Михаил Рощин - Продаётся мир. Недорого!

Стас поймал себя на мысли, что люди интересуют его меньше, чем стена. Она была обита звукоизолирующим картоном. Рыхлый, с большим количеством отверстий, он был однотонного грязно-серого цвета, но в свете потолочной лампы становился почему-то зеленоватым…

– Итак, Стас, – привлекла его внимание сидящая напротив девушка. Она смотрела прямо на него, пытаясь прочитать реакцию. Он медленно повернул к ней голову, будто находясь в трансе.

– Тебе известно, за что тебя задержали?

Стас не отвечал. Он знал, что разговоры записываются, и любые его слова могут обернуть против него. А еще он знал, что серьезных правонарушений не совершал.

Девушка раскрыла тонкую папку, принесенную с собой. Не спеша перевернула несколько листов, изучая изложенную информацию. Потом подняла глаза на Стаса.

– У тебя при досмотре нашли запрещенное вещество. Ты вообще в курсе, что нельзя торговать «синими»?

Стас упорно смотрел на лист бумаги в руках девушки. Секунды молчания тянулись медленно, но в конце концов он открыл рот.

– Я не понимаю, о чем вы говорите.

Мужчина отошел от стены и начал прогуливаться размеренными шагами позади задержанного. Походка его была тяжелой, внушительной, и начинала действовать на нервы.

Девушка протянула ему лист, Стас взял его в руки и принялся изучать.

– Это копия протокола досмотра. У тебя в кармане была найдена бледно-голубая капсула. Конечно, она отправлена на экспертизу, но заранее могу сказать, что внешне она похожа на запрещенный препарат, для погружения человека в управляемые сновидения. Торговля ими запрещена, и тебе это должно быть известно.

Стас как мог, изобразил удивление. Конечно, ему это было известно, об этом знали все живущие в мире, кроме самых маленьких детей и глубоких стариков. Да и то потому, что у первых еще не сформировалось мышление, а вторые начинали деградировать.

– О какой торговле идёт речь? Я никому ничего не продавал, а эта штука оказалась в моём кармане случайно.

Он еще раз окинул взглядом бумагу.

– Да, вот, написано про одну капсулу. А для обвинения в торговле у меня должно их быть не меньше десятка. Так что, думаю, вам нечего мне предъявить и скоро вы меня отпустите.

Девушка переглянулась с напарником, он минуту назад прекратил ходить и остановился за спиной Стаса. Оба понимали, что парень ориентирован в вопросе, и надавить на него вряд ли получится. Одна капсула – это употребление, а за такое не полагается ответственности. Каждый волен травить себя тем, чем хочет.

Мужчина за спиной Стаса приблизился, чуть склонился к уху и тихим низким голосом произнес ему прямо на ухо: – Лучше говори, у кого взял!

И вслед за этим резко ударил по крышке стола раскрытой ладонью. Воздух вздрогнул от мощного хлопка, а Стас от неожиданности. Секунду он колебался, но на удивление быстро взял себя в руки.

– Дед Мороз под дверь положил, это подарочек такой.

Девушка за столом молча закрыла папку, поднялась с места и направилась к двери. Уже возле выхода она обернулась.

– Смотри, не выделывайся слишком. Сейчас на тебя ничего нет, но мы будет за тобой присматривать.

И оба полицейских вышли из комнаты, оставив задержанного в одиночестве.

Уже в коридоре, на ходу, Лина обратилась к напарнику.

– Парень в курсе ситуации. Нам нечего ему предъявить, придется отпустить.

Гарт согласно кивнул.

– Что можно, так это держать его в поле зрения. Если повезет, выйдем на дилера.

Шнифт работал на районе уже не первый год, но торговлей «синими» занялся сравнительно недавно. До этого он перебивался случайными делами, не всегда законными. Это было объяснимо, репутация не позволяла найти хорошую работу, да и склад мышления не давал даже возможности ходить на службу «с девяти до пяти».

После последнего освобождения он несколько месяцев мотался без четкого заработка, постоянно в долгах, пока не столкнулся с людьми, которые предложили ему работу.

Деятельность не была легальной, но предусматривала довольно неплохой навар и некоторый авторитет среди людей. Распространять «синие» среди местных торчков было делом не пыльным. Разумеется, определенный риск был, но новые хозяева пообещали прикрывать в случае сложностей с властями. Их единственным условием было – не наглеть. Ни с ними, ни с полицией. Это означало не конфликтовать и не сотрудничать, а просто отмалчиваться. Поначалу такие рамки были непривычны, но вскоре Шнифт стал уделять им меньше внимания, и как-то незаметно привык к роли уличного торговца.

Он уже приспособился не брать с собой слишком больших запасов товара, чтобы не было вероятности попасться с «особо крупной партией». А в остальных случаях таинственные хозяева очень быстро решали дело, и через несколько дней Шнифт вновь был свободен, и продолжал начатое дело.

Хозяева держали слово, и он был с ними осторожен. Не наглел, цену держал стабильную, доход приносил хороший, потому что видел насквозь людей, и знал, с кого можно попросить больше, а где следует умерить аппетиты.

Закупался он с приятной скидкой, и это позволяло ему откладывать хорошие суммы себе в карман. Хозяева об этом догадывались, он был уверен, но они больше ценили оборот, а не конечную стоимость, и в итоге оказались правы. «Синие» быстро обрели популярность, и при относительно одинаковом качестве и стоимости партии расходились довольно быстро.

Химиком Шнифт никогда не был и в подробности технологии вдаваться не собирался. И, как часто бывало среди дилеров, сам пару раз пробовал. Однако дольше этого дело не пошло, как часто бывало у других, после чего они сами превращались в клиентов.

Вполне возможно, что ключевую роль сыграла сила воли, оставшаяся после тюрьмы. Такая версия нравилась самому Шнифту, а о втором варианте он старался не вспоминать.

Побочные эффекты. После приёма он несколько дней не мог нормально спать, организм бунтовал, его бросало то в жар, то в холод. Ломка была поистине необычной, он слышал о таких случаях, но ни разу не сталкивался. А теперь приходилось испытать всё на своей шкуре. Кошмары посещали его по ночам, были яркими и красочными, и что самое страшное – не забывались после пробуждения. Галлюцинации преследовали и во время бодрствования, он слышал какие-то голоса и видел странные и непонятные вещи. Такая сильная непереносимость была редкостью, он узнал об этом уже позже. Но как только выяснилось – решение о прекращении было быстрым и окончательным. И с тех пор он только лишь продавал, не рискуя вновь попробовать самому.

Те, кто хотел купить, всегда знали, где его искать, и сегодняшний день не был исключением.

– Здорово!

Шнифт окинул взглядом подошедшего человека. Молодой, одет прилично. На стажированного наркомана не похож, в крайнем случае начинающий. Лицо юное, на коже следы недавних прыщей. Похож на студента-первокурсника.