Алексей Федорочев - Видящий. Лестница в небо

Когда Костин сказал про сержанта, я невольно представил себе молодого здорового парня типа старого знакомого – Глеба Судоржина, но в который раз ошибся. Сержант Локтев оказался невзрачным мужичком лет сорока пяти – пятидесяти, да еще и одетым в ту самую джинсу, которая считается здесь признаком бедности. Разве что кобель у него оказался знатный – здоровенный среднеазиатский овчар, похожий на уменьшенного белого медведя, таких вроде бы алабаями называют.

– Дядь Саша! Папа! – звонким голосом ору на весь парк, подбегая к небольшой компании. – Вот вы где!

Костин поехал на дело со своей собакой – лохматым двортерьером Шарабаном, ошалевшим от неожиданной прогулки вместо традиционного сидения на цепи. Внезапная свобода ударила Шарабану в голову, и он носился по лесополосе, высунув язык, пока два Владимировича – Ярослав и Александр – не подманили поганца и не посадили на длинный брезентовый поводок, который тот теперь остервенело грыз в надежде вырваться обратно на волю. Сколько в этом моменте было спектакля, а сколько импровизации – сказать не берусь, пса видел в первый раз, но на этой почве наемники вполне естественно познакомились с подозреваемым. Слово за слово, как это бывает у собачников, и вот уже троица мужчин чинно восседает на бревне, распивая припасенное пиво и закусывая вяленым лещом, разложенным здесь же на газетке.

– Мой младшенький, Жорка, – слегка захмелевшим голосом представляет меня собеседнику Костин, гладя по вихрам рукой, испачканной в рыбе.

– Пап, ты же обещал сегодня не пить! Мамка опять орать будет! – мстительно наступаю на ногу директору, чтоб не очень-то входил в роль.

Гримасу боли Костин удачно выдает за пьяное недовольство:

– Кто пьет? Я?! Мы здоровье только поправляем! Верно, Шурик? – оборачивается он к капитану. – Андрюх, вот что нам с баклажки пива будет? – это он уже к Локтеву обращается.

Стоит только проходящему мимо парню с овчаркой скрыться за стеной деревьев, как постановка сворачивается, а в лицо сержанту летит проверенный пшик из заготовленного заранее баллончика. Наемники на всякий случай отшатываются подальше и задерживают дыхание. Не ожидавший никакого подвоха мужчина хапает аэрозоль полной грудью, а моя рука перехватывает его левую, поднявшуюся для защиты. Воздействие отработано, так что дэпэшник входит в транс быстро. Верный пес сопит неподалеку, не зная, что хозяину требуется помощь.

– Можно приступать? – спрашивает Бок у меня.

– Валяйте, у вас десять – пятнадцать минут.

Мгновенно подобравшиеся наемники приступают к допросу.

Что могу сказать: Слава отработал на пять, правильно вычислив преступников. Неожиданно мозгом и идеологом этой группировки оказалась та самая недавно родившая баба, жена напарника. До его женитьбы эти два балбеса много лет относительно честно тянули лямку, ограничиваясь мелкими взятками от водителей, что даже не считалось особым грехом. Но молодая женщина быстро объяснила им их неправоту, втянув в гораздо худшие поступки. Какие-то дальние ее родственники держали почти разорившуюся ферму неподалеку от дороги, вот в их-то громадном хлеву, стоящем из-за запаха на отшибе, и укрывали угнанные фуры, пока их перекрашивали и готовили к перепродаже. Ушлая дамочка еще и сама с покупателями договаривалась, только поэтому они перерыв на время ее родов и делали, а вовсе не из других соображений.

– Куда прятали трупы водителей?

– Скармливали свиньям, вещи сжигали. – Даже меня, готового к потоку грязи, стало подташнивать от вываленных откровений.

– Куда девали деньги?

– Данила жене отдавал, я в подвале в тайнике держу, – лишенным интонаций голосом вещает сержант.

Переглядываемся между собой: сумма там должна набежать немалая.

– Когда планируете следующее дело?

– В пятницу ночью; как раз Игорь с Мишей попросили подменить.

– Время!

Пока Ярослав уточняет еще пару вопросов, Бок в темпе вальса сворачивает натюрморт, оставив лишь открытое пиво дэпэшника. Часть очистков от рыбы этот растяпа рассыпает, но не мы первые используем это бревно для посиделок, так что мусор теряется среди ему подобного. Гринписа на них нет! Крайне удачно, что леща сержант не успел ни поесть, ни потрогать, так что запаха на нем не останется. Это на самом деле важно, потому что, проснувшись, он должен думать, что его просто разморило на жаре, а не мучительно вспоминать, откуда во рту вкус рыбы – внимательного человека такое несоответствие насторожит. И хоть я и уверен в своих силах, лучше не подставляться. Оставив прикорнувшего сержанта очухиваться, смываемся с «места преступления». Шарабан почти догрыз поводок, но Костин обламывает его счастье, завязав истерзанную часть в узел.

Кончается вторник, у нас есть три дня на принятие решения.

Столько времени мне не потребовалось. За час, что мы тащились до дома, я успел хорошенько взвесить все плюсы и минусы предполагаемого мероприятия и… отказаться.

– Ярослав, я против. Не заключай контракт.

Надо было дождаться какой-нибудь остановки, а я объявил свой вердикт прямо на ходу, за что сразу же поплатился, повиснув на ремне безопасности. Шарабан в багажнике взвыл, выразив на своем собачьем языке все, что думает о манере езды хозяина. Баринов, потирая ушибленные о переднее сиденье локти и колени, вопросительно переводит взгляд с меня на Костина.

– Мы провели всю предварительную работу – и сейчас пойдем на попятный? – зло спрашивает директор, направляя джип к обочине. – Сам такой!!!!.. Вали отсюда! – крикнул он в окно водителю, ехавшему прежде за нами, который теперь, обгоняя, высказался непечатной фразой о нас и наших родственниках по материнской линии.

Остановившись, наемник требует объяснений.

– Суди сам: трофеев не видать, терок с полицией огребем по самые уши, еще и в схватке, не дай бог кого потеряем. На хуторе, видать, ребятки ушлые: вспомни, команда Бурлакова там пропала. Сколько их, кстати, было?

– Семеро, плюс сам Виталя.

– Вот! Восьмерых профессионалов перемололи и не подавились.

– Да какие там профессионалы?! У Виталия только трое из команды в армии лямку тянули, остальные – мальчишки желторотые!

– Мальчишки не мальчишки, а раз взял, то откуда пуля вылетает – знали. И твой Бурлаков, я слышал, парень не промах был. А в результате? Сгинули без вести, а эти как разбойничали, так и разбойничают!

– Егор, да пойми: как они ни сильны, а ни Алексею, ни Олегу – в подметки не годятся! А если еще вы с Сашей пойдете, мы весь этот хутор не хуже, чем у Бобриных, разнесем! – горячится наемник.

– Не сомневаюсь. Только вспомни, где поселок стоял, а где хутор? – Я тоже слегка повышаю голос. Саша в наш разговор не вмешивается, но на ус мотает, ему еще со мной работать и работать, а мы пока не очень хорошо знаем друг друга. Дворняга в багажнике, слушая нашу перепалку, начинает недовольно ворчать. – Ты забыл, что хлев этот чертов не на родовой земле стоит! Какой на фиг штурм, какие трофеи?