Вольф Белов - Шпага и кнут

Схватив ослика за повод, Катарина изобразила готовность продолжить свой путь и предоставить цыганке самой заниматься собственным спасением.

– Стой! – крикнула Лионелла. – А ну вытащи меня! Немедленно!

– По-моему, я не услышала слова «пожалуйста», – заметила Катарина и взглянула на своего ослика. – А ты слышал?

Осел помотал головой.

– Ну ты и дрянь! – возмутилась Лионелла, силясь вырваться из трясины.

– Не больше, чем ты, попрошайка, – усмехнулась Катарина. – Ну, так как? Будешь просить как следует или дождемся, когда начнешь булькать?

– Черт с тобой, – сдалась Лионелла. – Пожалуйста, вытащи меня отсюда.

– Между прочим, перед тобой дочь герцога, – намекнула Катарина, демонстративно вздернув нос, перепачканный болотной тиной.

– У которой совести совсем нет! – раздраженно добавила цыганка. – Ну, хорошо… Глубокоуважаемая леди, не будете ли вы столь любезны оказать мне услугу, протянуть шест и вытащить меня из этой помойки? Живей, конопатая!

– По-моему, она не искренна, – заметила Катарина, снова обращаясь к ослу. – Но я такая добрая, такая доверчивая, меня так легко уговорить. Как ты думаешь, стоит ее вытащить?

Осел закивал головой, явно выражая согласие.

– Ну, хорошо, – неохотно вздохнула Катарина. – Только ради тебя, мой длинноухий друг.

С этими словами она, наконец, протянула Лионелле шест и вытащила спутницу из трясины. Все произошедшее изрядно утомило обеих, в изнеможении девушки растянулись на травянистом островке – единственном месте на всем болоте, где можно было не опасаться стать добычей трясины.

– Кукла конопатая, – выдохнула Лионелла, тяжело дыша.

– Попрошайка чумазая, – так же тяжело отозвалась Катарина.

Собравшись с силами, Лионелла приподнялась и пихнула спутницу.

– Хватит валяться. Пошли дальше.

Она первой пошла вперед, нащупывая дорогу шестом. Держа в поводу верного ослика, Катарина последовала за цыганкой.

К вечеру две путешественницы, с ног до головы перепачканные болотной грязью, и ослик выбрались на твердую землю.

– Похоже, это и есть остров колдуна Мирингельма, – заметила Лионелла.

– Уверена? – недоверчиво поинтересовалась Катарина.

– Ну, я ж не идиотка полная! – возмутилась цыганка. – Я дорогу хорошо разузнала, не то, что ты.

– Очень-то не задавайся, – осадила ее Катарина. – Еще посмотрим, куда ты нас завела.

– Ну ты и склочница.

– А ты воровка.

– Конопатая!

– А ты!… А ты!..

Катарина не успела придумать достаточно обидное слово, в препирания девушек вмешался ослик, причем, самым бесцеремонным образом. Его резкий крик на мгновение оглушил обоих.

– Ты-то чего орешь! – прикрикнула на него Лионелла.

– Это он тебя жабой назвал, – хихикнула Катарина.

– Скорее уж тебя. Забыла уже, как пузыри в болоте пускала?

– Сама-то в той же луже булькалась. Посмотри на себя, на ушах водоросли висят.

– Сама такая.

Их перепалку вновь прервал крик осла.

– Ну чего тебе?! – раздраженно воскликнула Катарина.

Ослик мотнул головой, словно указывал вперед.

– Смотри, подруга! – Лионелла схватила спутницу за руку. – Там хижина.

Впереди, меж двух чахлых елочек, и в самом деле виднелась соломенная крыша.

– Думаешь, это логово колдуна? – опасливо спросила Катарина.

– Сейчас зайдем туда и узнаем, – ответила Лионелла, скрывая за бравадой собственную тревогу. – Если что, бей его сразу по ушам, а я ему руки свяжу.

– Почему по ушам? – не поняла Катарина.

– Да бей, как хочешь, лишь бы не дергался. А то превратит тебя в пиявку. Хотя, ты и так пиявка, всю кровь из меня уже высосала.

– Сама ты пиявка! – оскорбилась дворянка. – Жаба болотная!

Шипя друг на друга как две рассерженные кошки, девушки прокрались к хижине. Однако осуществить внезапное нападение на хозяина жилища не удалось, в дело опять вмешался не в меру разговорчивый и громогласный осел.

– Где ты взяла это чудовище?! – воскликнула Лионелла, не сдержав возмущение.

– Там, где ты меня обокрала, – отозвалась Катарина. – Так что сама виновата!

На шум из хижины вышел здоровенный детина среднего возраста, в простой крестьянской одежде. При виде двух незнакомок, заляпанных бурой грязью и болотной тиной, с водорослями в волосах, на безволосом лице хозяина жилища появилось детское недоумение.

– Вы кто такие? – поинтересовался он. – Я, вроде бы, сегодня кикимор не ждал.

– Попридержи язык, деревенщина! – оскорбилась Катарина. – Перед тобой благородная леди, дочь ламберанского герцога лорда Линслода.

– И баронесса Киатти, – добавила цыганка, желая придать себе значимости.

– Да какая ты баронесса?! – насмешливо фыркнула Катарина. – Хоть здесь-то не заливай, имей совесть.

– Не задавайся, белобрысая! – огрызнулась Лионелла.

– А чего вам здесь надо-то? – с прежним недоумением на своей широкой, по-детски наивной физиономии спросил обитатель хижины.

– Нам нужен знаменитый чародей Мирингельм, – сообщила Катарина.

До недавнего времени она даже и не слыхала про обитателя Чандайской топи, но все же назвала его знаменитым, дабы подчеркнуть, что потомок славного рода ламберанских герцогов притащилась на это болото не просто так.

Болотный житель в очередной раз окинул девушек внимательным взглядом и спросил:

– Вы что же, шли через болото? Это же опасно. Вон там есть вполне приличная дорога, в следующий раз идите по ней, это безопаснее.

Катарина метнула в спутницу гневный взгляд.

– Так ты говоришь, хорошо дорогу разузнала? – издевательски спросила она.

– Не скрипи, – огрызнулась цыганка. – Как Ангелиус сказал, так я и шла. Сама-то даже и этого не удосужилась узнать.

Слушая их перебранку, обитатель хижины полюбопытствовал:

– Вы всегда ругаетесь?

– Да! – честно, рассерженно и в один голос отозвались девушки.

– В самом деле? – еще более удивился мужчина.

Глаза здоровяка смотрели на нежданных гостий все с той же детской наивностью. Вообще он сам больше походил на большого ребенка, чем на зрелого мужчину.

– Ты сам-то, кто такой? – наконец удосужилась поинтересоваться Лионелла.

Здоровяк пожал плечами и представился:

– Так я и есть Мирингельм.

– Ты?! – удивленно воскликнули девушки снова в один голос.

– Ну да, я, – подтвердил мужчина. – Я гостей не ждал, но, раз уж пришли, проходите в дом. Только сначала отмойтесь, а то я только что пол подмел и пыль вытер.

Если бы что-то подобное прозвучало из уст кого-нибудь другого, девушки наверняка бы оскорбились, посчитав, что их откровенно назвали грязнулями, что, собственно, в данный момент ничуть не противоречило истине. Но на Мирингельма, прямо-таки излучавшего детскую невинность и наивность, просто невозможно было обидеться. Поглядев друг на друга, Лионелла и Катарина признали, что действительно неплохо было бы почиститься. Немудрено, что этот детина с мозгами ребенка принял их за кикимор.