Галина Гончарова - Азъ есмь Софья. Тень за троном

– Спасибо. Я понял.

Алексея аж передернуло.

– Дания все-таки рядом, не настолько они там дикие. А Изабелла… пусть Белла. Неглупа, по моим данным. Ее развивают, все-таки предстоит стать королевой, пока нет братьев. С ней занимаются, ее воспитывают. И в то же время – она еще молода. Если выписать сюда – будет хорошая жена для Ванюшки.

– Будет ли хорошая жена у меня?

– Лешенька, не знаю. Но если Ульрика-Элеонора тебя полюбит… Мы сможем привить ей элементарное. Да хотя бы чистоплотность. Сможем! Я очень надеюсь сделать из нее еще одну опору для трона.

Алексей кивнул. Что-что, а за чистоту Софья боролась львицей. До того дошло, что в трактирах и кабаках стали предлагать таз с водой – руки вымыть! В самых дорогих трактирах в эту воду еще и для запаха что-либо добавляли. Модно! Этак омыть руки, сесть за стол, встать из-за стола, вновь омыть руки – все не о штаны вытирать!

– Полюбит ли?

– А ты постарайся. Мы поможем, чем сможем, но ведь и ты не в огороде найден? О твоих талантах я от девушек наслышана…

– Ох и лиса ты, Соня.

– Алешенька, так ведь тут все просто. Чтобы девушка в такого, как ты, влюбилась – ни ума, ни таланта не надобно. Ты в зеркало-то погляди: красавец, умница, государь… чего еще?

– Не знаю. Соня, а если так получится, что не срастется?

– Ты, Ванечка, Володя. Неуж не подберем пары? Да и на этих двоих свет клином не сошелся. На крайний случай есть еще пара вариантов, но больно они… Спиной ты к такой жене повернуться не сможешь.

– Логично. Ладно, будем договариваться с Леопольдом. Он подписывает для нас договор, Изабелла выезжает к нам, а войска выступают к ним?

– Примерно так.

– Это по Ваниной жене. А я…

– А ты едешь свататься. То есть сначала зашлем послов, и быстро. А потом и сам съездишь. Чай, не переломимся.

– Бояре вой поднимут. Не по чину…

– Побольше повоют – поменьше поболеют. Управимся.

Софья перевела дух. Осторожно так. Алешка вроде бы ничего не заподозрил – и слава богу. Но… она действительно собиралась сама подобрать ему жену. Правильную .

Семья – это упряжка из двух лошадей, и тянуть они должны в одну сторону. Вот как они с Ванечкой. Ему интересны финансы, ей – политика, а если в одну упряжку впрягли коня и трепетную лань, дело кончится сдохшим от перенапряга конем и радостно ускакавшей к иным жеребцам ланью. О чем не худо бы и мужчинам помнить.

Ей не нужно, чтобы Алешка отвлекался на проблемы в семье. А вот если жена брата возьмет на себя что-то из разрастающихся обязанностей – хорошо. Ульрика-Элеонора не красотка, но не глупа, по отзывам людей. А это – главное. А еще – не честолюбива. То есть вообще. Не дал ей Бог когтей и клыков, не в отца пошла. Если что – пусть Алексей ей хоть детей сделает. Ну и по землям там посмотрим, что с приданым. И Ване была бы невеста на славу. Куракин очень положительно о фамилии Браганса отзывался. Опять же, про эту династию Софья как-то слышала. На экскурсии, в Лиссабоне. И что приятно – фамильной шизофренией или лошадиной, простите, габсбургской губой они не отягощены. Уже много! Жаль, что больше не слушала, а стоило тогда не хлопать ушами!

Но знать бы, где падать!

Софья вообще считала, что истории в школах уделяется недопустимо малое время. Теперь…

Раньше-то она на математику налегала, физику, химию, языки учила… Хотя это и сейчас пригодилось.

– А что получит Михайло? Ему же предстоит участвовать?

Софья тряхнула головой, отвлекаясь от посторонних мыслей.

