Максим Аронов - От беды к беде

ВСПЫШКА!

…Она была почти ощутима, она ударила по глазам, на мгновение залив пустыню мощью десятков полуденных солнц. Очки мгновенно потемнели, и я увидел второе солнце – оно ослепительным огненным полушарием восходило на горизонте. Я чувствовал исходящий от него страшный жар.

В сердце зародился страх, заполнивший все мое существо ледяными иглами. Огненный шар раздулся, померк и из середины его начало подниматься огромное облако с клокочущей сердцевиной. Надо спускаться в танк: сейчас придет ударная волна. Я спрыгнул в люк, в уши ударил звон и грохот. Машина качнулась, я открыл глаза и пришел в себя на полу. Хорошо, что я ничего себе не сломал. Несколько минут лежал, приходя в себя, страх постепенно покидал мою истерзанную душу. Все, буду вызывать звездный модуль.

Я сел в кресло и выбрал в меню пункт «Автоматическая посадка». На дисплее загорелась надпись «Команда принята». Теперь остается только ждать.

Где-то там, на орбите, отработали двигатели, и звездный модуль, погасив космическую скорость, помчался к поверхности планеты. Взорвалась воздушная подушка – далеко в небе сверкнул яркий огонек, по безжизненной равнине прокатился отдаленный гром. Тусклая звездочка становилась все ярче. Вот уже видно прожекторы на атмосферных плоскостях по бокам толстого, неуклюжего фюзеляжа. «Призрак» выпустил посадочные стойки, камнем рухнул с неба и прилип к земле. Захваты втянули танк внутрь и два модуля – планетный и звездный, соединились в одно целое.

Я открыл люк, через переходной колодец выбрался в жилой отсек и включил наружные микрофоны. Жуткий вой и свист заполонили каюту. Надвигалась пыльная буря.

Я проверил транссветовую почту – наконец-то пришли документы. Долго же копались в архиве.

Что у нас здесь? Экспедиция «Ковчег-18», конечная точка маршрута – ЛВ-2256, организатор – какая-то могущественная корпорация. Первый корабль назывался ЗТ «Кран». Что такое ЗТ? А, «звездный тягач». На борту прицепа – 40 тысяч колонистов в анабиозе. Интересно, сколько сейчас обитателей на планете?

Командир – Петр Рогов, первый пилот – Джон Дальтон. После отсоединения прицепа Рогов с Дальтоном собирались вернуться: «Кран» должен был возить оборудование и добытую колонистами руду. Я открыл новый файл: описание одноразовых транспортов со смешными названиями «Улав Дуун» и «Мун Хью». После разгрузки колонисты должны были разобрать их на металл: регенераторы в ту далекую эпоху еще не изобрели.

В последнем файле я нашел отчет комиссии. Он показался мне квинтэссенцией холодного расчета, черствости и бездушия. Приказ за неразборчивой подписью: в связи с открытием новых месторождений и нерентабельности спасательной экспедиции попытки связи с колонией прекратить, финансирование направить на другие проекты, документы уничтожить. Теперь мне стало ясно, почему нигде нет списка колонистов: 40 тысяч человек попросту списали. Я захлопнул ноутбук, и рухнул на койку.

Утром от пыльной бури не осталось и следа. Видимость – миллион на миллион. На чистом голубом небе – ни облачка.

Я включил атмосферный режим, взлетел и помчался к руинам. Подо мной промелькнули разрушенные дома. Я не доехал до них совсем немного. А теперь устрою себе обзорную экскурсию – как знать, может быть, мне улыбнется… нет, надеюсь, что не псина. Я развернул машину на северо-запад.

Надо тщательно следить, чтобы корабль не вышел на сверхзвук и грохотом ударной волны не привлек бы к себе внимание. Вихревые двигатели тихо посвистывают, их заглушает даже негромкий гул рассекаемого корпусом и крыльями воздуха. Руки ладонями вниз лежат на ручках управления, звездолет слился со мной в единое целое. Внизу все та же унылая бурая пустыня.

Через некоторое время пустыня сменилась пестрыми квадратами полей и скоплениями домиков – крестьяне? Вдали что-то заблестело: да это река, большая река! Я помчался над руслом. Из туманной дымки на горизонте показался город, окруженный мрачной крепостной стеной. Высокие шпили темного каменного замка вонзались в синее небо. Не желая пугать жителей, я не стал приближаться к нему, отвернув в сторону. Все так же мелькали поля, селения, речушки и небольшие озера.

Вскоре я увидел столб черного дыма. Еще один город промелькнул подо мной, внизу что-то горело и копошилось. Я заложил крутой вираж, сбросил скорость и, наконец, понял, что происходит внизу. Лоб стал холодным и липким. Это страшная, чудовищная по своей жестокости бойня. Одни люди копьями, стрелами, мечами и дротиками убивают других, безоружных, которые пытаются убежать, скрыться между каменных и деревянных построек.

Убийцы так поглощены своим черным делом, что не заметили звездолет. Я развернулся и включил нейтронные пушки. Уточнил прицел, его марка скользнула по агрессорам – их хорошо видно, их много, очень много. Откинул защитную крышечку, с красной кнопки «Залп». Как только я нажму гашетку, упакованные нейтроны разнесут все, превращая дома в обгорелую труху, а живую плоть в обугленные лохмотья.

Я нажал… Стой, тварь дрожащая! А какое ты имеешь право вмешиваться в происходящее? Что тебе известно об обитателях этой планеты? Да и вообще, кто ты такой: явился незваный в чужой монастырь и вершишь «правосудие»? Мысли промелькнули молнией, их затмила одна-единственная, всепоглощающая и всепрощающая аксиома: да пошло бы оно все!!! Не могу спокойно смотреть, как убивают безоружных! Я вдавил кнопку так, словно хотел сломать ограничитель. Нейтронные пушки зашелестели. И кара небесная обрушилась на творящих, по моему разумению, зло.

Пожалуй, нейтронные пушки даже на минимальной мощности – слишком сильное средство: они оставили в центре города дымящуюся черную полосу, они уничтожили все и всех, кто попал пол залп – не разбирая, кто прав, кто виноват, кто палач, а кто жертва.

Получив жестокий урок, агрессоры прекратили черное дело. Я видел, как они, бросив оружие, бежали по улицам к распахнутым городским воротам. Все, довольно – чувствуя себя опустошенным, выжатым как лимон, я потянул ручку управления вбок и на себя. Звездолет взвился в боевом развороте и полетел в сторону руин.

Надев полный бронекостюм, рассчитанный на условия самых неблагоприятных планет, я три дня бродил по руинам, осматривая остатки зданий, разрушенных храмов и подземелий. Ничего – передо мной был самый обычный мертвый средневековый город, буквально усеянный черепами и костями, жутко хрустевшими под бронированными ботинками.

На четвертый день, обыскав все более-менее приличные здания, я сменил методику и стал наблюдать за местной живностью. Скорпионы и тарантулы привели меня к хорошо сохранившемуся неприметному зданию недалеко от окраины города. В первый раз я не обнаружил в нем ничего способного меня заинтересовать. Но теперь у меня было преимущество: я знал, что искать надо здесь.