Наталья Медведская - Осколки прошлого

– Сынок, поспи. Нам ещё часов шесть ехать.

Олег покосился на мать.

– Хорошо.

Ольга Сергеевна повернулась на левый бок и вскоре заснула. Олег подождал немного и присел к столику.

– Ну что, малой, налить чуток пивка? – предложил попутчик, растягивая в улыбке полные губы.

– Нет, дядя, я не пью. – Олег вытащил из пластикового судка пирожок и откусил маленький кусочек. Мальчик смотрел на пассажира чуть исподлобья.

– Зови меня дядя Митяй. У меня сынишка твоего возраста. – Мужчина поставил пустую бутылку под стол и достал из пакета следующую. – Куда путь держите?

Не получив ответа, попутчик вытер ладонью пену над губой и, чуть повысив голос повторил вопрос.

– Едете куда, спрашиваю?

Олег вздрогнул, отвёл глаза от груди попутчика и тихо произнёс:

– К бабушке.

– Славно. Я, помнится, в детстве бабушку любил, всегда помогал старушке. А ты своей будешь помогать?

Олег кивнул. На его побледневшем лице появилось выражение паники. Мужчина хмыкнул и пожал костлявыми плечами: «Какой, однако, зашуганный мальчонка».

– Да, пацан, ты не болтлив, как я посмотрю. Пойду-ка отолью. – Попутчик поднялся и вышел из купе.

Олег тотчас вскочил на ноги, стал тормошить мать, дергая за ногу.

– Мама, проснись. Дядя хочет забрать наши деньги. Он грабитель.

Ольга Сергеевна открыла заспанные глаза и возмутилась:

– Сынок, ну что ты опять выдумываешь!

– Мамочка, дядя сидел в тюрьме за грабёж, а ещё он бьёт жену и сына. И даже бабушку свою бил!

Ольга спустилась с верхней полки, поёжилась от утренней свежести, вливающейся в приоткрытое окно. Широко зевнула и недоверчиво осведомилась:

– Это рассказал тебе прозрачный человечек?

– Да. У дяди билет в другое купе. Проводница его специально к нам посадила.

Ольга Сергеевна помассировала лицо кончиками пальцев:

– Ладно, поверю в последний раз. Сейчас схожу к проводнице, а ты жди меня здесь. – Она отворила дверь купе и на пороге чуть не столкнулась с попутчиком.

Он посторонился, пропуская её, и протиснулся к столу.

– Не успеет. Скоро остановка и туалеты закроют. – Дядя Митя открыл следующую бутылку и присосался к горлышку.

Дверь купе распахнулась настежь. В дверном проёме показалась всклокоченная проводница. Её перепуганное красное лицо усеяли бисеринки пота.

– Извините, товарищ пассажир, я перепутала – это не ваше купе. Ваше место дальше в конце вагона. Я провожу вас.

Из-за спины проводницы выглядывала Ольга Сергеевна и внимательно наблюдала за гримасами на лице попутчика.

– Ты чего мелешь!? – озлился любитель пива. Его лицо побагровело и перекосилось от еле сдерживаемой ярости. – Моё это место и баста!

– Если вы не выйдете из купе, я позову милицию, – пригрозила Ольга Сергеевна. Она вдруг полностью поверила в рассказ сына, увидев, как мгновенно изменился прежде добродушный на вид мужчина. – Вы недавно вышли из тюрьмы. И надеюсь, снова туда не собираетесь?

Глаза попутчика стали белыми от бешенства.

– Ах ты, сука! Зачем рассказала ей! – заорал, бросив испепеляющий взгляд на проводницу.

Та отскочила в сторону и начала быстро оправдываться:

– Митя, я ничего не говорила. Она сама откуда-то знает. Бери вещи, иди в другое купе. А вы, дамочка, успокойтесь, никто вас грабить не собирался. Он такой же пассажир, как и вы. – Проводница плохо соображала от страха, не понимая, что выдаёт себя с головой, называя мужчину по имени.

