Владимир Хрулёв - Гладиатор

А вот кризис на Донбассе! Не иначе, что оба они, и Карибский, и Донбасский, возникли в мыслях у людей и подхваченный каким то движением, этот объём нечистот из канализации несётся по заданному руслу, неся и растягивая за собой зловоние и мёртвенную мерзость. И власть совета ни у кого просить не будет как остановить это зловоние.

Без человеческой мысли здесь не обойтись. И мы убеждаемся, что она материальна и ощутима. Ещё в детстве, когда только что был взят Сталиным Берлин, все мальчики играли в игру, которая называлась известно – «захват земли». Случайно ли это? Но эта игра так и называлась – «захват земди». Рисовался на земле круг величиной в зависимости от количества играющих и от этой зависимости делили кпуг на сегменты. Играли одним ножом, принадлежащим кому то из играющих, он же и начинал игру. Втыкал нож в соседний сегмент и присовокуплял кусок соседней земли к своему по линии, которую проводили по совпадению с плоскостью ножа – штыка. Выигрывал обычно тот, у кого земля была каменистая – нож не воткнуть, а у кого податливая, естественно, проигрывал. Что бы оттяпать кусок земли. нужно не только воткнуть нож, не только протянуть линию, определяющую новую границу твоей земли, но и дотянуться до той точки, которая и определяет новую границу. Если не дотягиваешься, ход передаётся другому. А если мальчик проигрывал «свою» землю, то он имел право не сдаваться до тех пор, пока его кусок земли не уменьшится до величины, на которой невозможно устоять двумя ногами. Тут и наступает капитуляция.

Не с этого времени зародилась подлость, но и в то героическое время её было достаточно, что бы вонзить другу-недругу нож в спину чисто вымытыми руками с выражением на лице спокойном, буд то только что проснувшегося человека от приятного и какого то интимного сна.

Давайте представим, что просто уличный мальчик, проиграл в этой уличной игре за маленький кусочек земли, который и территорией назвать как то – не назовёшь. Только «захват земли» в детской толкотне вокруг очерченного круга. Дети так играют. Но так играет и власть. По-детски, жестоко и безумно. Не по – взрослому.

Уже мальчик Вова однажды во время такой игры рассмотрел на соседнем сегменте очерченного земельного круга у соседского мальчика Пети кусочек земли и захотел его приобрести путём захвата, вонзив в него свой нож, поскольку играл первым в очереди как сосед и как обладатель красивого ножа. Мальчик Петя оторопел от прыти мальчика Вовы и пока тот стоял раскрыв рот от этой по-детски глупой аннексии своей земли, как мальчик Вова приготовился вонзить свой нож ещё раз в другом месте.

Но что то случилось в каком то мире, не подвластном ему ни мыслями, ни делами, где подобное решается. И он не увидел той земли, названной кем то во всеуслышание Новороссией и похожей в очерченном круге на колбасину, лежащую в витрине «Елисеевского» как варёная «Московская» по цене 3 рубля 30 копеек. Бавало мальчик Вова опоминался и снова становился собой, не боясь предрассудков в лице других мальчиков по имени Барак, Борис или Саша Он понимал, что выдал себя на обозрение, предъявив глупые претензии на чужие земли, но уже не мог остановится в своих фантазиях.

Гладиаторы не правят. Гладиаторы бунтуют против правителей, жестоко им мстят и неминуемо погибают в своём мщении. Гладиаторы ублажают толпу, гладиаторы низшее сословие в самых низах Древнеримского общества, по своей низости они не уступают никому, ни женщинам, ни иностранцам, ни вольноотпущенникам.

Гладитатор – раб среди рабов, Гладиатор ниже всех рабов. Однако, он, Гладиатор, предназначен убивать, что бы сохранить свою жизнь. Он, сам ждущий смерть постоянно и, как правило, встречающий её в схватке с друзьями-гладиаторами. Но! Он предназначен убивать.

И умереть на глазах у публики в Колизее.

Но, однажды Гладиатор, сражённый инсультом в бассейне, лежал на резиновой дорожке у бортика и ожидал когда войдёт в бассейн леворадикал, вроде Заура Дадаева, и улыбаясь по-чеченски и что то гортанно приговаривая, покатит его как срубленное дерево в воду. И раздастся всплеск воды над тихой гладью бассейна. А у Гладиатора нет сил бороться за жизнь, он может только приостановить дыхание и терпеть до прихода спасения. Но Гладиатор не мог выпить столько воды, что бы спасти себе жизнь – объёмом в 2500 куб. метров. Он кого то или чего то ждал, как всегда ждут чуда перед смертью.

Он уже пережил эту ситуацию с появлением киллера – леворадикала, убивающего его ни за что, просто за то, что он буд то бы федерал. И тот же Заур Дадаев, сепаратист и тррорист, вошёл в бассейн через эту дверь, ведущую из бассейна в душевую. Гладитатор хотел что то наговорить обидного этому командиру взвода из батальона «Азов», но членораздельной речи ему извлечь из себя не удавалось. Он мог только мычать или реветь по звериному. А чеченец стоял над ним, маленьким и жалким, похожим на ребёнка, с перекошенным постаревшим серым лицом, похожим на Гуинплена, и почти без волос. Чеченец жестоко улыбался, оскалившись всеми крупными, здоровыми жёлтыми зубами. И в противность Гладиатору сам был похож на Щелкунчика.

И Гладиатор поначалу убоялся жестокого взгляда чеченца, но по давней привычке поймал его взгляд и своим взглядом, натренированным в недолгой службе разведчиком, как выстрелом из пэ-эм, остановил киллера. И у него отлегло – он жив и будет ещё жить назло всем, и друзьям и недругам. И не позволит свою наступившую так неожиданно болезнь превращать в борьбу за власть. Он не Иосиф Висссарионович Сталин, не окончит свою жизнь среди оборотней беспомощным и жалким. И не передаст своей власти никому и ни за что.

Гладиатор лежал и думал, как мало он прожил во власти, в настоящей реальности властвовать над людьми, над их мыслями, над их жизнями и не забывая о чеченце, что стоял над ним в маске из жёлтозубой улыбки, совершенно спокойно перевёл свою мысль на себя и увидел себя со стороны в уже давние времена. Но воспоминания о своей жизни явились для Гладиатора как процессуальный документ – явка с повинной. И сам себе не поверил – неужели я для России что то нагадил? Неужели присоединением Крыма? Как жаль! А мысль работала без тумана в голове, без чёрного беспамятства. Россия – это уже гнилая, прогнившая полностью половая доска сороковка из сибирского кедра, жаль, конечно, но никуда и ни во что уже не годная. Коррупция её изъела до неузнаваемости, до бесполезности чаяний о ней, оставила от себя лишь территорию, да название, полученное когда то в древности от варягов – Россия. И Сибирь – это уже не варяжское наследие. Правда, Россия была и империей – Российской (царской) и Союзом Советских Социалистических Республик. Но основой в этих империях служила всегда Россия. Основанная варягами и славянами по какой то необъяснимой исторической спайке территорий и людей.