Галина Гончарова - Право рода

А какое может быть издевательство над трупом?

Ногами попинать?

Так ему даже больно уже не будет. Это неправильно.

Зато вот так… перебить часть отряда Луиса, убедиться, что остальные на прицеле, и выехать помучить оппонента…

Это в традициях Храма.

Луис оскалился.

– Мать – ты. Брак Лусии – тоже ты?

– Разумеется, – захихикал тьер Эльнор. – И братика твоего тоже я. Можешь подыхать с мыслью о том, что вы скоро увидитесь.

– Кто?!

– Там узнаешь…

– А до отца, значит, не добрался. Не по зубам тебе Эттан Даверт. Оно и понятно. На Преотца охотиться – это не из кустов тявкать, – резюмировал Луис.

И едва не отшатнулся назад. Так исказилось лицо тьера Эльнора, что на секунду показалось – сейчас кинется и в горло вцепится!

– Доберусь! Но сначала он на ваших могилках поплачет, – процедил тьер. – Ты умирать будешь долго… Визжать будешь, скулить, а я тебя на кусочки резать буду. И самые аппетитные твоему папаше пошлю.

Луис фыркнул.

Описанная картина будущего его не впечатлила.

– Знаешь что, Эльнор?

– А?..

– Сдохни!

Предстоящий не сразу отреагировал – и это логично. Так был бы в шоке кот, если бы пойманная им мышка внезапно превратилась в собаку.

А Луис соскользнул с лошади – и рванулся вперед.

За его спиной послышались крики – и он, даже не оборачиваясь, знал, что там происходит.

Арбалет – штука полезная. И хорош он тем, что его можно взвести даже лежа на земле. От всадников люди Эльнора ожидали подвоха, на них смотрели, а вот на мертвых…

Тем временем, пока Луис препирался с врагом, «мертвецы» взвели тетиву, наложили болты, а потом и прикинули место расположения стрелков в засаде.

Туда и стреляли сейчас. И небезуспешно, судя по крикам боли.

А сам Луис метнулся вперед.

Через дерево, через сучья и ветки… Это лошади его не преодолеть, а тренированному сильному мужчине – вполне.

Тьер Эльнор убегать не стал. Так велики были его боль и ярость, что в руке мужчины блеснул меч. Уж насколько хорошо он им владел…

Впрочем, это осталось неясно. Потому что Массимо Ольрат, спокойно зарядивший арбалет, приподнялся – и всадил Эльнору арбалетный болт в правый бок. Хотел в плечо, но мужчина дернулся не ко времени.

Предстоящий взвыл, сгибаясь вдвое, – и до него добрался Луис, от души приложив кулаком в челюсть.

Принялся сноровисто увязывать, чтобы не покончил с собой, не дай Арден.

Потом – пусть хоть лоб об сосну расшибет, но сначала надо допросить.

Луис увязал противника и обернулся. Как он и предполагал, стоило схватить предводителя, как наемники прекратили атаку. Тех, кто выскочил на дорогу, гвардейцы добили, а тех, кто уходил лесом, даже и преследовать не стали.

Зачем?

Кодекс наемника диктует верность нанимателю – пока тот платит. Тьер Эльнор уже совершенно точно не заплатит ни копейки. Это первое.

И если уж Луис видел безумие нанимателя, то наемники тем более насмотрелись. Это второе.

Здравый смысл гласит, что от безумцев с их идеями надо держаться подальше. Кто поумнее – так и поступили, а дураков не жалко.

– Клиент упакован? – Массимо подошел вразвалочку, примерился – и выдернул болт из тьера. Специальный взял – «иглу». Чтобы был тонкий, острый и без выраженного наконечника. Ничего не порвал, и из человека его извлекать удобно.

Кровь все равно брызнула, тьер Эльнор, до того пребывавший в беспамятстве, открыл глаза – и взвыл загнанным зверем.

– ДАВЕРТ!!!

Луис только плечами пожал, запихивая несостоявшемуся Преотцу кожаный кляп. Так точно не отравится.

– Поможешь погрузить? Допрашивать позднее будем, найдем укромное место.

Массимо кивнул и подхватил упакованного тьера за ноги, как бычью тушу. А Луис в очередной раз подумал, что ему сильно повезло. Такой человек, как Массимо, – редкость.

И все же…

Не стоит ему слышать их беседу с тьером Эльнором. Луис отлично помнил про племянницу Ольрата, а тут тоже… невинная девушка пострадала. Вдруг Массимо да переклинит?

Ничего, он и сам отлично справится.

Массимо на своем участии в допросе настаивал.

– Тьер Луис, вы пытать не умеете.

– Он мне и так все выложит.

– Ой ли?

Предстоящий Эльнор сверкал глазами, грыз кляп и выглядел несломленным. Луис только плечами пожал.

– Суну его ногами в костер…

Массимо скривился.

– Тьер Луис, я лучше уши завяжу или там глиной залеплю. Но вы ж его угробите раньше, чем допросить сможете!

Это было не исключено. Но…

– Ты пойми, он же предстоящий. И сейчас из него столько грязи польется…

– А то я о ней не догадываюсь, при вас-то состоя?

– А ты понимаешь, что одно дело догадываться, а другое знать? За некоторые тайны можно и головы не сносить, просто потому, что ты поведешь себя иначе . Не так, как повел бы себя человек неосведомленный?

– Лучше уж знать, чем не знать.

– Обещаю, я тебе все расскажу. Но есть вещи, которых не хотел бы знать и я.

Массимо молча протянул на ладони комок глины.

Луис посомневался, а потом махнул рукой – и согласился. Но уши Массимо залепил сам.

И в очередной раз Луис не пожалел, что взял с собой Ольрата. Вдвоем они оттащили тьера Эльнора как можно дальше – и Луис вытащил кляп.

А потом минут двадцать слушал о том, какой он выродок, какая мразь его отец и что бы тьер Эльнор с удовольствием сделал со всей его семьей.

Молча слушал, давая сумасшедшему выговориться.

И – дождался. В потоке ругани мелькнуло и имя матери – «убить пронырливую сучку, чтобы не совала нос куда не надо!», и имя Эрико – «сам сдохнет от дурной болезни», и Лусия – «помрет родами, а до того еще и помучается!». И даже Эттан был упомянут по принципу «сам себе могилу роет».

Луис отложил это в памяти, принялся расспрашивать и был вознагражден ядовитым хохотом в лицо. Рассказывать лишнего тьер Эльнор не собирался.

Пока за него не взялся Массимо, принявшийся «потрошить» тьера так же деловито, как крестьянка режет и ощипывает птицу.

За пару часов тьер Эльнор не получил ни одного смертельного повреждения, но лишился всех выступающих частей тела, пальцев, важного для мужчины органа и даже части кожи.

Жажда мести была сильна в предстоящем, но боль оказалась намного сильнее.

Тьер Эльнор сломался на третьем часу пыток – и заговорил.

И тут-то Луису действительно стало плохо.

Пока Эттан упивался своей победой, а его семья привыкала к новому статусу, тьер Эльнор упорно и усердно плел вокруг них ядовитую паутину.

Первой его жертвой пала Вальера Тессани, которая что-то почуяла.

– Ты забрал у меня дочь, а я у тебя – мать, – хохотал тьер Эльнор окровавленным ртом. Смотрелось это жутковато, хорошо хоть Массимо ничего не слышал. Они с Луисом эти два часа общались только жестами: рука поднята – пытки приостановить, рука опущена – начать заново. – Понял теперь, отродье давертовское? Ощутил! А то привык к безнаказанности!!!