Попутчик пнул ногой чемодан с такой силой, что он вылетел в коридор, ударив проводницу по ногам. Та вскрикнула и отскочила в сторону. Пассажир схватил пакет с бутылками и выбрался из купе. Ольга Сергеевна, прижавшись в коридоре к окну, проводила его испуганным взглядом. Потом по стеночке протиснулась в купе и закрылась на замок.

– Сыночек, прости, что не поверила сразу. – Она обняла сына за плечи и уткнулась носом в его жёсткие волосы.

***

Это воспоминание из далёкого прошлого всплыло из глубины памяти Олега Александровича, пока он слушал монотонное бормотание пациентки. Ему очень повезло после окончания мединститута и аспирантуры, он устроился на работу в частную клинику по своей специальности – психотерапевт. Завклиникой старше Олега всего на три года дал ему полный карт-бланш.

– Мне главное результат, а как будете его достигать – это уже ваше дело, – уверил заведующий на собеседовании. – К вам будут обращаться за помощью больные люди, вы должны сделать их здоровыми. Что за методики вы используете при этом, меня не тревожит, лишь бы они шли на благо пациентам.

Олег Александрович смутился:

– Вы слышали о моих разработках и о теории «Лечение души»?

Заведующий не стал лукавить, сказал честно:

– Я не только прочёл ваши работы и диссертацию, также познакомился с пациентами, которых вы исцелили, будучи интерном. Все пациенты вернулись к полноценной жизни – это значит, метод работает. Как вы написали: главное – вытащить из человека на свет его потаённые страхи, боль, желания и помочь очиститься. Вроде бы ничего нового, все психиатры так делают, но не у всех получается. А вы ухитрились исцелить трёх хронических больных. А ведь они провели в психиатрических клиниках полжизни. Не используя медикаментозные средства, вы смогли вернуть людей в общество. Насколько я знаю, у ваших бывших пациентов нет рецидивов. Я даю разрешение на использование ваших разработок в клинике.

Так Олег начал работать в новой современной клинике, специализирующейся на лечении нервных расстройств. Его смущало только одно – это учреждение обслуживало только богатых пациентов, способных заплатить немалые деньги за своё выздоровление. Но он зря волновался, ничего криминального в работе клиники не оказалось. Никто не просил его признать сумасшедшей надоевшую супругу или засадить под замок неугодного партнёра по бизнесу. Работа оказалась интересной и хорошо оплачиваемой. Вот и сейчас доктор выслушивал жалобы на тоску и скуку от красивой, ухоженной дамы, жены заместителя губернатора области.

– Мне не хочется ходить на эти светские рауты. Всегда одно и то же: в глаза улыбки, а за спиной змеиное шипение. Никому нельзя верить. Да и скука несусветная, – лениво растягивая слова, говорила Ирина Анатольевна, полулежа в мягком кожаном кресле. Ее спокойный голос резко диссонировал с нервными, резкими движениями рук и лихорадочным блеском глаз, видимым даже в полутени кабинета врача.

Приглушённое освещение, мягкая кожаная мебель, обилие зелени, тихое журчание декоративного фонтана, неяркие краски картин – всё было призвано для создания располагающей уютной обстановки. Несколько наводящих вопросов и пациенты, раскрепощаясь, начинали говорить. Олег Александрович, пропуская мимо ушей рассказ Ирины Анатольевны о трудной доле жены чиновника, сосредоточенно смотрел на грудь пациентки. Но не прелести женщины, кстати, довольно объёмные, интересовали врача. Он смотрел и вёл неслышимый диалог с прозрачным облачком, зависшим в нескольких сантиметрах от тела пациентки. Облачко без конца меняло форму, оно то становилось крохотным младенцем с личиком старичка, то злобного вида карликом, то приобретало вид фантастической птицы. Каждый принимаемый облик имел какой-то изъян и уродство. Для доктора это был первый сигнал душевной неприглядности пациентки.