Виталий Зыков - Великие Спящие. Том 1. Тьма против Тьмы

Ждать реакции хозяев пришлось недолго. Через минуту появился немногословный слуга и, узнав, что Ктор желает поступить на службу к славной халине Балтусаим, провел в дом. Другой бы удивился такой беспечности – мало ли кто пытается проникнуть в резиденцию визиря под личиной гостя, – но Саким был достаточно опытным чародеем, чтобы ощутить десятки боевых артефактов, раскиданных по всему зданию и в любой миг готовых испепелить чужака. Ну или хотя бы попытаться это сделать.

Чувство, что он находится под прицелом враждебных чар, в кабинете хозяйки дома окончательно окрепло, вынуждая осторожничать с каждым словом и жестом. Мало ли как прореагируют магические механизмы на поведения гостя…

Когда Ктор вошел, Великий советник халифа сидела за столом и что-то черкала самопишущим пером на листке бумаги. Резко, зло, как больше пристало мужчине, чем трепетной женщине. Саким моментально погрустнел. Говорить о найме с человеком, который находится в таком состоянии, не просто глупо, а где-то даже и опасно. Вот только развернуться и уйти уже нельзя.

– Кто такой? – не поднимая головы, спросила хозяйка.

Несмотря на холодный прием, маг попытался начать разговор с приветствия, но был безжалостно прерван:

– Без церемоний! Ближе к делу.

– Как пожелает халине Балтусаим. – Саким обозначил поклон. – К вашим услугам Ктор Саким, вольный чародей из славного Заурама…

– Сардуорец?! – Халине Мелисандра резко вскинулась, и в комнате запахло смертельной опасностью.

Саким облизал пересохшие губы.

– Именно так, госпожа. Но уже много лет не был дома – предпочитаю ветер странствий пыли порога родного дома, – сказал он максимально беззаботно и, старательно изображая суетливость, добавил: – Могу показать рекомендательные письма и подорожные…

– Которые небось сам и нарисовал, – холодно проронила халине Балтусаим, но чувствовалось, что угроза немного отступила. – Ко мне зачем пожаловал, бродяга?

Ктор мысленно воззвал к богам судьбы и решительно начал:

– Так получилось, что я… слегка… поиздержался. И был вынужден заняться поисками работы. Обычно обращаюсь за этим к знакомым или спрашиваю знающих людей, но тут помог случай. Услышал разговор двух горожан, которые обсуждали свои неудачные попытки устроиться домашним учителем в дом к Великому советнику халифа. – Маг изобразил самодовольную улыбку. – Оба были изрядно пьяны и болтали много лишнего, но главное я уяснил: лучше меня на эту должность вам никого не найти! Если вы подождете минуту, я даже покажу вам письмо от…

Договорить ему не дали.

– Хватит! Давай начистоту… – звонко приказала халине Мелисандра. – Та пьянь проболталась, что я хочу в няньки для моего сына настоящего чародея и готова заплатить за это неплохие деньги. Сумма тебе понравилась, и ты решил подзаработать… Мол, золото само в руки плывет, да?

Прежде чем Ктор успел ответить, женщина выскочила из-за стола и стремительно покинула кабинет, по пути приказав:

– За мной!

Ктор подчинился, примерно уже представляя, что его ждет. И дальнейшие слова визиря подтвердили его предположения.

– Сейчас мы пройдем в спальню к моему сыну, и ты попробуешь доказать, что не зря тратишь мое время. Получится – считай, что принят. Нет – тебя закуют в колодки и отправят на рудники. За наглость, – резко бросила халине Балтусаим.

Но если она рассчитывала его напугать, то просчиталась. Ктор был готов к любым испытаниям.

Через несколько минут они замерли перед крепкой зачарованной дверью, у которой стояли двое увешанных амулетами бойцов. На вопросительный взгляд визиря один из охранников печально развел руками, а второй завозился с замком. Ему понадобилось три оборота ключа и одно прикосновение к неприметному камню на узоре в центре створки, чтобы магическая защита отключилась и до ушей Ктора донесся плач младенца и успокаивающий бубнеж какой-то женщины. А еще внезапно потянуло Запретной магией… И колдун едва удержался, чтобы не изобразить знак своего бога.

– Тут и дурак поймет, зачем вам чародей, – усмехнулся он через силу и решительно вошел в комнату.

Хорошо хоть хватило ума не лезть вперед хозяйки дома и матери!

В детской было… уютно, иначе не скажешь. Все в пастельных тонах: ковры, стены, всюду мягкие игрушки и гобелены с изображениями добрых сказочных героев. В центре стояла колыбель, вокруг которой суетились сразу две бледные и измученные нянечки. Но не они нарушали идиллию этого места. Маленький человечек никак не желал смирно лежать в кроватке и оглашал окрестности истошным ревом, подкрепляя каждый выкрик выбросом пусть слабенькой, но магии. Древней магии. И узор колдовского чертежа на потолке уже едва сдерживал пронизывающие все и вся токи энергии.

Пока Ктор оглядывался, халине Мелисандра подскочила к нянькам и принялась водить жезлом-манипулятором над их головами. Лица обеих женщин тут же прояснились. Зато ребенок при виде матери завопил еще громче. И даже когда госпожа Балтусаим обратила на него внимание и взяла на руки, рев тише не стал.

– Стихийные проявления Дара, редчайшая штука, – сказал Ктор серьезно. – Вам давно уже надо было пригласить… знатоков. – Последнее слово он выделил особо. – И не местных, а кого-нибудь более… квалифицированного. Например, из Братства Отрекшихся.

Бешеный взгляд халине Балтусаим заставил его замолчать.

– Не считай себя умнее других, бродяга! – проронила она зло. – Отрекшимся здесь делать нечего… В моем случае лекарство будет страшнее болезни.

Продолжать мысль женщина не стала и проницательно посмотрела на Ктора, не забывая укачивать чуть притихшего младенца.

– Как помочь, знаешь? Или мне звать стражу?

Саким криво усмехнулся и уронил дорожный мешок на пол.

– На мое счастье, знаю. И хоть с наставничеством я точно погорячился, как поступать с носителями Древней крови, примерно представляю.

Прежде чем халине Мелисандра успела что-то ответить, он шагнул вперед, протянул ладонь к ребенку и, даже зажмурившись для большего эффекта, сотворил знак З’кенат. Слабенький, дрожащий, то и дело норовящий рассыпаться на части, но вместе с тем выворачивающий наизнанку его собственный Дар. Что поделать, слишком сильна в Сакиме стихиальная составляющая, чтобы пойти по пути Запрета. Слишком мало он способен познать и принять из наследия Древних, чтобы считать себя адептом Истинной магии.

Но хватило и тех крох, которые Ктор смог освоить. Так и норовящий ускользнуть знак памяти и концентрации вдруг начал наливаться энергией и его стало гораздо легче держать. Да и Дар гостя визиря перестало так крутить и корежить. Саким открыл глаза и не без внутреннего восторга принялся наблюдать за тем, как затихший малыш тянется ручонками к плавающей перед ним Истинной руне, в то время как эманации его Дара впитываются в слабо сияющие линии знака.