Джей Кристофф - Годсгрейв

Внутри у Мии все перевернулось, когда она поняла, чей это голос. Повернувшись к краю бассейна, она встретилась глазами со стройной рыжеволосой итрейкой. Они были ровесницами, но девушка выглядела выше и жилистей. Ее зеленые глаза мерцали звериной, хищнической хитростью. На лице была россыпь веснушек, руки она прятала в широких рукавах длинной черной робы.

Робы Десницы.

Мия узнала бы ее везде – девушку, которая была как заноза в заднице на протяжении всего времени ее обучения в Тихой горе. Девушку, которая винила отца Мии в смерти собственного. Девушку, которая поклялась ее убить.

– Джессамина, – выдохнула Мия, вылезая из бассейна на подкашивающихся ногах.

Рыжая кивнула.

– Добро пожаловать в Город мостов и костей.

– Тебя назначили в Годсгрейв? – спросила Мия. – После посвящения?

– Потрясающая наблюдательность, Корвере, – ответила Джессамина. – Что меня выдало?

Девушка просто таращилась на нее, тени внизу начали корчиться. Рыжая осмотрела Мию с головы до пят и бросила какой-то льняной комок.

– Купальня в той стороне.

Комком оказалась мантия, Мия накинула ее на свое липкое от крови тело и пошла за Джессаминой по извивающимся коридорам, оставляя алые следы. Здесь было душно, в воздухе чувствовалась давящая вонь железа и крови.

Мия заметила, что стены и потолок были сделаны из тысяч и тысяч человеческих костей. Бедра, ребра, хребты и черепа формировали темный лабиринт, полный теней, – кто бы ни придумал построить новую часовню Матери Священного Убийства в обширном некрополе Годсгрейва, он определенно ценил здешнюю атмосферу. В скелетообразных руках на стенах были зажаты аркимические сферы, озарявшие коридоры тусклым сиянием. Но хотя Мию окружали останки множества тысяч людей, все ее внимание было приковано к девушке, идущей впереди. Сплевывая густую кровь, она смотрела на Джессамину так, словно у той вот-вот вырастет вторая голова.

Мия знала, что после посвящения Джессамину помазали в Десницы, но она так погрузилась в работу в Галанте, что не потрудилась узнать, куда назначили рыжую. Как теперь выяснилось, из всех городов республики, куда ее могли бы отправить, старому заклятому врагу Мии достался именно Годсгрейв.

«Кто бы, блядь, сомневался…»

Коридор заканчивался дверью, полностью собранной из хребтов, которую Джессамина открыла легким касанием руки. Мия увидела три ванны внутри, в воздухе витал слабый аромат жженого ясеня и жимолости. Мия начала оттирать с лица подсохшую кровь, но взгляда с рыжей не сводила. В голове звучало таинственное предупреждение Адоная. Стоит крутануть запястьем, и стилет из могильной кости, всегда прикрепленный к предплечью, окажется у нее в ладони.

– Я буду снаружи, – Джессамина кивнула на ванны. – Не засиживайся. Епископ уже ждет, и сегодня он даже в более скверном настроении, чем обычно.

Мия не двигалась с места, глядя в глаза девушке.

– Гадаешь, не попытаюсь ли я тебя утопить, верно? – губы Джессамины изогнулись в улыбке. – Не всажу ли кинжал в спину, стоит тебе отвернуться?

– С чего ты взяла, что я повернусь к тебе спиной, Рыжая?

Джессамина покачала головой, ее голос стал твердым, а тон ледяным:

– Между нами по-прежнему вражда. Но в ту перемену, когда я явлюсь за тобой, ты не будешь сидеть голой в ванне с мылом в глазах. Ты будешь в полной готовности и с клинком в руке. Это я тебе обещаю, – она улыбнулась широкой улыбкой от уха до уха. – Так что не бойся, Корвере.

Мия посмотрела на ванны, испускающие пар. На тень у своих ног. И улыбнулась в ответ.

– Я никогда не боюсь.

Спустя час Мия стояла перед дверью в кабинет епископа Часовни Годсгрейва. На ней были сапоги по колено, черные кожаные штаны и камзол из черного потертого бархата. Волосы тщательно расчесаны. Сбоку висит отцовский меч из могильной кости, материнский стилет прячется в рукаве-колокольчике.

Кабинет епископа прятался в путанице костяных туннелей – внутренности часовни были настоящим лабиринтом, и Мия довольно быстро заблудилась. Если бы не Джессамина, вряд ли бы она нашла обратную дорогу к кровавому бассейну, и это еще больше насторожило ее.

Дверь в кабинет бесшумно отворилась, и в тенях коридора возник силуэт стройного юноши, одетого в темный бархат. После их последней встречи он прошел через процедуру ткачества, но по-прежнему оставался слишком худым, а эти пронзительные лазурные глаза Мия узнала бы везде. Темные волосы, призрачно-бледная кожа, губы слегка поджаты из-за беззубых десен.

– Тишь, – улыбнулась она.

Юноша остановился и осмотрел Мию с головы до пят, будто удивляясь встрече с ней. Его губы изогнулись в легкой улыбке, а руки начали жестикулировать на безъязыком.

Привет.

Она тоже принялась быстро жестикулировать.

Ты служишь здесь? В Годсгрейве?

Тишь кивнул.

Восемь месяцев.

Я рада вновь тебя видеть.

Неужели?

Нужно выпить за встречу.

Юноша посмотрел на Джессамину и уклончиво пожал плечами.

– Слушайте, мне очень жаль прерывать ваше трогательное воссоединение, – сказала рыжая. – Но, честное слово, я сейчас разрыдаюсь от наплыва эмоций, а нас ждет епископ.

Тишь кивнул и посмотрел на Мию.

Да присмотрит за тобой Мать.

Слегка поклонившись, юноша прижал кончики пальцев друг к другу и ушел по коридору – тихий, как тень. Мия наблюдала, как он удаляется, с легкой грустью. Они с Тишью вместе учились, будучи аколитами. Он помог ей в последних испытаниях, а она, в благодарность, спасла ему жизнь во время нападения люминатов. Но странный юноша, как всегда, держался особняком.

«В первую очередь он убийца».

Джесс трижды постучала в дверь.

– Еб вашу мать, чего еще?! – грубо спросил изнутри усталый голос.

Джессамина открыла дверь и впустила Мию внутрь. Девушка вошла в кабинет епископа и окинула взглядом комнату. Костяные стены были заставлены полками, заполненными неаккуратными стопками бумаг, Пачки пергаментов, в свитках или просто нагроможденные друг на друга, а также сотни книг, стоявшие в беспорядке или разбросанные по полу – все выглядело так, будто в библиотеке пьяницы взорвалась сфера чудно-стекла. На стеллаже вдоль одной из стен разложено оружие со всех уголков республики: солнцестальный клинок люмината; ваанианский боевой топор; обоюдоострый гладиус с одной из гладиатских арен; рапира из лиизианской стали. Все они блестели в тусклом аркимическом свете.

За широким деревянным столом, почти скрытый качающейся стопкой документов, с пером между жирными пальцами, сидел епископ Годсгрейва.