Лэйни Тейлор - Мечтатель Стрэндж

Каликста перестала писать. Ее глаза округлились.

– Серьезно?! – выдохнула она.

Губы Лазло расплылись в улыбке. «Чрезвычайно невероятная», – хотел он напомнить, но за него ответил кто-то другой.

– Конечно же нет, – протянул голос с преувеличенной терпеливостью.

Это отозвался Эблиз Тод, строитель. Ему не понравилось делить приглашение Богоубийцы с девчонкой, которая «заползла на Небесный Шпиль как букашка», и он озвучивал свое недовольство следующим образом: «Воровка в наших рядах унижает тех из нас, кто действительно чего-то добился». Теперь он обратился к ней с предельной снисходительностью:

– Милая девица, ваша наивность не знает границ, прямо как эта пустыня. В ней можно потеряться и больше никогда не столкнуться с фактами или доводами.

Несколько чужаков засмеялись вместе с ним, диву даваясь, как кто-то мог поверить в подобную чепуху. Тион Ниро, позолоченный закатным солнцем и сиянием от костра, опирался на ограду от ветра.

– Стрэндж тоже в это верит, – сказал он Дрейву, подрывнику, сидевшему рядом и выглядевшему бедненько на фоне Золотого крестника.

Тион умудрялся выглядеть восхитительно даже во время пересечения пустыни. Солнце окрасило его кожу в приятный золотистый оттенок и придало выгоревшим кончикам волос слабый блеск. Скудный паек лишь подчеркнул его точеные черты, а короткая бородка – которую он стриг, в отличие от всех остальных – придавала ему зрелый и важный вид, не жертвуя при этом юношеским великолепием.

Дрейв же, напротив, выглядел жилистым, потрепанным погодой и старше своих лет, хотя ему было всего около тридцати. Прожив всю жизнь в Маялене, где солнце почти не светило, мужчина был очень бледным и больше всех страдал от Эльмуталет – обгорал и шелушился, обгорал и шелушился, пока его лицо не превратилось в розово-красную мозаику с буроватыми завитками мертвой кожи.

Из них вышла странная парочка: алхимик и подрывник. В Алконости они пошли вровень и с тех пор начали ездить вместе. В случае с любыми другими людьми это могло бы показаться дружбой, но Лазло не видел в их отношениях ничего столь безобидного. У Тиона Ниро не было друзей в Зосме, только поклонники, и Дрейв, похоже, с радостью занял эту роль, даже приносил ему завтраки и вытряхивал песок из сапог – и все это без какой-либо награды или благодарности. Лазло гадал, не было ли его давнее «спасибо» единственным разом, когда Ниро произнес это слово. Но юноша не чувствовал жалости к Дрейву. Вполне очевидно, что подрывник стремился не к дружеским отношениям, а хотел узнать секрет золота.

«Удачи тебе с этим», – сухо подумал Лазло.

– Он верит в любую ерунду, даже в привидения, – добавил Тион, добиваясь услужливого смешка от Дрейва, прежде чем обратить свой взгляд на Лазло. – Правда, Стрэндж?

Это напомнило Лазло о том злополучном дне у справочного стола, когда крестник потребовал его книги: прищуренные глаза, выделяющие Лазло в толпе; колкий вопрос, который должен его смутить. И почувствовал оттенок старого страха. На протяжении всего путешествия Ниро едва обмолвился с ним словечком, не считая мелких острот, но иногда Лазло ощущал на себе его испепеляющий взгляд и гадал, считал ли алхимик его издержкой – единственный живой человек, знающий его тайну.

Что касается вопроса Тиона, его ответ был уклончивым:

– Признаюсь, ограниченности я предпочитаю непредубежденность.

– Ты считаешь непредубежденностью верить, что с небес спустились мужчины на огненных крыльях?

– И женщины, – исправил Лазло. – Горе той расе, которая состоит только из мужчин.

– Такая вряд ли существует, – заметила Каликста. – Мужчины не обладают ни маткой, ни здравым смыслом.

В голове Лазло проклюнулась тревожная мысль. Он повернулся к Рузе и спросил на невиданном:

– Тривахниды бывают мужского и женского пола? Господи, только не говори, что эти твари плодятся!

– Должны же откуда-то браться маленькие тривахнидики, – пожал плечами парень.

– Но как они вообще находят друг друга? – любопытствовал Лазло. – Не говоря уж о том… – Остальное осталось недосказанным.

– Я не знаю, но могу поспорить, что когда они этим занимаются, то отрываются по полной! – Юный воин многозначительно поиграл бровями.

Лазло скривился. Руза пожал плечами:

– Что? Кто знает, вдруг любовные истории тривахнидов – самые прекрасные в мире?…

Каликста фыркнула. Она тоже потрудилась выучить язык тизерканцев, подавшись на обучение к Царе, как Лазло – к Рузе. Девушки сели рядом, и Каликста прошептала что-то ей на ухо, из-за чего воительница закусила губу и покраснела.

– Прошу прощения, – вмешался Тион с недовольным лицом человека, который думал, что над ним издеваются. А поскольку он так и не выучил невиданный, его можно было почти простить за такие подозрения. Он повторил свой вопрос: – Ты веришь, что мужчины и женщины слетели с небес на огненных крыльях?

Лазло никогда не говорил, что верит в серафимов. Даже в его книгах не было подобного заявления. У него не имелось ни доказательств, ни веры. Просто эта тема казалась ему очень интересной – как все культуры Зеру объединились одной историей. Как минимум это говорило о переселении древних народов. Как максимум – о гораздо большем. Но все это ни при чем. В конце концов, он ведь не пытался выиграть кошелек теорий. Он лишь утолял любопытство Каликсты.

– Не вижу ничего плохого в том, чтобы рассматривать все варианты. К примеру, смог бы ты создать азот, если бы произвольно закрыл свой разум перед определенными химическими соединениями?

Челюсть Тиона напряглась. Когда он снова заговорил, насмешку в его голосе сменила жесткость:

– Алхимия – это наука. Их нельзя сравнивать.

– Ну, я-то не алхимик, – любезно ответил Лазло. – Вы же меня знаете: мечтатель Стрэндж, голова в облаках. – Он замолчал на пару секунд, а затем добавил с улыбкой: «Чудеса на завтрак».

Лицо Ниро стало каменным. Угрожал ли ему Лазло? Вовсе нет. Он бы ни за что не нарушил тройное обещание, а издевки казались ему нереальными. Лазло уже не младший библиотекарь, уповающий на милость Золотого крестника, а его восхищение талантами юноши давно улетучилось. Тем не менее провоцировать его было глупо. Лазло повернулся к Каликсте:

– Итак, на чем я остановился?

Девушка сверилась с записной книжкой.

– Сплавленные кости истребленных демонов, – подсказала она.

– Точно. Так вот, именно сюда спустились серафимы – или, если точнее, туда, в город, – он указал на Пик и за него. – Там они уничтожили тлетворных иджей, оставив юную и привлекательную расу мужчин и женщин, свободную от врагов, а потом ушли. Прошли столетия. Люди процветали. И вот однажды, как и было предсказано… серафимы вернулись.