– Конечно получит. Как раз откусит у турок кусок земли по Днестру. Он-то с турками мира не заключал, те просто вымелись, разбитые. Вот и сквитается. Наши и его войска под командованием Яна Собесского отправятся на помощь, но не все, далеко не все. Кое-кто пойдет в другую сторону. Под командованием пана Лянцкоронского.

– Ежи уже просился его отпустить?

– Просился.

– Отпустишь?

– Бася уже отпустила, – пожала плечами Софья. – Понимает, что долго ротмистр при ней не высидит. Орла в клетке не удержишь, так что пусть съездит. С Яном.

– Не к полякам?

– На родину ему пока нельзя. Езерковские до сих пор бесятся, Марфа мне отписала.

– Давно писала-то? – заинтересовался Ванечка. – Только про Езерковских?

Софья кивнула на стол, заваленный бумагами.

– Потом возьмешь, почитаешь. У вас переписка серьезная, деловая, а у нас что? Сплетни бабские…

– Соня, уши надеру, – пригрозил Алексей.

Царевна пожала плечами с невинным видом.

– Ну ладно… оно и пришло-то с час назад, я просто сказать не успела. Марфа пишет, что дети живы-здоровы, что муж доволен и счастлив, что паны шипят, но терпят. Их, конечно, слегка прижали, но им же и способы заработка предоставляют. Казна даже помогает самым бедным. С тем чтобы они лет за десять ссуду выплатили и дальше только налоги отдавали. Так что пока вроде не бунтуют, плюс еще методика пауков в банке действует. Несколько десятков панов сейчас междоусобицами заняты, им не до короля.

– Это хорошо. А еще?

– Езерковские до сих пор недовольны, недавно одним меньше стало. Вздумал, дурак, Елену задеть. Высказался, что не стоило бы подстилок в приличное-то общество тащить…

– Дура-ак… – согласно протянул Ваня.

– Собесский его, конечно, нашинковал что твою капусту. За любимую женщину-от, почти жену…

– Жену?

– Ян поговаривает о женитьбе. Правда, пока, после Марии, не решается еще…

– Тьфу, стерва, – сплюнул Алексей. Видел он пани Собесскую. Хороша, конечно, Маша, да и слава богу, что не наша.

Софья усмехнулась. Да уж. Сколько труда стоило свести Марию с Голицыным. Хорошо хоть мужчина опытным «бабоукладчиком» оказался: такого наплел, что дама не только уши – что угодно развесила. Софья бы и сама… Хотя нет. Для ее века Голицын квалификацией не вышел.

А вот для Марии в самый раз оказалось. Целый спектакль тогда в Дьяково разыграли. С восхищенными охами, вздохами, цветами, попыткой побега и, разумеется, с вознаграждением верного рыцаря. Тем самым способом.

Мало того – пришлось ему даму брюхатить, что тоже составило определенную проблему: Мария ведь ребенка не хотела. Но в итоге все удалось. Подменили ей все противозачаточные на витаминки – и получили приплод.

Сейчас ребенок, которого назвали Константином, воспитывался в подходящей приемной семье, а сама Мария Луиза под именем сестры Прасковьи обживала отдаленный сибирский монастырь. Там ей и предстояло оставаться до смерти, хоть и с минимальным комфортом. Пусть на прополку овощей ее не погонят, но и за стены не выпустят. Ори, не ори…

Конечно, Мария была католичкой, а монастырь – православным, но Софье на это было наплевать. Не впервые монастыри использовались как тюрьмы для высокопоставленных дам, ой не впервые. А куда еще? В ссылках бегут, в монастыре же… алгоритм отработан. Имени – и то за стенами не узнают. Постриг Мария не приняла, но чтобы замаливать грехи, его и не требовалось. Не отправлять же ее обратно в Польшу, где она может сбежать, еще и мстить начать? Ни к чему такие развлечения. Ни Яну, ни Михайле. Сибирь – это надежно, а главное – далеко.