Кира Измайлова - Школа спящего дракона. Злые зеркала

– В самом деле, госпожа?

Он поднял голову, чтобы взглянуть ей в лицо, и глаза его неожиданно ярко вспыхнули серебром на свету.

«Ну точно, нервы шалят, – убедилась Вера. – У Лио глаза только темнеют, если что не так, а у Рана вот так полыхают разве что в разгар боя или со мной в постели, когда эмоции захлестывают. А что по лицу ничего не видно – умеет он себя в руках держать, ничего не скажешь!»

– Именно так. Не забывай, – она обхватила его рукой за шею, чтобы удобнее было сидеть, и прижала к себе, – что ты мне годишься… нет, во внуки вряд ли, но в сыновья уж точно, и я попросту опытнее!

И это было чистой правдой: в этом мире даже не владеющие магией люди могли похвастаться долгим веком, а уж волшебники, да еще из старой знати, как Гайяри или те же Мирайни, и подавно. Ран, хоть и выглядел ровесником своей госпожи, был намного моложе ее, как, впрочем, и остальные Гайяри.

Вера как-то подсчитала: если сложить годы жизни всех троих, все равно выходило меньше, чем стукнуло Соль Вэре. Другое дело, что фактический возраст еще ничего не значил: в свои годы дочь Правого полумесяца оставалась сущим подростком с ветром в голове… до недавнего времени.

Хорошо еще, у Ханна Соля не находилось времени поближе пообщаться с младшей дочерью, не то он наверняка заметил бы что-нибудь неладное… Так-то, полагала Вера, он списал изменения в ее характере на неизбежное взросление, но мало ли? С такими людьми нужно держать ухо востро. Гайя, пусть они и находились при Соль Вэре неотлучно на протяжении многих лет, еще можно обмануть, а вот отца, опытного интригана, всю жизнь проведшего при дворе, советника Императора, – вряд ли. И как он себя поведет, если заподозрит в дочери подменыша, сказать сложно… Не хотелось бы выяснять, вот что, а потому в интересах Веры было держаться подальше от вельможного отца!

– Ран, – сказала она, поняв, что молчание затягивается, – по-хорошему тебя прошу, не нужно притворяться, будто тебе безразлично случившееся с твоей семьей.

– Госпожа, я могу лишь повторить: я расстался с родителями много лет назад, я отказался от их имени, и поэтому…

– А я тебе говорю – не притворяйся! – вспылила Вера и взяла его за подбородок, вынуждая поднять лицо. – Расстался… А до того? Да, знаю, отец говорил, что ты удался не в его породу, но как же мать? Она будто не знала, что ты самый что ни на есть законный сын? И словно нельзя было это проверить: родство ведь определяется запросто, если это всего лишь следующее поколение, а не какие-то семиюродные правнуки! Неужели она не настояла на такой процедуре?

– Насколько мне известно, пыталась, – пожал плечами Ран. – Но отец не слишком доверял волшебству, хотя собственными умениями пользовался часто и охотно. Даже не знаю, как это в нем уживалось…

– Хочешь сказать, его не убедило заключение какого-то мага?

– Не было никакого заключения, госпожа.

– Логично, ведь если бы выяснилось, что ты законнорожденный, твой отец сел бы в лужу, – пробормотала она. – И не смог бы сомневаться в этом с той же убежденностью – заноза навроде вердикта хорошего мага весьма ощутима…

– Я не могу судить о его мотивах. Мне он о них не говорил. Но, – Ран усмехнулся, – вовремя понял, что даже окажись я копией отца, он все равно нашел бы, к чему придраться. Такова участь некоторых детей, и необязательно самых младших.

– Если ты намекаешь на меня… – начала Вера, но он перебил:

– Госпожа, это не ваш случай. Господин Гайяри очень любит вас… по-своему, конечно. Поверьте, со стороны это заметно.

– Знаю я, что любит, – пробормотала она и пригладила Рану взлохмаченную челку. Волосы у него были гладкими, прохладными на ощупь. – Но мы говорим не обо мне, а о тебе. С отцом более-менее понятно, но как же мать? Она что, пошла у него на поводу? Не верится…

Ран молча пожал плечами и отвернулся.

– А братья и сестры?

– Им не было до меня особого дела. Сестер к тому же рано выдали замуж. А матушка…

Он резко осекся, и Вера обняла его крепче. Слова бессмысленны – иногда намного важнее просто помолчать с кем-то рядом.

Вскоре Ран отстранился – за все это время он разве что пару раз вздохнул глубже обычного, прерывисто, но и только. Большего проявления чувств от него ожидать было сложно, это Вера понимала: такой уж точно не пойдет постоять под дождем, чтобы капли воды смывали с его лица непрошеные слезы, как пишут в романах. Выдавить из Рана слезу – еще постараться нужно, но вот то, что и он переживает гибель почти всей своей семьи, очевидно.

– Благодарю, госпожа, – негромко сказал он. – Я повел себя недопустимо… Подзатыльник-то за что?!

– Для порядка, – ответила Вера и встала, выпустив его, хотя и не хотелось. Увы, до ночи было еще далеко. – Если хочешь, пойди проветрись, а я пока почитаю материалы.

– Нет уж, спасибо. – Ран выразительно взглянул на надежно зачарованное окно, за которым бесновалась непогода. – Пускай в такую бурю драконы проветриваются, а мне что-то не хочется. И, госпожа, если вы позволите, я тоже хотел бы ознакомиться с документами.

– Я рассчитывала, что ты так скажешь. – Вера взяла папку и поудобнее устроилась на диване. – Хотя, если честно, думала, ты попросишь меня попытаться отыскать духи твоих родителей. Или полагаешь, если это оказалось не по силам моему отцу, то я и подавно не справлюсь?

– Нет, госпожа, – он сел на пол у ее ног, – но я не смел заговорить о подобном. Хотя бы потому, что господин Гайяри еще не успел отъехать достаточно далеко от школы, и…

– Какие пустяки, право слово! Посмотри, какой дождь хлещет, – за ним хоть как колдуй, отец не разглядит! И будто он не догадывался – я непременно сделаю это, особенно если услышу, как он потерпел неудачу?

– Если так, госпожа, тогда прошу – попробуйте! – с неожиданной горячностью произнес Ран. – Быть может, удастся узнать что-то, что прольет свет на их гибель!

– Дай руку, – велела она. – Я ведь никогда не встречала твоих родителей, придется искать с тобою вместе… Надеюсь, ты еще не забыл лицо своего отца?

– Почти, но вот матушку ни с кем не перепутаю, – серьезно ответил он. – С братьями, боюсь, сложнее – мы мало общались. Мне доводилось мельком видеть их при дворе, издали, но и только.

– Неужели даже словечком с ними не перемолвился?

– Вообще-то, госпожа, я исполнял обязанности вашего телохранителя и отвлекаться на посторонние беседы права не имел.

Ран протянул ей руку с кольцом, в котором тускло мерцал маленький рубин, будто застывшая капля крови, – память о его собственной случайной и нелепой смерти, приключившейся год назад. Счастье, что тогда Вере – и то при поддержке едва ли не всех обитателей старой школы Примирения – удалось вернуть его к жизни! Хотя, как не раз повторяла и она сама, и другие Гайя, легче было бы завести нового телохранителя…