Артур Луазо - Нимб для президента

– Да, смело. Но вот только где взять сумасшедшие деньги на устройство такой системы во всём мире? – снисходительно спросил Игорь Исаакович. – А что делать со всякими африками и прочими афганистанами?

– Ваша любимая ФРС напечатает, – парировал математик. – Им это раз плюнуть, только на кнопку нажать.

– Послушайте, – начал заводиться уязвлённый экономист, – ФРС ко мне никакого отношения не имеет, а вот без них, как бы вам того ни хотелось, в мире мы ничего решить не сможем! Считайте лучше свои уравнения!

– Уравнения решают, а не считают, – иронично улыбнулся математик.

– Тихо, господа, тихо, – успокоил приготовившихся к перепалке членов группы заместитель министра, – давайте по существу.

– Деньги могли бы вложить автомобилестроительные и прочие транспортные компании – им всё равно придётся перестраивать производство. А так они могли бы зарабатывать ещё и на обслуживании участков этих транспортных дорог, э… в смысле, ну…

– Да мы вас поняли, Сергей, не напрягайтесь понапрасну. В любом случае речь идёт о проекте государственного, даже глобального масштаба, и в пределах только нашей группы мы не найдём его решения, – поддержал его математик.

Сергей в этот момент уловил заинтересованный, даже, можно сказать, восхищённый (так, по крайней мере, Сергею показалось) взгляд Людмилы. Девушка в разговор не вмешивалась, обеспечивая техническую часть встречи.

– На правах старшего в этой группе хочу предложить сделать перерыв до завтрашнего дня, чтобы, так сказать, в тиши кабинетов осмыслить всё сегодня сказанное, – предложил транспортник. – А завтра встретимся вновь, в это же время. Вы уже подготовите свои расчёты, Игорь Исаакович?

– В первом приближении.

– А мне нужно несколько дней для построения модели, – с сожалением сказал математик.

– Тогда вы, пожалуйста, завтра не отвлекайтесь, да и вообще, лучше сделайте всё как следует и приходите в понедельник. Обо всех изменениях Людочка будет нас всех уведомлять, и мы все, разумеется, на связи, – вмешался профессор-энергетик, которому явно не терпелось подробнее ознакомиться с полученными от Сергея результатами испытаний вещества. Кроме того, профессор, очевидно, не хотел признавать старшинство транспортника, считая проект более энергетическим, чем транспортным. – Возражения имеются?

– Нет, – недружным хором ответили совещавшиеся, только транспортник скроил недовольную гримасу.

– Тогда до завтра. Все разошлись.

– Серёжа, да ты просто гений, – одобрительно сказала Людмила, как только они остались одни. – Я горжусь тем, что мне выпало работать с тобой.

– Нет, Людочка, это я горжусь тем, что мне помогает такая умная и красивая девушка. Пойдём, пообедаем?

– Всё бы тебе о еде думать. Лучше скажи, когда ты про эти модули придумал, в смысле перемещения их на большие расстояния?

– Да ты знаешь, это не я и придумал. Я поделился своей идеей с Русланом, ну это который про налоги, а он, через полдня, подкинул мне эту мысль. Вот он действительно умный, – уважительно протянул Сергей, исподтишка любуясь Людой. Та сегодня была в очень скромном наряде: белая блузка, синяя юбка, опять очки и зализанная причёска. Но насколько же она была грациозна и женственна, что даже столь скромный наряд это подчёркивал! Сергей ещё раз подумал о непростом происхождении девушки, за её плечами так и вырисовывалась длинная цепочка утончённых аристократов.

– Людочка, скажи, а у тебя в роду королей не было? – решил пошутить Сергей.

– Королей, наверное, нет, – задумалась Люда, – а вот князья были. Моя девичья фамилия – Юсупова, мы из московской ветви. Мой прадед сумел остаться в живых во времена революции, потом семья уехала из Москвы в Сибирь, затем отец вернулся, в общем, длинная история. Пойдём, искупнёмся до обеда? – Людочка увела разговор на другую тему.

– Ничего себе… Конечно, пойдём, – Сергей так и не понял, что больше его взволновало – происхождение Людмилы или возможность лицезреть её в купальнике.

Хмурое небо над головой давило, сминая все чувства и мысли. Вот уже полцикла Лилит, как Эвниар не видел Ра, не купался в его ласковых лучах. С тех пор, как ушли Маги, небо ни разу не просветлялось, а тучи, казалось, уже ползли по самой земле, закрывая верхушку Ускорителя. Очередь Атлантов к пирамиде также стала заметно меньше, уже можно было видеть её конец.

«Ещё половина Лилит, и все Атланты уйдут», – Эвниар не мог определить, с каким чувством он об этом думал. Раньше задумываться не было времени – слишком много сил отняла отправка капризных Магов и ещё более капризных магических отпрысков, а сейчас все эмоции куда-то ушли, он входил в состояние предельной концентрации, всегда предшествовавшее началу серьёзной работы. Кстати, как и предрекал Архитектор, всего лишь пятая часть бунтарей из молодых Высших решилась остаться на Эоле. Их родители, хоть и уважали выбор детей, но, несмотря на это, а также на то, что проявление чувств было не в чести у Магов, иногда всё-таки не выдерживали и начинали биться в истерике. Особенно часто это случалось с молодыми матерями. Мгновенно рядом с ними возникал Архитектор, и фонтан эмоций сразу же иссякал – он умел одним своим видом внушить уверенность и беззаботность. Впрочем, честно говоря, оснований для особенных волнений не было, как по поводу отправляющихся, так и по поводу остающихся.

Привязка полевой формы человека к меди была отработана ещё тогда, когда первые Атланты, только ещё пробовавшие становиться Магами, пытались оторвать свою «вторую сущность» от физического тела, расширить свои возможности. Уже тогда было замечено, что легче всего возвращаться в оставленное тело, если на нём были медные украшения. Даже зафиксировали несколько случаев невозвращения полевой формы Мага в тело, на котором не было меди. Тогда же было установлено, что, в отличие от меди, серебро, наоборот, препятствует воссоединению «второй и первой сущности», чем стали пользоваться недоброжелатели первопроходцев волнового пространства. Случались даже небезуспешные попытки устранения врагов таким образом. И сейчас, когда Атланты открыли способ полного, до мельчайших частиц обратимого перехода от физического тела к его полевой форме и обратно, именно присутствие на физическом теле меди позволяло легче это проделывать. Конечно же, легко это было только тем, кто вообще имел хоть какие-то магические способности (вот Эвниару это давалось без всяких проблем). Поэтому предложенный Архитектором способ консервации сущностей в медных предметах никому не показался безумным, наоборот, все заинтересованные стороны восприняли его с большим энтузиазмом. Только вот напрашивался вопрос: «А почему раньше никому не пришёл в голову такой лёгкий способ сохранения своего тонкого тела?» Но это была чистая риторика – людям свойственно задавать себе вопросы типа «почему я сам до этого не додумался, ведь это же так просто»? Но, кажется, Эвниар начал догадываться об определённой тонкости – была очень большая вероятность того, что сохранённый таким образом Атлант через определённое время просто уже не сможет обрести назад своё физическое тело да, вдобавок, получит и такое неприятное сопровождение, как необходимость подчиняться своему футляру. Но об этом, похоже, кроме Эвниара никто больше не догадывался или, по крайней мере, вслух не говорил. Архитектор, как всегда, оказался прав.