Дмитрий Боднарчук - Книга о путешествии писца Наара

– Да.

– Там было поселение. Годы назад пришли туда люди и разрушили его. На камнях оставляли такие знаки. Зачем? – Кавэд понял, что речь идёт о карательных походах имперских войск. В этом разговоре нужно было быть максимально осторожным. Ссоры ни к чему. Тем более ссора в горах. С проводником, который физически, скорее всего, сильнее тебя. И у которого своя, отличная от твоей, правда.

– Но они пришли в ответ, ведь вы нападали на тех, кто живёт у подножья гор.

– Да, так. Но мы защищались. Зачем оставлять эти знаки? Детей учили знакам. Убивают родителей, рушат дома, ставят знаки и детей наших хотят им научить. Нам это не нужно. Эти знаки идут вместе со смертью.

– А люди без солдат к вам не приходили. Люди, что рассказывали о Сефере, об алфавите. Таких разве не было?

– Были, но мы их изгоняли. Один такой учитель пришёл в соседнее селение, там начался мор. Только наш жрец там смог остановить смерть. Знаки для нас связаны со злом.

– А, правда, что вы едите людей, – не сдержался Кавэд. Алоин засмеялся, затем сказал что-то своему спутнику и тот засмеялся тоже.

– Конечно, вы у меня дома тоже сегодня ели похлебку с человечиной. – Алоин старался сохранять серьёзное выражение лица и только едва дрожащие уголки рта показывали, что он с трудом сдерживается от смеха. И всё же Кавэд повернулся к Наару:

– Он шутит или серьезно?

– Шутит, успокойся.

Монах успокоился, но разговора продолжать не стал.

Ветер был холодный, но не пронизывающий. Горцы дали путешественникам тёплые плотные плащи, которые хорошо спасали от ветра. Несколько раз на пути, вдоль горных склонов были видны пасущиеся стада овец и коз. Пейзажи были захватывающими, но больше Наара поражался и удивлялся Кавэлд, который всё не мог понять, как же он, столько лет проведя в горах, ничего этого не видел. Постепенно дорога становилась всё уже и в итоге путешественники оказались на узкой горной тропе, которая шла вдоль скалы вверх. Иногда сверху падали камни. Труднее всех было Кавэду, но он справлялся лучше, чем можно было ожидать. Давно, когда он ещё жил в городе, Кавэд умел ездить верхом. Теперь нужно было просто вспомнить. Монах боялся, что прошло слишком много времени, и нужно будет учиться заново, но механическая память выручила, даже спустя два десятка лет. Первые сотни метров верхом давались трудно, но монах не унывал и гораздо раньше, чем ожидал сам, стал чувствовать себя в седле уверенно. Ближе к вечеру погода начала портиться, поднялась метель. Зато тропа стала шире. Уже затемно добрались до небольшой круглой постройки из камней и обломков скал, крытой деревом, сеном и просмоленной. Крыша имела форму конуса.

– Здесь будем отдыхать – Алоин соскочил с коня, его примеру последовали остальные. Горец забрал лошадей и повёл их в пристройку у круглого дома. Когда путешественники вошли внутрь, то увидели, что стены между двумя помещениями, тем где были животные и тем, где были люди, нет. Так было гораздо теплее и животным и их хозяевам. Помещение казалось каким-то фантастическим местом, способным сохранить не только от ветра и холода, но вообще от всего дурного. У очага сидел пожилой седой горец. Путешественники тоже сели у огня, достали еду, лепёшки и немного мяса, начали есть, отдав часть еды горцу. Даже Кавэд ел мясо. Широко выбора блюд не было и он, в каком-то смысле, даже вынужден был это сделать. Напарник Алоина начал беседу с хозяином дома, что-то рассказывал, показывая на Наара и Кавэда.

– Кто это? – спросил Наар Алоина, имея в виду старика.

