицы обращали внимания ещё меньше, чем на обычного дворника. Сюда никто не рвался. Слишком много хлопот, слишком много работы. И если бы понадобилось кого-нибудь сместить, то жертва предполагаемых интриг обрадовалась бы первой.

Дмитрий кликнул мышкой, разворачивая окно с пасьянсом. Вот и весь досуг. Компьютер, удобное кресло и потёртый стол с круглыми отпечатками от очередной порции кофе или чая.

Карьеру, как и обещали, он сделал стремительную, за пять лет поднялся от простого стажёра до главного специалиста по кризисным ситуациям. Когда старенький Адаис Петрович уйдёт на пенсию, его кресло, без сомнения, достанется Дмитрию. Он станет самым молодым руководителем за всю историю существования региональной службы контроля. Пора возвращаться. Оформить перевод куда-нибудь в место пооживлённее – и прости-прощай забытая Богом и людьми Вороховка.

Король пик лёг на даму, и карты весело заскакали по экрану, поздравляя игрока с победой и предлагая сдать снова.

Проблема в том, что он больше не хотел возвращаться. Он привык к сонному оцепенению городка, к закрытой ото всех жизни, привык быть самому себе хозяином. У него было много планов по реорганизации службы и переподготовке сотрудников. Если Дмитрий Станин что-то и умел делать хорошо, так это работать. Он не умел отдыхать. Оторванный от родной стихии, он всегда чувствовал себя, как рыба, вытащенная из воды. Взрослый тридцатипятилетний мужчина не страдал от отсутствия свободного времени, он тяготился его наличием.

Звонок телефона в коридоре прозвучал неожиданно громко, эхом отскакивая от стен.

«Вряд ли вызов, – с сожалением подумал Дмитрий, – я сегодня не на дежурстве. Может, Гош освободился, опять шары погонять позовёт».

Но он ошибся.

– Дима, – голос начальника звучал неуверенно и немного растерянно, так хотят сообщить плохую новость и не знают, с чего начать.

– Да, Адаис Петрович.

– Знаю, ты сегодня отдыхаешь, но…

– Я свободен. Что случилось? – Дмитрий прижал трубку щекой к плечу и вернулся в комнату.

На стуле, дожидаясь его, висели чёрные рабочие джинсы и толстовка.

– У нас срочное дело. Приоритет. Неразглашение – присвоена закрытая категория. Докладывать лично мне. Код допуска – пять.

Пытаясь натянуть свитер, не отрываясь от телефона, мужчина на мгновенье замер. Что произошло? Крушение самолёта? Эпидемия? Массовое самоубийство? Нет. Тогда б ему дали бригаду, а то и отряд в помощь. Сумасшедший? Маньяк, убитый при задержании? Террорист? Наркоман, обиженный и злой на весь мир настолько, что кинется бесконтрольно атаковать людей? Или, ещё хуже, политик, явившийся на работу и после смерти? Психов при реально существующей загробной жизни хватало. Правда, возвращались не все, иначе не было бы у него в кабинете полки с нераскрытыми делами.

– Предварительно – несанкционированное нападение свыше десяти онн. За жертвой уже выехали, – продолжал Адаис Петрович.

– Блуждающий? – спросил Дмитрий, натягивая кроссовки.

– Не определён.

– Причины присвоения категории?

– Мой приказ.

– Но… – мужчина накинул куртку и открыл дверь.

– Дима, – начальник замялся. – Считай это моей личной просьбой.

– Адаис Петрович, я не смогу отмазать убийцу, – дверь захлопнулась, щёлкнули автоматические замки.

– И не надо. Просто разберись, как делаешь это всегда. Тихо, без огласки. Согласен?

– Да.

Начальник отключился, когда Дмитрий уже садился за руль.

Пятая категория. По сути, разрешение использовать все резервы службы без оглядки на начальство. Полная самостоятельность. Ему развязали руки. Кто же ты, жертва?

Первой в службе контроля он увидел Эми, которая кокетничала с дежурным.

– Давай я сама ему передам. Ничего не случится, – ворковала девушка, легонько водя пальчиком по пластиковой папке, в нескольких миллиметрах от руки парня. – Ты же видел, это я её сюда привезла.

Пальто на Эми распахнулось, и сильно декольтированное платье не оставило больших возможностей для полёта фантазии.

Дмитрий, привлекая к себе внимание, встал рядом и вопросительно поднял бровь. Дежурный так же молча двинул кусок пластика в его сторону.

– Где? – спросил псионник.

– В двести шестнадцатой.

Девушка фыркнула и отвернулась, потеряв к дежурному всякий интерес. Папка с делом по закрытой категории перешла в другие руки.