Евгений Рудашевский - Эрхегорд. Сумеречный город

Я ограничился ягодной настойкой, жареной крольчатиной и бобами с черичным соусом.

– В общем, я полез через околицу, – продолжал Громбакх. – Ну, как полез? Переступил через ее тень и пошел себе дальше. Иду как петух в курятне – довольный, грудь навыпячку. Страха никакого. Ну чего, скажи мне, простые тени сделают живому человеку из настоящей плоти? А теней там было много. Все, как и рассказывали. Скот, домá, сараи, вóлоки. Ну, я прямо по ним и шагал, чего церемониться? А тени людей за мной бежали. Понимаешь? Им-то нужно все дома огибать, в калитки заходить, через заборы лезть. И ведь главное-то, главное не сказал! Они ж там все мелкие. Ну, карлики какие-то! Самый высокий из тех людей не выше моего колена. И домá у них такие же. Так что бояться точно было нечего.

И все бы хорошо, но мне стало как-то зябко. Иду и чувствую, как в груди похолодало, дух захватило и никак не отпускает. Так бывает, если вдруг куда провалишься. Только там на секунду лишает духа, пока не трёхнешься на землю, а тут никак не прекратится, будто, знаешь, я в воздухе застрял.

Ну, думаю, ладно. Как замерз, так и согреюсь. А посмотрел вниз… – Громбакх вновь треснул кулаком по столу, но теперь с такой силой, что даже чаша Тенуина чуть подскочила.

Следопыт повернул голову к охотнику. Мне показалось, что он тихо вздохнул. Это было его первое движение за последние полчаса. Наш стол стоял в углу, и следопыт упирался спиной в стену.

– Драные куздры! Негораздки! – крикнул Громбакх, будто вновь вернулся в Мертвые леса Деурии и опять должен был сражаться за свою жизнь.

Посетители из-за соседних столов с любопытством посмотрели на него, но вскоре вернулись к своим разговорам.

– Вся эта деревенская пакость, все эти проклятые карлики набросились на мою тень! Накидали на нее веревок и давай тянуть-раскачивать – так, знаешь, будто хотели выкорчевать. И ведь получалось, раз мне холодно стало. Клянусь своими портками, они мне чуть всю тень не оторвали! В общем, стало не до шуток. И ну его этот сундук к свиня́м собачьим. Дурость ведь та еще! Ну, нашел бы, а дальше что? Нагреб бы теней от драгоценностей и верских монет? Ладно хоть сообразил. Достал палатку, расправил ее над собой и в ее тени спрятал свою тень. А надо было топор доставать и всю эту погань вырубать! Ну да ладно. Им и палатки хватило. Они ее – вилами, лопатами. Камни в нее бросали. Но я быстренько оттуда свинтил. Они только тень от моих пяток и видали. Вот тебе и Мертвые леса Деурии!

– А я слыхал, там, в Деурии, есть пещера в земле, – неожиданно проговорил старик из-за соседнего стола.

Оказалось, что он все это время слушал охотника, а теперь повернулся к нам, показав длинную деревянную трубку и густую, перевитую серебристой проволокой бороду.

– Если в ту пещеру спуститься, то из Мертвых попадешь в Живые леса. Там все настоящее, только ходит без теней, которые остались на другой стороне.

– Чего? – нахмурился Громбакх. – Ты там был?

– Нет. – Старик качнул головой. – В Хужирах слыхал.

– Слыхал…

– Так что вам надо было через ту пещеру идти.

– А я слыхал, что волосы проволокой переплетают только девки.

– Что? – Старик не сразу понял охотника, а сообразив, что его оскорбили, повторил уже громче: – Что?! – Опустил руку на оголовье меча и привстал, но соседи за столом его остановили.

Положили ему руки на плечи и что-то прошептали. Сплюнув на пол, старик отвернулся.

– То-то же, – усмехнулся охотник.

Расправившись с крольчатиной и бобами, я теперь неспешно потягивал ягодную настойку.

Из рассказов Громбакха для меня главным было то, что он, несмотря на все опасности Мертвых лесов, пошел туда один, рисковал своей жизнью, своей тенью, и все ради сундука, которого, быть может, никогда и не существовало. Значит, и в туман пойдет, если хорошо заплатить и если в его словах правды крылось больше вымысла.

Нужно было переходить к делу. Не дожидаясь, пока охотник начнет новую историю, я предложил ему стать моим проводником до Целиндела.

– Не обязательно идти до города. Главное, выбраться из тумана. Дальше я сам поеду.

Отчего-то развеселившись, забросив в рот очередные кубики клюта, Громбакх покосился на Тенуина и протянул:

– С этим ты, хангол, припозднился. Нас уже наняли. И за хорошую оплату.

– Жаль, – искренне вздохнул я, удивленный таким поворотом.

– Но для тебя есть две новости. Хорошая и плохая.

Охотник сплюнул в чашу синюшной слюной – до того сильно, что брызги разлетелись по столу, – и посмотрел на меня. Ждал, когда я выберу, с какой новости начать. Я не любил такие игры, поэтому молчал. Тогда Громбакх заговорил сам:

– Нас наняли для одного дельца в низине. То есть нам по пути. Мы могли бы взять тебя с собой. Это хорошая новость. – Охотник сделал паузу, потом, чавкая клютом, добавил: – Плохая новость в том, что никто в своем уме в туман не сунется. Никто.

Громбакх с довольной улыбкой развел руками. Посмотрел в зал и рассмеялся:

– Про лечавку сболтни, она и появится. Вот и он. Наш наниматель.

Я увидел, как к нашему столу пробираются сразу трое мужчин. Самый высокий из них шел первым. Худой, затянутый в черный дорожный костюм, он будто нарочно прятал свое тело – для этого туго шнуровал рукава и поднимавшийся до подбородка ворот. Шагал как-то неуклюже, враскидку. Да и весь был какой-то нескладный, с тонкими, длинными руками и ногами, чем напоминал паука. Густые черные волосы лежали на плечах. Глаза смотрели в узкие щелочки век. Все это выдавало в нем родство с пустынными аваками, жившими у границ Соленых озер [8] Соленые озера – цепь глубоких минеральных озер, расположенных на западной окраине Южных Земель, недалеко от Тиолинта. Главный источник красной соли в Землях Эрхегорда (используется при высушивании болот). . На поясе у него висел скрученный кнут с линельным [9] Линéль – упругое вещество из млечного сока некоторых растений (линеленосцев). При обжигании закрепляет приданную ему форму, становится крепким, при этом остается мягким на ощупь. кнутовищем.

Обогнув посетителей и едва не столкнувшись с разносившей еду служанкой, он подошел к нашему столу. Схватил пустовавший табурет и сел между мной и охотником.

– Теор Наирус ас Леонгард, – представился незнакомец, улыбнувшись мне тонкой, неприятной улыбкой. – Можно просто Теор.

Громбакх хохотнул и придвинул ему одну из недавно принесенных чаш хмеля.

Вслед за Теором к столу подошли двое мужчин постарше: невысокие, в тесных розовых сюртучках и с аккуратно зачесанными короткими волосами. Близнецы. Пока они суетились в поисках свободных табуретов, следопыт неожиданно промолвил сухим, монотонным голосом:

– Мы и сами тут застряли.

Судя по тому, что его капюшон был повернут в мою сторону, он обращался ко мне.