– Это Хациар – сторож перевала. В этом доме попеременно живут, по полгода люди из разных родов. Это три рода – они хранители, сторожа перевала. Всегда следят, чтобы в доме горел огонь, было тепло, и была еда для путников, для тех, кто заблудился или просто не имеет еды. Со своей стороны, путники тоже должны оставлять здесь немного припасов или дров для огня.

– А почему он живёт один? С семьёй жить нельзя?

– Можно, но у Хациара жена погибла несколько лет назад, сорвалась в пропасть. На горной тропе лошадь чего-то испугалась, оступилась и полетела вниз. С тех пор он живёт один. Иногда его навещают дети, но не часто. Там, в низине, – Алоин махнул рукой в сторону, – они ведут большое хозяйство. Жить здесь постоянно никто бы не смог. Зимой здесь бывает так холодно, что плевок, пока долетит до земли, становится ледышкой. Очень тяжело. – Тут Алоина позвал его приятель и начал что-то рассказывать. По-видимому, пересказывать что-то из того, о чём они только что беседовали с Хациаром. Алоин внимательно слушал, что-то отвечал, потом опять слушал. Тем временем Наар и Кавэд пытались понять – рассказы о таких небывалых холодах – это преувеличение, желание произвести впечатление или правда здесь бывает так холодно? Тут Алоин обратился к Наару и монаху:

– Пастухи рассказывали Хациару, что несколько раз видели каменных псов Уадура, испа оронцев. Оронцы – так мы, жители гор, сами себя называем, «исп» – это наш князь. Эти каменные псы нападают на стада, воруют овец и коз, иногда животных больших, коров, лошадей и уносят их на стол в пещеру к Уадуру, где он пирует со своими витязями. Бывает, псов долго не видно, а бывает, они могут красть скотину едва не десятками голов в день. Но на людей они нападают, только если те их сами заставят. Псы огромны – немного меньше крупной лошади. У них большие железные зубы. Такой пёс несколько раз кусает и начинает разрывать на куски. – Наар переглянулся с монахом:

– Ну, мы и не собирались их провоцировать на нас нападать. Алоин, ты отлично говоришь на глоттаре. Как ты его выучил?

– Пришлось выучить. Для торговли и войны. Спасибо, мне даже нравится на нём говорить. Мы отдохнём, переждём бурю и отправимся дальше. Мы доведём вас до середины восточного склона, оттуда вы без проблем должны будете добраться до Сариата.

На улице бушевала непогода. Даже не верилось, что внизу, где-то на земле тепло. На перевале был ветер и снег. Холод захватил власть в горах и делил её с тьмой. Однако спалось путешественникам очень хорошо. Наар утром подумал, что давно не получал такого удовольствия от сна. Все чувствовали себя бодрыми и готовыми продолжить путь. Позавтракав и поблагодарив Хациара, путники отправились дальше. Лошадей было решено оставить, на них Алоин и его напарник отправятся обратно. Дальше на лошадях было не проехать.

Через перевал решили идти на снегоступах. Снега выпало метра на три, лошади бы просто проваливались. Снегоступы Алоин взял из дома. Это были специальные приспособления для ходьбы по глубокому снегу: деревянная рамка овальной формы, внутренняя часть которой перетянута ремнями из кожи. Как раз четыре пары.

После непогоды природа успокоилась, и уже никто не мог бы сказать, что недавно здесь была буря, лепившая огромные снежные столбы метелей. Наар осторожно ступал по снегу и думал, что ещё немногим больше недели назад он и не мог помышлять, о том какие приключения его ожидают совсем скоро. Он ожидал другого, подхода имперских войск, освобождения города. Юноша понимал, что возможно и падение Таирасса, смерть от рук номадов. Но такого путешествия он не ожидал. Таковы все книги человеческих судеб. Не всегда строки в них пишутся рукой человека. Правильно сказать никогда эти строки не пишет человеческая рука.