Елена Шанс - Лучший мистический детектив

Убедившись, что я свободно понимаю английскую речь, я немного расслабилась и с интересом рассматривая хозяина, согласилась на такое немного необычное для меня имя.

Гордону было около тридцати пяти лет. Высокую стройную фигуру подчеркивали узкие джинсы и черная футболка, а длинные темные вьющиеся волосы были собраны в хвост. Рассматривая его лицо, я вдруг встретилась с его взглядом. В темно-синих глазах сквозила легкая усмешка, сквозь которую проглядывали иногда острые льдинки. Его взгляд внушал доверие и в то же время тревогу, и я поспешила отвести глаза, ощутив непонятную панику.

Сначала хозяин предложил осмотреть остров. Несмотря на спускавшиеся сумерки, жара и влажность были просто невыносимыми, и я с облегчением вздохнула в кондиционированной прохладе машины. Автодорога шла по кромке острова, и волны плескались прямо на проезжую часть, а у самой воды вдоль берега росли огромные сосны. Остров был довольно большим, вытянутым с севера километров на семь с тихими уютными пляжами, покрытыми белым песком.

Вдоль всего побережья растянулись аккуратные двухэтажные дома, утопающие в зелени, возле которых раскинулись веселые лужайки. Из рассказа Гордона я узнала, что население городка Вотворд, носящего одно имя с островом, около трех тысяч человек. Это в основном совсем не бедные люди, и живут они здесь практически только летом. Зимой же остров погружается в настоящую спячку. Слушать его было приятно, речь была ироничной и остроумной, искрящейся юмором и вниманием к собеседнику. Я решила, что Гордон мне нравится, и нам будет приятно провести несколько дней в его кампании.

Спустя полчаса мы уже подъезжали к огромному особняку, который произвел на меня странное впечатление тем, что представлял собой почти правильный четырехэтажный куб из камня, потемневшего от времени, со стрельчатыми окнами и колоннами, украшавшими парадный вход. И только войдя вовнутрь, я поняла оправданность такого дизайна. Дом напоминал венецианское палаццо. Мне даже показалось, что подлинные архитектурные фрагменты эпохи Возрождения – двери, колонны, архитравы, очевидно когда-то давно купленные в Европе, были «вкраплены» в постройку. Жилые помещения дома располагались по периметру дома галереями, а внутреннее пространство представляло собой огромный двор-сад, крытый стеклом на уровне крыши последнего этажа.

Тысячи самых невероятных орхидей укрывали в своей тени средиземноморские скульптуры, а вьющиеся настурции карабкались по стенам до самых балконов второго этажа. Дорожки, посыпанные белым песком, ведущие от галерей первого этажа, лучами солнца сходились на центральной площадке сада. Там, в огромной античной вазе на красно-фиолетовых стеблях, густо покрытых мягкими волосками и продолговатыми зубчатыми серо-зелеными листьями, покоились огромные пурпурные воронкообразные цветки, в виде остроконечных звезд потрясающей красоты. От них исходил тонкий нежно-сладковатый аромат. Льющийся сверху солнечный свет бликовал на мраморных панелях и ярких мозаиках и разбивался радугой в струях старинных фонтанов.

Но по сравнению с садом, сам дом казались еще более старым и мрачным. Галереи первого этажа из темного камня, были полностью открыты со стороны сада и поддерживались колоннами. По широкой мраморной лестнице в восточном крыле мы поднялись на второй этаж, где располагались жилые комнаты. Нас встретил тот же неразговорчивый молодой человек, который привез нас на катере.

– Это Дэн, мой управляющий по делам имения и мой друг, – наконец-таки представил его нам Гордон. Вы можете обращаться к нему по любым вопросам. Он покажет вам вашу комнату, а через час я жду вас в обеденном зале, который располагается на этом же этаже в северной галерее.

Пока я глазела по сторонам, Гордон незаметно исчез, а Дэн провел нас через огромный каминный зал к нашей комнате, после чего также тихо испарился. Солнечный свет лился в зал сквозь несколько одинаково-огромных распахнутых арочных стеклянных дверей, смотрящих в сад. Центральная дверь выходила на обширный мраморный балкон с балюстрадой, по обеим сторонам которого вниз в сад спускались белоснежные лестницы. Остальные двери имели только невысокие мраморные ограждения с наружной стороны. В самом углу зала был проход, ведущий в наши «покои».

Комната меня очень поразила стенами, обтянутыми тепло-коричневого цвета гобеленами и огромной высокой кроватью под балдахином, на которую я сразу же с разбегу запрыгнула и утонула в шелковых подушках, наваленных на ней. А потом мой взгляд привлекли два огромных готических окна, открывающих вид на безбрежную водную гладь. Подойдя к одному из окон, я поняла, что дом, который я про себя уже окрестила замком, стоял на высоком скальном утесе, обрывающемся прямо в океан. Далеко внизу я видела пенистые волны, лижущие камни, а в прозрачной воде, кажется, даже разглядела резвящихся рыб.

Вадим пошел пообщаться перед обедом с Гордоном, а я, приняв душ в роскошной мраморной ванной, примыкавшей к комнате, погрузилась в тяжелые размышления, что надеть к обеду. Умом я понимала, что вечернее платье в дружеской обстановке ни к чему, но аура «замка» заставляла соответствовать. Пришлось прибегнуть к компромиссу, достав из чемодана брючный костюм с туникой из тонкого шелка темно-бирюзового цвета, отлично гармонировавшего с моими темно-зелеными глазами.

Подправив макияж и нацепив туфли на высоченных шпильках, я была готова к «выходу». В этот момент вернулся Вадим, и мы пошли в обеденный зал. Галереи сменялись галереями, в противоположную от сада сторону отходили какие-то коридоры и двери, и я подумала, что, оставшись одна в этом доме я за десять минут заблужусь насмерть и буду бродить неприкаянным призраком по галереям, пугая зверским выражением своего лица других таких же заблудших душ. Вот только с туфлями придется распроститься, на этих пыточных каблуках мне не протянуть и столетия…

Обеденный зал расположением, размерами и даже стеклянными дверьми с балконом был симметричной копией каминного, но стены здесь были облицованы панелями из красного дерева, а посередине стоял монументальный стол, накрытый белоснежной скатертью. Свет от больших хрустальных люстр заливал роскошное помещение.

– Вы прекрасно выглядите, – сделал комплимент, подошедший к нам Гордон, и мне показалось, что он сейчас, в традициях галантных джентльменов, поцелует руку. Но, слава Богу, обошлось. Он лишь вежливо улыбнулся и проводил нас к столу. Выглядел он еще более элегантнее в светло-бежевом льняном костюме и черной шелковой рубашке. За столом я увидела еще двух гостей – молодого человека с довольно смазливым личиком херувима и привлекательную девушку-блондинку лет двадцати пяти, которую немного портило капризное нарочито скучающее выражение лица.