Редгрейн Лебовски - Сталь и Солнечный шторм

© Редгрейн Лебовски, текст, 2018

© Серафима Павлова, карта, 2018

© ООО «Издательство АСТ», 2019

И близилась ночь к концу. И полыхнуло небо, освещая путь тому, кто пришел править. И падали звезды на Землю, приветствуя владыку Солнца, который смилостивился над всем живым, явив лик свой. И не ведали смертные, что настало время очнуться ото сна и почтить бога своего. И были за это наказаны.

И окончился год 20… Старой Эры, когда Солнце обрело тело, даровав мужу блаженному вечную жизнь и силу, коей не было равных. И начался новый отсчет времени, знаменующий становление эры Инкарната, имя которому Малахия. Да не знал муж сей, бывший прежде смертным, что касание его отныне умерщвляет все живое. И произошло так, как и предрешено было: Солнце забрало семью его, ибо как в небе звезда одинока, так и владыка ее бремя одиночества нести должен.

И не благословило Солнце владыку своего забвением, и всю боль потери он помнил. И скитался муж сей по миру, не ведая о блаженстве своем и о том, что избран он править. И смерти искал он, дабы прекратить страдания невыносимые. Но плоть и кровь его стали огнем и светом, и не мог он лишиться жизни. И убоялись смертные, видя его дар, а верующие превознесли его и нарекли Инкарнатом. И минуло восемь зим, пока произошло то, что суждено было – провозгласил Малахия себя королем, а дом свой – Солнечным королевством.

И основал король Санкта Илию, где собрал всех верных Солнцу. Но многие смертные не приняли покровительства его, отвергли законы его. И страх охватил тех, кто не склонился перед Инкарнатом, и возжелали они прогнать владыку огня, и обратили против него оружие свое. И собрались правители всех стран, и повели войска к граду, Малахией возведенному, дабы уничтожить его. И началось Первое восстание. И длилось оно двадцать зим.

И как окончилось восстание, не осталось на Земле ни единого дома уцелевшего, где могли собраться те, кто в силе Инкарната усомнился. И пало человечество на колени, ибо в большом огне утратило все для жизни достойной и процветания. И не осталось на тверди земной ничего, кроме пепла и руин. Но милостив был король и не закрыл врата града своего, позволив смертным прийти к нему. И с благословения короля пришлось людям начинать все сначала, кочуя в поисках невыжженной земли. И заново отстроили они селения свои, вознося славу владыке огня.

И стер Малахия все границы, все страны, что были доселе. И вся суша земная стала Солнечным королевством зваться. И было так до тех пор, пока в сто шестнадцатую зиму Новой Эры не явился на Землю спутник для короля, дабы поклониться ему, как планеты кланяются Солнцу. И был это бог Юпитера, и ознаменовал он явление свое молниями и штормами. И не смели больше смертные усомниться в силе Инкарнатов.

И на долгие зимы воцарился мир, ибо не осталось тех, кто видел Старую Эру, и некому было сеять смуту. Но потомки их сберегли знания о людях той эры – столь сильных, что чудеса творить могли. О людях столь мудрых, что покидали земную твердь и поднимались до самых звезд. О людях столь удивительных, что творили механизмы различные, способные жизнь облегчать и благо нести. О людях столь умелых, что дома возводили до небес. И сочли их простолюдины прежними богами, павшими в битве с Малахией, а себя – потомками их. И знание сие взращивало в них неверие к правителю своему, и было похоже оно на неверие пощаженной жертвы охотнику.

Малахия разделил города, округами назвавши, и один из них отдал сыну Юпитера. И провозгласил герцогом его, и благословил править на благо людей. Но злые помыслы смертных покоя не знали, как не знала покоя их жадность. И возжелали смертные вновь помериться силами с избранниками Вселенной, возомнив себя равными им. И началось Второе восстание.

Не принимало человечество участь свою, снова и снова стремясь с колен подняться. И было потом восстаний аки звезд на небе перед рассветом. И угасало каждое из них, как угасают звезды поутру, солнечным светом стертые, ибо не суждено было человеку тягаться с дочерями и сынами Вселенной.

И ждет человечество дня благословенного, когда явится защитник, дабы стать меж ним и владыкой огня. И подчинится ему Земля страдающая и все, что породила она. Но не примет Малахия его как одного из Первого поколения, ибо владыка Земли встанет под знамя Мертвой звезды. И поднимется солнечный шторм, и сталь в руках сына Земли и войска его раскалится добела. И грянет Последнее восстание.

И спустятся с гор девять сестер и три змея крылатых, луну воспевая. И придет королева их вместе с Волком, что себе подобных бессчетно создал. И вновь будут звезды падать, освещая путь своим владыкам. И не будет покоя нечестивцам, что сами себя богами назвали. И как кровь смывает грехи блаженных, так сталь очистит души их. И будет так.

Из книги пророчеств Агнессы.

Том 4.

Тонкие шпили домов, едва различимые с этого расстояния, упирались в низко нависшие над землей грозовые облака. Из дымоходов парочки окраинных зданий валил черный густой дым, отчего знакомая серая местность казалась еще унылее. Адель замедлила шаг. Старый дощатый забор, отделявший Шу от вересковых пустошей, был еще довольно далеко, но в воздухе уже явственно чувствовался запах бедности и нечистот. Вскоре она сможет рассмотреть горы мусора и толстых крыс, снующих туда-сюда в поисках пищи. Шу, без преувеличения, – настоящая выгребная яма на задворках Солнечного королевства.

– Дом, милый дом, – пробормотала Адель и огляделась. На многие километры вокруг не было ничего, кроме заиндевевших клочков вереска и лесной опушки в двадцати минутах ходьбы, – там осталась лошадь, позаимствованная из конюшни Луки. Заявиться в город на скакуне стоимостью в целый дом квартала Лодж было бы не лучшей идеей.

Адель накинула капюшон замызганного пальто, от которого воняло плесенью. Ей пришлось постараться, чтобы отыскать в усадьбе эти лохмотья. Обследовав все шкафы, заполненные дорогими платьями и костюмами, Адель уже было потеряла всякую надежду, но неожиданно ее старания увенчались успехом – в дальнем углу захламленной каморки она наткнулась на сундук со старым тряпьем.

Выудив из кармана несколько газетных страниц, наспех вырванных из свежего номера «Ориона», Адель пробежалась глазами по тексту.