Елена Кузьмина - Колокольчики мои. Happy end при конце света (сборник)

Лис наблюдал за мной, но молчал. Физиономия смурная. Поглядывал сурово.

– Ты не ужинал? Проголодался? Я задержалась немного.

«Что мелю?!»

Лис спустил с лежанки ноги в коротких мягких сапожках, сел, но встать и уйти не порывался. Сегодня в «норе» опять было жарко. А вот от него, как всегда, пахло свежестью. Надо же! Тут же я подумала, что не успела сходить в душ. Села подальше. Откусила кусок пирога, уговаривая себя не спешить, не волноваться и не подавиться.

«Будет братец есть или не будет?»

Лис посидел, уставившись в одну точку. Потом подвинул к себе мою кружку.

– Э, это моя, из дома ещё… Ладно, ладно, если тебе понравилась, пей из неё.

Всё-таки я добрая! Из-за этой кружки мне пришлось дважды драться насмерть в детдоме на Земле. В конце моего пребывания там все знали: Лизины вещи не замать! Папа бы не одобрил… Но не драться же мне сейчас!

– Ещё бабушкина. Хорошо, что не бьётся. Не дожила бы.

Лис взял кусок пирога. О! Невероятно! Ест мою стряпню!

Неудобно сразу заикаться о деле. Подожду.

Лис ел с аппетитом и был похож на обычного человека. Даже в своих кружевах. Жаль, я не приготовила «чего-нибудь посущественнее», как сказала бы Марфа.

Лис допил чай, поставил кружку, вытер губы салфеткой.

Вот сейчас спрошу… И тут Лис провёл рукой по моему стриженому затылку. Быстро и легко. И как-то нежно.

– Ты и вправду ни на кого не обижаешься или притворяешься?

– А… – я и не поняла сразу о чём он. – Ты про косы?

Лис кивнул.

Надо же! А я думала, что он давно забыл про них.

Дело в том, мамуль, что твоя дочь – как бы помягче выразиться – с головушкой дружит плохо. Стыдно вспоминать: получилось всё – глупее не бывает. Ещё до той истории с раненым Лисом возвращалась я от Алекса, и нет чтобы такси вызвать, – поехала на лифте на свой уровень. А площадка у лифта со стороны лестницы огорожена уже с месяц – ремонт. У нас теперь постоянно ремонты. И вдруг подлетают ко мне Сьюзи с Ритой (Добчинский и Бобчинский) всполошенные такие:

– Лиза, там Люк! Иди скорее! Что делать?

Короче, ай-я-яй, ой-ё-ёй!

Возле заграждения вся их компания толпится, вниз смотрит. Я глянула, а там… Мам, там Лис висит над пролётом, уцепившись за какую-то перекладину. Как держится, непонятно! И не дотянуться! Вокруг орут, суетятся, у меня голова пошла кругом. Рита кричит:

– Верёвка нужна!

А верёвки нет. И тут Сьюзи шепчет:

– Лиз, если твои косы связать – можно достать до Люка.

И что ты думаешь, я – недоумок просто – начинаю отрезать косы ножницами – кто-то ножницы тут же протянул. Стараюсь, тороплюсь, пыхчу – ножницы режут плохо! Отрезала. Голову подняла… А этот… нехороший человек стоит у заграждения как ни в чём не бывало, манжеты кружевные поправляет.

Все от смеха просто падают! Рыдают. Ну, очередная капля терпения лопнула!

Я к нему подъехала, косы вокруг его шеи завязала узлом, хорошо, что не придушила от злости:

– На память, – говорю. – Носи на здоровье!

Глазами сверкнул. А я повернулась и домой поехала.

Ночью поплакала, но так, не особенно долго. С короткой стрижкой даже легче. С косами, знаешь как я мучилась? А сейчас у меня стрижечка – загляденье! Чёлка на глаза падает – непривычно. Но парикмахер сказал, что стильно. Правда, до сих пор иногда в кафе слышу: «Эй, Рапунцель, тащи пиво!»

