Анна Грачева - Люди до. Новая история

После того, как я уговорила себя забыть все и двигаться дальше, а также спустив очередную записку в смыв душевой, я перекрываю воду и вытираюсь полотенцем. Когда я подхожу к месту, где оставила свою одежду, то вместо нее на том же месте нахожу в точности такую же, но чистую и выглаженную форму. Им снова удалось это сделать, не привлекая моего внимания. Нужно быть более чуткой, а не уходить в свои мысли с головой так, чтобы кто-то смел этим воспользоваться. Это хорошо еще, что бумажку со словами я скомкала и пропихнула пальцами ног в сливное отверстие, пока никто не мог меня видеть, и эта информация, с моим грязным бельем не дошла до лиц, охраняющих нас. Боюсь, мне было бы сложно объяснить этим людям, что я мало что понимаю из этого, и все происходящее со мной, меня настораживает, а не вдохновляет на подвиги.

Я пробираюсь по темному коридору в свою комнату, как можно тише, чтобы никого не разбудить и ложусь на свою кровать, притворяясь, что не покидала этого места, хотя тем, кому это важно, уже все известно. Я смотрю в темный потолок, пытаясь что-то разглядеть, но когда мои глаза устают от напряжения, я их закрываю. Но как только делаю это, так включается свет и звучит сигнал, означающий, что нужно встать с кровати и идти в душевую комнату. Как глупо, я не дождалась подъема каких-то полчаса и еще не знаю, какое наказание за этим последует, но думаю, что просто так мне все это с рук не сойдет. Теперь уже поздно притворяться, что я спала и идти вместе со всеми, поэтому я лежу на своем месте, и наблюдаю, как мимо дверного проема проходят женщины и девушки, которые не крутят головой в мою сторону, а просто идут, покоряясь новому расписанию своей жизни. Они легко принимают эти правила и, возможно, вскоре будут помилованы и выпущены на свободу, для того, чтобы так же смирно и покорно вести себя в Новом городе. Не этого я хотела, не для этого я разжигала в себе бурю чувств, чтобы всеми этими людьми вновь управляли, пусть и без помощи лекарств, но страшнее запугивания – лекарства не придумать. Все эти женщины побояться идти против правил, даже имея полное представление о своих новых способностях ощущать этот мир, каждой клеточкой своего тела.

Когда движение в коридорах начинает редеть, и проходят последние женщины, из своих комнат, я поднимаюсь с кровати, прекращая этот спектакль, и первая направляюсь в столовую комнату. Там еще никого нет, пустые столы и стулья, и тишина, заполняющая все помещение, нарушаемая лишь моими шагами. Я наполняю свою чашку до краев, кашей из большого, дымящегося чана. Пусть кому-то достанется меньшая порция, но я слишком голодна, и мне нужны силы, для всех этих испытаний, что подготовлены специально для меня. Они стараются, и я не должна их огорчить потерей сознания в самом пике их спектакля, поучающего и усмиряющего мой пыл. Что бы они ни придумали – я готова. Я смиренно приму их учение покорности и буду действовать так, как они бы хотели. Так, чтобы у них не возникло желание вновь запереть меня в одиночной комнате без кровати.

Я почти все доела, как в проходе появляется человек в форме. Он бросает на меня удивленный взгляд и вновь превращается в немую, бесчувственную статую, смотрящую строго перед собой. Что ж, если ты не против, я схожу за добавкой. Снова наполняю свою чашку и сажусь обратно за свой стул. Постепенно, одна за другой, в столовой появляются умывшиеся и приведшие себя в порядок женщины. Все садятся на свои места, в том же порядке, что и на предыдущем завтраке. Думаю, что в обед и ужин, мой стул пустовал. Интересно, как восприняли это окружающие? Были ли они напуганы моим отсутствием, или это в порядке вещей, что после «веселых» комнат, кто-то не выдерживает и уходит в себя.

Напротив меня, снова, то же морщинистое лицо члена Совета. Она рассматривает меня, и, удостоверившись, что я в порядке, довольно улыбается и приступает к еде. Может, я все выдумываю, но мне кажется, что она рада моему возвращению в их ряды униженных, и смиренных женщин, покорившихся системе. Вдалеке, моя «подруга», усаживается на свой стул и шлет мне обворожительную улыбку. Да они просто счастливы, что я завтракаю, вместе с ними. Мне становиться смешно и я не могу сдержать ответной улыбки. Но замечаю, как «подруга» отводит взгляд, и моя веселость отступает, передавая свое место настороженности и аккуратности. Снова эти правила, не выдавать привязанности, мы все едва знакомы, хоть и жили на соседних улицах, хоть и принимали женщину в морщинах, сидящую напротив, как образец для подражания. Все здесь делают вид, что впервые видят друг друга. Это должно мне помочь, я не выдам себя. Я лишь еще одна девушка, пополнившая ряды покорившихся и готовых к новой жизни женщин.

Я снова доедаю вперед всех, и жду сигнала. Наблюдаю за всеми, и вижу, с какой неохотой, девушка, сидящая рядом с госпожой Варн, кладет свою ложку на стол, после чего звучит сигнал к окончанию завтрака. Выходит, не я одна, не желаю увеселительной программы. Может, у кого в голове все устроено проще, и кто питается мыслями о цветочках и бабочках, тем не приходится так выкладываться на тестах. Я снова вспомнила девушку, что провожала меня до столовой в первый день и ухмыльнулась своей догадке. Скорее всего, так и есть, ведь она с таким воодушевлением мне расписывала свой досуг, что мне тогда захотелось ей поверить и успокоить себя.

Мы встаем и направляемся к выходу, где свои карточки, приготовил для нас мужчина, стоящий в дверном проеме. Этого, я еще не видела. Он раздает карты, так же сверяя номера, как и предыдущий охранник. Но в отличие от прошлого раза, мой номер он просматривает, как и у остальных и не отводит взгляда, когда вкладывает карту в мои ладони. Я, с трепетом, разглядываю номер, и к ужасу, нахожу на карте ту же цифру три. Все расходятся, а я стою на месте, и чувствую, как по моей спине стекает холодный пот. Мне страшно, от того, что придется снова испытать те же чувства потери. Я не могу себя заставить идти по коридору, не могу сдвинуть ног, чтобы идти вперед, к лестнице, ведущей вниз. Охранник замечает мое замешательство и приближается ко мне.

– Какие-то проблемы?

– Нет. Да. Не знаю. – Начинаю подбирать слова, и запутываюсь. – Я не помню, как пройти до комнаты «три». – Все же, нахожу, что ответить, чтобы объяснить свое замешательство не страхом, а растерянностью.

– Без проблем, я провожу вас. Следуйте за мной.

Он говорит это, и сразу же начинает идти. Я не сразу иду за ним, а еще какое-то время, заставляю себя сделать шаг. Он оборачивается, не услышав моих шагов за спиной.

– Что-то еще? – Задает он вопрос, и изучает меня взглядом. Я не могу показать ему своего страха, я не должна так поступать.

– Нет, все в порядке. – Я начинаю перебирать ногами, и ему этого достаточно.