Николас Имс - Кровавая Роза

– Правда? – Брюн повертел хрупкую чашечку в огромной ручище. – Я их купил в Зимнем Базаре. Пришлось отдать почти всю свою долю контрактной выручки, но они того стоят. Нармерийцы знают толк в чае. – Закрыв глаза, он вдохнул ароматный пар. – Вообще-то, у каждого Престола есть свой коронный напиток. Агрийцы любят летнее пиво, каскарцы – виски, фантрийцы – кофе, рисовое вино и ром. Ну, ром они просто обожают. А картейцы… ты сагрут пробовала?

– Сагрут?

– Страшная гадость, – заявил Брюн. – На вкус как скисшее молоко и лошадиная кровь.

Тэм поморщилась:

– Фу! А из чего делают сагрут?

– Из скисшего молока и лошадиной крови.

– А-а.

– Вот, держи. – Брюн вручил ей две чашки. – Отнеси одну Родерику. А я дам чаю Кьюре.

– А как же Роза и Вольное Облако?

Шаман лукаво подмигнул:

– Их мы сегодня не увидим.

– Ясно.

– Ты же понимаешь, о чем я? – добавил он и снова подмигнул.

– Понимаю, – ответила Тэм.

– Потому что они…

– Пока, – сказала она.

– …занимаются сексом, – заявил Брюн, но Тэм уже поднималась на крышу ковчега.

– А шляпа-то зачем? – спросила Тэм у Родерика, прихлебывая чай и глядя на заснеженные леса на обочинах.

Сатир достал фляжку и налил в свою чашку какой-то янтарной жидкости.

– Нравится, да?

Тэм с любопытством рассматривала охапку жестких песцовых хвостов.

– Ну, типа того.

Посредник прищурился:

– По-твоему, дурацкая?

– Ага, – кивнула Тэм. – Я таких дурацких шляп в жизни не видела.

Родерик фыркнул и протянул ей фляжку:

– Бренди хочешь?

– Нет, спасибо. У меня и так похмелье.

– Вот и похмелишься. – Он плеснул ей в чашку, потом спрятал флягу и с довольным вздохом отпил свой чай.

У Тэм чая оставалось на донышке, так что сделанный глоток был почти чистым бренди. Оказалось совсем неплохо: рот наполнился вкусом слив, а по телу пробежало приятное тепло. Она посмотрела на север, где на горизонте высился Заиндевелый кряж в снежной мантии. Подмораживало, и лучи дневного солнца сверкали на доспехах коней, впряженных в ковчег.

«Родерик прав, – подумала Тэм. – Голове-то полегчало».

Посредник снова взялся за вожжи и заявил:

– Шляпа защищает меня не хуже шлема. И вот эта рубаха, и штаны, – продолжил он, указывая на ярко-розовую сорочку и просторные белые панталоны, – чисто доспехи. Ну и сапоги, конечно. – Он топнул твердой кожаной подошвой по подножке.

Тэм снова осмотрела шляпу, пытаясь сообразить, нет ли в ней твердого наголовника. Может, в песцовых хвостах спрятаны железные прутья?

– Как это?

– Наряд скрывает все – и мои рога, и копыта, и все остальное. – Он махнул чашкой над коленями. – Если бы народ узнал, кто я, меня бы чурались.

Издалека донеслись взрывы смеха. Тэм обернулась, посмотрела на возки и подводы, которые тянулись за ковчегом по извилистой бурой дороге.

– А Вольница знает?

– Некоторые знают. Ну, Пенни, понятное дело. Многие не первый год следуют за нами, мы с ними сроднились. А вот если б меня какой-нибудь загонщик застал с голой задницей… – Родерик сделал очередной глоток и облизнул губы, – то сидел бы я теперь в клетке или, хуже того, дрался бы насмерть на какой-нибудь захолустной арене.

– Роза этого не допустила бы, – сказала Тэм, а сама подумала: «Глупости какие, я ее всего два дня знаю…»

Сатир покосился на нее:

– Твоя правда, не допустила бы. И банде пришлось бы туго. Надежного посредника найти нелегко, а я… Честно сказать, не знаю, что бы я делал. У меня ничего нет, кроме «Сказа». – Он ухмыльнулся. – Ну и дурацкой шляпы.

В Борфорде ковчег встретила не то чтобы толпа. Местные жители решили, что «Сказ» откажется от турне и, как все остальные банды, отправится на запад. Поэтому, когда Вольница въехала в город, на улицах были только редкие прохожие, среди которых оказалась донельзя изумленная девица со стрижеными волосами, выкрашенными хакнеллом. Увидев Кровавую Розу, девица истошно завопила, а когда воздух в легких кончился, упала наземь, как мешок ямса.

Весть о приезде банды половодьем затопила город, и вскоре на главной улице Борфорда собрались зеваки, поглазеть на Кровавую Розу и ее товарищей.

По ступенькам «Бастиона» спустился Родерик, в золотистых брюках клеш и в зеленой шелковой рубашке с распахнутым воротом, открывавшим волосатую грудь.

Посредник в сопровождении амбалов из Вольницы протолкался к Розе и Вольному Облаку, внимания которых настойчиво домогались хозяева местных постоялых дворов, трактиров и один восторженный владелец борделя под названием «Метресса мозгохлыста», наперебой предлагая жилье.

Пока шли переговоры, Кьюра объяснила Тэм, что, где бы «Сказ» ни останавливался, за жилье им платить не приходилось. Счастливый хозяин сколачивал целое состояние, продавая еду и выпивку для банды и ее поклонников, а то, что Кровавая Роза останавливалась в этом заведении, на долгие годы обеспечивало постоянный приток гостей.

– Простыни, на которых Роза спала, никогда не стирают, – с лукавой усмешкой заявила Кьюра. – А мои лучше сразу сжечь.

На этот раз повезло постоялому двору под названием «Полон дом», что стало правдой, как только туда вселился «Сказ» со всей свитой. Длинный и узкий постоялый двор был увешан мутными зеркалами, отчего казалось, что народу в нем еще больше. Подмостков как таковых не было, но в углу на табурете сидел бард, отчаянно пытаясь перекричать шум и гам.

Родерик ушел на встречу с местным загонщиком. Вольное Облако подбил нескольких завсегдатаев на партию «Щитов и шпаг», закончившуюся с предсказуемым результатом, а потом удалился с Розой в спальню. Когда они поднимались по лестнице, Тэм заметила, что Роза прижимает к груди шар черного стекла.

Какая-то губастая девица объявила себя самой большой поклонницей Чернильной чародейки и клялась это доказать, поэтому они с Кьюрой вскоре исчезли, и Тэм с Брюном остались единственными представителями «Сказа».

К счастью, шаман был вполне доволен таким положением дел. Пил он вчетверо больше Тэм, а время от времени предлагал ей свою трубку; дым обжигал легкие, но все тело приятно щекотало. А вот царапки шаман не признавал. Когда кто-то из посетителей протянул Тэм нож, покрытый ядом грезочервей, шаман так грозно зарычал, что она испугалась, как бы он не превратился в медведя прямо сейчас. Посетитель испуганно отшатнулся, а Брюн положил руку ей на плечо:

– Дай слово никогда в жизни не прикасаться к этой дряни.

Тэм закатила глаза:

– Ну ты прямо как мой отец.

Брюн рассмеялся, но плечо сжал еще крепче:

– Ты меня, считай, похвалила. Твой отец крут, как никто другой. Настоящая легенда. Только слово все равно дай.

Тук Хашфорд – легенда? Тэм, задрав голову, посмотрела шаману в глаза: