Игорь Михалков - Пробуждение

Пули выбили каменную крошку рядом с ними. Пришлось пригнуться. Ветров воспользовался паузой, сменил магазин.

– Нормально.

До «нормально» было явно далеко, но раз жив, все прочее пока мелочи, не стоящие внимания. Или – пока жив?

На стене засели двое уцелевших снайперов. Длинные стволы В-94, потомков легендарных ПТР Великой Отечественной войны, шумно рыкали, посылая пулю за пулей. Тяжелейший снаряд калибра 12,7х108 миллиметров играючи пробивал бронежилеты врагов, доставая атакующих даже сквозь кирпичные стены полуразрушенных домов. Но против танковой брони снайперские винтовки были бессильны. Танк, обычная «семьдесят двойка», даже без активной защиты, – видно, цеплять ее не было у террористов времени, – неумолимо подкатывал ближе. Под прикрытием его брони двигалась вражеская пехота. К счастью, Т-72 пер под изрядным углом к воротам и не мог выпустить снаряд прямо во внутренний двор. Большая группа террористов скопилась у стен горящего административного здания.

Ба-бах!

Часть корпуса администрации рухнула, погребая под завалами пытавшихся укрыться там нападавших. Из-за облака пыли в небо устремилась очередь – погибший после смерти не перестал стрелять.

– Молодцы! Хорошо дали! – неизвестно кого похвалил Свистюк. – Знать бы, кто стрелял.

Вопрос был резонным. Тяжелого оружия выступившие на охрану ЛАЭС не имели.

Бах! Ба-бах! Луп! Луп!

Ракеты посыпались на обезображенный двор. Наступавшие разбежались.

– По своим стреляют, – удивленно заметил приползший к проему Орлов. – Хвала тебе, Господи, что умных террористов не бывает! А может, наши подошли?

Полковник был покрыт пылью и крошкой, но, кажется, каким-то чудом так и остался невредимым посреди всеобщей бойни.

Снаряды беспорядочно взрывались за внешней стеной. Ни один не попал в строения электростанции. Казалось, противники решили перестрелять друг друга. Даже танк застыл, пока танкисты решали, то ли двигаться дальше, то ли переключиться на нового противника.

В отдаленном лесочке, из которого перед тем велся огонь, вспыхнула громкая перестрелка. Там явно шел бой. Не легкая стычка, настоящее сражение.

– Ребята! Наши! – проорал Орлов со всех сил.

Чувствовалось, он бы с готовностью поднял уцелевших бойцов в контратаку, чтобы зажать террористов между двух огней. Только против танка на открытой местности любое наступление бесполезно.

У ворот стало чуть полегче. Пули продолжали свистеть, но в сравнении с тем, что было пару минут назад, их посвисты казались редкими.

Ветров воспользовался передышкой, высунулся и осмотрел ближайшие окрестности. Неподалеку, в какой-то сотне метров, рядом с убитым бойцом лежала самая дорогая вещь на свете – труба гранатомета. Вот только добраться до нее…

Если добежать до воронки, потом – до небольшого бугорка…

– Прикройте! – Роман вздохнул, словно собираясь нырнуть в холодную воду, и бросился к желанной находке.

– По триплексам бей! – кричал позади снайперам полковник. – Слепи его, гада! И пехоту отсекай! Пехоту!

Пули вздыбили фонтанчики чуть в стороне, но старший лейтенант уже достиг спасительной воронки и упал в нее. Перевел дух и, прижимаясь к земле, пополз к намеченному бугорку. Лучше уж медленнее, но целее.

Танк постоял и снова медленно двинулся вперед. В мужестве террористам отказать было нельзя. Даже с необеспеченным тылом они пытались достичь поставленной цели. А что им еще оставалось? Меньше двух часов до Питера – кто знает, вдруг оттуда пришлют подмогу? Пусть даже нет связи. Тянуть в любом случае не стоило.

В лесу тем временем стало немного тише. Ракеты перестали падать на станцию. Но передышка могла означать что угодно.

– Станцию откройте… – Полковник ругался самыми грязнейшими конструкциями. – Где, бля, обслуживающий персонал?

Ленинградская «атомка» молчала. Все, кто смог бы ответить на этот вопрос, погибли вместе с главным инженером еще во время первых взрывов. Молчали и пулеметные гнезда, установленные над воротами.

– Может, взрывчатку заложить? – прохрипел, обращаясь к полковнику, майор Свистюк.

Батю все-таки зацепило. Бронежилет на боку был разорван и окрасился кровью.

Орлов приподнялся на локте:

– У нас есть взрывчатка?

– У меня, старого хохла, все есть, – попытался улыбнуться майор. – Лишь бы машина целой была. Там имелось трошки.

– Лады! Взрывайте! Здесь все поляжем! – Полковник оглядел остатки своего воинства.

Оказавшись вне зоны обстрела, бойцы потихоньку приходили в себя. Перевязывали многочисленных раненых, кто-то извлек из уцелевшей машины цинки с патронами и теперь набивал опустевшие магазины.

На глаза Орлову попалась Батурина, и полковник немедленно приспособил журналистку к делу.

– Майора перевяжи! Не хрен без дела ошиваться!

Зажимая рот ладошкой, чтобы не стошнило, телеведущая занялась Свистюком. Батя скрипел зубами, но терпел, пока холодные женские пальчики опоясывали его живот обрывком бинта. Промедол Батя вколол себе сам.

А танк тем временем надвигался. Но и Ветров наконец дополз до вожделенной цели. К его немалому удивлению, гранатомет оказался «Вампиром». Каким образом новое оружие попало в войска, старший лейтенант не знал. Просто привык к гораздо более старым моделям, наследию предыдущей власти, а тут…

Судя по чистоте трубы, солдатик воспользоваться гранатометом не успел. Еще странно, что не бросил во время бегства. Гранаты, целых две штуки, так и покоились в чехлах на спине.

Зарядить грозное оружие было делом нескольких секунд.

Т-72 двигался уже не столь уверенно, словно на ощупь. Видно, выстрелы снайперов достигли цели, разбили триплексы, и экипаж не мог контролировать местность. Пехоты за махиной не было. Вернее, кто-то суетился у внешних стен электростанции, но находился далеко от грозной машины.

Танковая пушка с невероятным грохотом выпустила снаряд. Еще не отошедший от прежней контузии Ветров невольно дернулся.

Ничего. Враг проходил мимо, подставляя лежащему старлею борт. Нельзя упустить такой случай!

Пули иногда посвистывали над полем, и пришлось приложить некоторое усилие, чтобы оторваться от спасительной земли.

Двум смертям не бывать. Роман встал на колено, прицелился, благо до танка было-то с полсотни метров, и плавно спустил курок. Комбинированная граната впилась в не защищенный дополнительными экранами борт. Как раз туда, где под башней в автомате заряжания должен был храниться боекомплект.

Старший лейтенант машинально упал, потянул вторую и последнюю гранату, но она не понадобилась.

Несколько мгновений ничего не происходило. Танк продолжал все так же двигаться вперед, а затем словно вспух изнутри.

Грохот был такой, что заложило уши, а по голове словно ударили чем-то очень тяжелым. Башня «семьдесятдвойки» оторвалась, взлетела вверх, кувыркаясь, и рухнула на землю.