Мики Лазович - Избранник. Борьба духов

«Добрый день!» – услышал я дедов голос, который в тишине прозвучал как громовые раскаты.

Все онемели. Дед держал меня на левой руке, а правую незаметно направил на них и несколько раз махнул влево-вправо. Не знаю, что сказать и как объяснить, но в этот момент я увидел полное преображение, произошедшее с докторами и всеми присутствующими. В глазах докторов сначала появилось бешенство из-за появления моего деда в операционном зале. На их губах я увидел гневные слова, которые они не успели промолвить. В одно мгновение все это пропало. На лицах появились улыбки и ожидание того, что он им скажет. Тогда дед начал объяснять, что пришел меня забрать. Он будет лечить меня по-своему, а отец дал согласие на операцию потому, что он известный пьяница и не понимал, что делает из-за своего пьянства. Доктора слушали его, постоянно улыбаясь. Дед велел секретарше напечатать врачебное заключение о том, что операция не нужна.

Опять воздействие на сознание сделало так, что доктора безоговорочно выполняли указания, которые он им давал. Кроме всех тех указаний, которые выполнили, он воздействовал на их сознание, и они вызвали милицию, которая нас отвезла домой.

Выехали два милиционера, два доктора и мы с дедом. Когда доехали до дома, все были сильно удивлены. За столом перед домом сидел мой отец на деревянном стуле в полулежачем положении, а перед ним стояла почти допитая бутылка ракии. Не видит нас и не знает, что происходит вокруг. Маму окружили изголодавшиеся дети, пытающиеся как-то ей помочь. Один из милиционеров в шоке от увиденного перекрестился. И тут все как по команде пришло в движение. Доктора начали ее осматривать. И они не смогли ее отвязать. Сняли скотч и вынули тряпку изо рта. Милиционеры обыскали отца и нашли ключ, чтобы открыть замки и снять цепи, которыми была привязана моя мама. Им удалось. Мама была очень измучена. Из-за тряпки, вынутой изо рта, некоторое время не могла говорить. Первое, что сказала слабым голосом:

«Дядя, опять ты спас меня и мою семью!»

Этот момент один из докторов прокомментировал:

«Боже мой, даже животные так не делают! Эта женщина беременна, а он ее оставил связанной на улице на целую ночь».

Пьяного отца затолкали в машину и отвезли в тюрьму. И доктора уехали с ними. Велели маме, если почувствует какое-либо ухудшение, обратиться в больницу. Вошли в дом, а там горе и беда. Маме было неприятно, что нечем угостить деда. Тогда он говорит:

«Доченька моя, не было времени собрать и привезти что-то для вас. Иначе опоздал бы спасти моего Парапанца. Не смущайся. Я и сам знаю, что такое бедность. Привез денег твой дядя, и теперь я тороплюсь купить для этих детей и тебя все, что нужно».

Сначала в магазине недалеко от дома накупил хлеба, паштета, колбасы и сладостей. Мы, как всякие изголодавшиеся дети, сразу навалились на еду. Пока дед ходил на рынок, и мама присоединилась к нам, чтобы утолить голод. Он купил два мешка муки, два мешка картошки, десять кило фасоли, два ящика яблок, два ведерка джема, пятьдесят мясных консервов, пять кило копченой колбасы, кофе, сахар, рис, масло, сок, несколько упаковок разных сладостей и много других мелочей. Купил нам и козу. Говорит:

«Пусть дети имеют хоть немного молока и не едят сухой хлеб».

Так прошло три дня. Мама и дед разговаривали обо всем, договорились, что я пойду с ним, чтобы он меня лечил по-своему. Потом дед сходил в милицию, чтобы отца выпустили из тюрьмы. Его отпустили, но от стыда он не мог ни маме, ни деду посмотреть в глаза. Добрались домой, и тогда дед начал ему втолковывать:

«Смотри, Неджелько, не хочу тебя укорять за то, что ты сделал своему сыну, не хочу корить, что опять избил мою племянницу, хоть ты и обещал не делать этого никогда. В этот раз я пришел спасти дитя от катастрофы, увести его с собой и вылечить».

Отец молчал, а дед продолжил:

«Обещал тебе больше не приходить. И не пришел бы, если бы ты сдержал обещание».

Я подумал: «Откуда дед все это знает? Ведь он живет так далеко от нас? Наверно, они с мамой разговаривали, и она все ему рассказала».

Дед продолжал:

«Ладно, и ты не сдержал, и я не сдержал обещание. И теперь как будто и не давали их. Решил я, Неджелько, оплатить тебе подключение к электричеству и к водопроводу, купить тебе доски, чтобы ты установил полы, и дети не ходили в доме по земле. Оставлю тебе достаточно денег, чтобы ты все это сделал, заплатил мастерам и мог жить. А я хочу завтра забрать это дитя с собой, а когда приду в следующий раз, пусть все будет сделано, как мы договорились».

Едва дождался следующего дня. Первое, о чем подумал, что там будет еда. Думал, что будет достаточно детей, как у нас дома, и я смогу с ними играть. Мама собрала мне немного одежды, и мы вдвоем с дедом ушли. По дороге мне было немного тяжело на душе, ведь я впервые покинул свой дом.

Доехали на Яблоко, только там яблок не увидели… Так называлось это место, где остановился автобус. Только одна дорога проходит. Можно было подумать, что оказался где-то в горах. Лишь немного дальше, когда вышли из леса, показались прекрасные поля, дома и огороды. Издалека слышались звуки неизвестного мне инструмента. Остановились отдохнуть, так как я не мог дальше идти. Дед пояснил, что это звук свирели. Именно тогда полюбил я этот инструмент, еще даже не увидев его. Мы продолжили наш путь легким шагом и добрались до дома.

Перед ним нас встретила бабушка Стана. Большой двор раскинулся перед дедовым домом. Во дворе чуть дальше от дома – ограда, а в ней несколько десятков ульев. Внизу, немного в стороне от дома, – огород. Только что посеян лук и чеснок, картофель, бобы, кукуруза и остальное, что можно найти на всяком сельском огороде. Под домом – еще одна изгородь, сплетенная из прутьев, и за ней двадцать овец, две коровы, пять-шесть коз и один поросенок. Все этоя приметил, пока шел к дому.

«Иди к бабуле, внучек», – распахнула руки и приняла меня в свои объятия.

Она меня нежно целовала и ласкала так, что у меня потекли слезы от той теплоты, которую я почувствовал. Дома меня никогда так не ласкали. А когда я повредил ногу, всем стал помехой, потому что из-за боли почти всегда плакал. Вспомнил то, что в последние пару дней, точнее с того дня, когда меня деда взял в руки, вообще не чувствую боли. Бабуля засуетилась и начала готовить еду для нас. Толи из-за чистого воздуха, толи из-за дороги, толи потому, что я до сих пор всегда был голодный, только тогда я впервые наелся и буду это помнить всю жизнь.

В сравнении с нашим домиком дом деда был настоящим дворцом. Старинные двери, которые с внутренней стороны закрывались задвижкой. Стены были из камня, толщиной более восьмидесяти сантиметров. Две большие комнаты, кухня и огромная кладовая. Нижняя часть дома, наполовину зарытая в землю, служила стойлом для скота. Бабуля и дед обсуждали все, что произошло у нас за эти пару дней, а я вышел из дома погулять и осмотреться. Сразу же вернулся, потому что рядом с загоном для скота увидел двух больших собак.