– Меня в детдоме, там, снаружи, уже стригли. Растут быстро… Отрастут. А если я буду обижаться, не выживу. А что, совесть замучила?

– Ты хочешь выжить? – вопрос про совесть Лис проигнорировал.

– А ты нет?

– Мне всё равно.

– А мне не всё равно. Меня дома ждут.

Ляпнула всё-таки.

– У тебя есть дом?

– У меня есть родная семья. Мама, папа, братья, сёстры.

– Эти? – Лис достал из-под подушки крохотный смятый листочек.

– Ты что, всё обыскал здесь? – от возмущения я вскочила с места, ударившись больно о край ящика. – Послушай, я тебя сюда впустила, потому что тебе нужна была помощь. А ты, как лисичка со скалочкой, честное слово! Выживешь меня отсюда в конце концов! У тебя же есть свои комнаты, и без Контроля!

Лис снова улёгся, закинул руки за голову:

– Мне здесь нравится.

И закрыл глаза.

Я вздохнула и села на край ящика.

«Нравится ему, видите ли! Ничего себе!»

Ещё вчера мне хотелось сменить картинку на стене, даже начала рисовать вечерний закат. Вот и буду сейчас дорисовывать. Я у себя, в своей собственной «норе»!

Прикрепила «паучок» на доску с пришпиленным листом бумаги. Папку с бумагой для рисования – драгоценность в Колониях – подарили мне Шуанг и Кэт на день рождения. И краски, и мелки, и карандаши.

– Ты хорошо рисуешь, – пробормотал сонно сытый Лис.

– Ага, ещё пою и танцую.

Некоторое время я делала вид, что полностью поглощена рисованием.

– Ты, может быть, пойдёшь к себе?

Молчание.

«Во даёт, уже заснул. Или притворяется?»

Я нагнулась к Лису. Без косметики вид у него какой-то беззащитный. Невинный. Правда, правда!

И что мне, мамуль, делать?

Поговорить с папой сегодня не удалось.

Я рисовала до четырёх утра. Стараясь не шуметь, собрала корзинку, вылезла наверх и помчалась в душ. Торопилась, роняла всё, до чего дотрагивалась. Спустилась вниз с мокрой головой. Уф! Успела. Лис ещё спал.

Я свернулась на одеяле возле ящиков и закрыла глаза, надеясь, что уход Лиса не пропущу.

Когда проснулась, увидела над собой глаза братца. Он свесился с ящиков и смотрел на меня очень внимательно. Не успела я и рта раскрыть, как Лис сорвался с места и взлетел по скобам.

– Эй, доброе утро… некоторым, которые выспались, – я выскочила следом и еле догнала его на кухне.

– А по-моему, кто-то крепко спал и даже сопел.

– Прости, если мешала.

Лис пожал плечами. Заспанный, лохматый, в мятом расстёгнутом камзоле… Домашний такой. Родственничек.

– Ты на работу сегодня полетишь? Можно тебя попросить отвезти меня к Нику? Очень нужно, – выпалила я.

Исторический момент! Гремите, трубы! В первый раз я обращаюсь с просьбой к братцу.

Ещё совсем недавно и в голову бы такое не пришло: просить что-либо у Лиса. Сейчас скажет презрительно: «Чикен!», развернётся и уйдёт.

– На часок надо бы слетать. Если ты приведёшь себя в порядок, оставишь здесь свои дурацкие ролики, то отвезу. Через полчаса будь готова.

«Ура! Кстати, почему это ролики дурацкие? Молчу, молчу…»

– Я туфли надену.

– Валяй. И кофе свари, раз уж такая… послушная.

– Это ты добрый сегодня, спасибо!

– Вот, Чикен! Поклонись ещё.

Быстренько, быстренько наверх. Ой, совсем забыла про камеру в комнате! Теперь объясняться, где ночевала. Заснула на кухне, на диване, – так и скажу.

Ладно, это потом.

Ну и видок! Что за копна на голове? Быстрее, быстрее! Намочить голову, феном посушить, пригладить. Хорошо, что не крашусь.