Дебора Харкнесс - Открытие ведьм

– Все это мне очень не нравится. – По тетиному тону можно было предположить, что настал конец света. – Какие-то заколдованные книги, даймоны преследуют тебя, вампиры приглашают тебя на йогу, колдуны угрожают одной из рода Бишопов. Даже люди неизбежно что-то заметят, если вы будете продолжать в том же духе.

– Если хочешь остаться в Оксфорде, постарайся не бросаться в глаза, – поддержала ее Эм. – А лучше всего было бы вернуться ненадолго домой и переждать, пока все не уляжется. Раз у тебя больше нет рукописи, они, возможно, потеряют к тебе интерес.

Никто из нас не верил в такую возможность.

– Нет. Не стану я убегать.

– Это не бегство! – заспорила Эм.

– Именно бегство. – Стать трусихой в глазах Мэтью Клермонта? Нет, спасибо.

– Не может же он дежурить при тебе неотступно, лапочка, – грустно заметила Эм, прочитав мои невысказанные мысли.

– Надо думать, – мрачно поддакнула Сара.

– Я не нуждаюсь в помощи Клермонта. Уж как-нибудь сама о себе позабочусь.

– Этот вампир оберегает тебя не по доброте душевной, Диана, – сказала Эм. – Ему что-то от тебя нужно – придется тебе разгадать, что именно.

– Может, он в самом деле интересуется алхимией… или ему попросту скучно.

– Вампиры никогда не скучают, – ввернула Сара. – Тем более когда колдовская кровь близко.

С тетиными предрассудками бесполезно бороться. Мне очень хотелось рассказать ей про йогу, когда я на целый час освободилась от страха перед созданиями другого вида, – да нет, она не поймет.

– Ну хватит, – твердо сказала я. – Можете не беспокоиться: сближаться с Мэтью Клермонтом и листать заколдованные рукописи я больше не буду, однако из Оксфорда не уеду. Точка.

– Как знаешь, – сказала Сара, – только, когда ты там, от нас в случае чего тебе будет мало пользы.

– Знаю, Сара.

– И если тебе снова попадется волшебный предмет, обращайся с ним как колдун, а не как человек. – Первое место в Сарином списке человеческих недостатков занимали упрямое невежество и неверие во все сверхъестественное. – Отнесись к нему с уважением, а если не знаешь, что делать, – спроси.

– Обещаю.

– Не думала я дожить до того дня, когда Бишоп будет полагаться на вампира, а не на собственный дар. Моя мать, должно быть, в гробу перевернулась. Ты отреклась от себя, Диана, и вот тебе результат. Вбила себе в голову, что о колдовской крови можно просто забыть, но так не бывает.

Я повесила трубку, но атмосферу моей квартиры Сара отравила надолго.

На следующее утро я сделала несколько йогических упражнений. Свежезаваренный чай, пахнущий цветами и ванилью, содержал в себе ровно столько кофеина, чтобы не дремать днем и нормально спать ночью. Я поставила белый фарфоровый чайник, обернутый полотенцем, у своего кресла для размышлений, поджала колени и стала вспоминать все, что произошло на этой неделе. Память упорно возвращала меня к последнему разговору с Клермонтом. Неужели все попытки помешать магии просочиться в мою жизнь и работу оказались напрасными?

В случае каких-либо умственных затруднений я всегда воображала себе белый блестящий стол с фактами, рассыпанными на нем, как кусочки головоломки. Это снимало напряжение и делало работу чем-то вроде игры.

Теперь я высыпала на стол события минувшей недели: «Ашмол-782», Мэтью Клермонта, Агату Уилсон, колдуна в твидовом пиджаке, ходьбу с закрытыми глазами, нелюдей в Бодли, «Ноутс энд квайериз», йогиню Амиру. Я крутила все это так и сяк, но в моем пазле недоставало многих частиц, и картинки не получалось.

Иногда выбранный наугад фрагмент помогал мне вычленить самое важное. Я взяла воображаемыми пальцами один из кусочков, ожидая увидеть «Ашмол-782», и на меня глянули темные глаза Мэтью Клермонта.

Чем он так важен, этот вампир?

Кусочки пазла начали двигаться сами собой, да так быстро – не уследишь. Я хлопнула по столу воображаемыми ладонями, кусочки замерли, а я ощутила знакомое покалывание.

Моя игра выдала свою магическую подкладку. Из этого следовало, что я пользовалась магией и в школе, и в колледже, и в научной работе, но мое сознание решительно отказывалось признать, что я нарушала собственные правила без своего ведома.

На следующий день я в свое обычное время явилась в библиотеку, поднялась по лестнице, приготовилась к встрече.

Клермонта не было.

– Вам что-нибудь нужно? – Мириам, раздраженно отодвинув стул, встала.

– А где же профессор Клермонт?

– На охоте, – бросила Мириам. – В Шотландии.

Охотится, значит, сглотнула я.

– И когда вернется?

– Он не сказал, доктор Бишоп. – Мириам скрестила руки и выставила крошечную ножку вперед.

– Я надеялась пойти с ним вечером на йогу в Олд-Лодж, – пролепетала я, чтобы как-то объяснить свой интерес к Мэтью.

Мириам швырнула мне пушистый черный комочек, который я едва успела поймать.

– Вы забыли это в его машине.

– Спасибо. – От моего свитера пахло гвоздикой и корицей.

– Вы должны лучше следить за своими вещами. Вы, доктор Бишоп, колдунья – позаботьтесь о себе сами и не ставьте Мэтью в столь невыносимое положение.

Я молча повернулась и пошла к Шону за рукописями.

– Все в порядке? – спросил он, хмуро глядя на Мириам.

– В полном. – Я назвала номер своего обычного места и одарила его улыбкой.

«Как она смеет так говорить со мной!» – кипятилась я, готовясь к работе. Пальцы чесались, как будто под кожей ползали насекомые, между пальцами проскакивали сине-зеленые искорки. Я плюхнулась на стул, сунув под себя руки.

Нехорошо. Я, как и все университетские, давала клятву не приносить в Бодли ничего, что способно воспламеняться. В последний раз со мной такое случилось в тринадцать лет, и пришлось вызывать пожарных, чтобы потушить нашу кухню.

Ну вот, кажется, проходит. В Селден-Энде я, к счастью, была одна, и моего фейерверка никто не видел. Вытащив руки, я обследовала их на предмет колдовской активности. Искры угасали, приобретая серебристо-серый оттенок.

Убедившись, что больше не являюсь огнеопасной, я открыла первую папку, но компьютер трогать боялась – как бы клавиши не расплавить.

Сосредоточиться, конечно, было трудно. К обеду я так и не закончила с первой рукописью, но надеялась, что чашка чая поможет мне успокоиться.

К началу семестра в читальном зале герцога Хамфри бывает довольно много людей, но сейчас в средневековом крыле сидел всего один человек, пожилая женщина. Она разглядывала в лупу иллюстрированную рукопись, зажатая между незнакомым мне даймоном и одной из вампирш, которых я видела на прошлой неделе. Джиллиан Чемберлен с четырьмя другими колдунами тоже присутствовала и смотрела на меня как на предательницу собственной расы.

Я остановилась у стола Мириам.