Алекс А. Алмистов - Атлантида Сумрачного Солнца. Предтеча

Но она не пришла.

И не взяла его на свой борт.

И не доставила в Божественный Посейдонис.

И все потому… Потому что, он не вовремя родился!

Не Первым, но Вторым!

А значит, несмотря на все его благородство, ему никогда так и не стать Царем!

Тусклый, бледно зеленый диск Сумрачного Солнца медленно, но верно, клонился к закату.

Для всех без исключения жителей Пелагсикона [2] Пелагсикон (ист.) – Согласно античным историкам (например, Гелланику, жившему в V веке до н. э.), пеласгами называли догреческое население Греции и Эгеиды, в том числе и острова Крит (Минойская культура). «Отец истории», Геродот, сообщает, что Эллада именовалась ранее Пеласгией, т. е. страной пеласгов. И что пеласги говорили на варварском (т. е. негреческом) наречии и что греки позаимствовали у пеласгов даже некоторых богов. Этруски в свою очередь считались ответвлением эгейских пеласгов. Таким образом, под пеласгами можно понимать как предков этрусков (тирренов), так и этрусков- колонистов, заселивших Средиземноморское побережье в доэллинские времена. Пелагсикон- средиземноморские колонии этрусков- пеласгов (тирренов). Однако в контексте данного романа, под Пелагсиконом понимаются уже колонии атлантов и вообще все известные им территории, за исключением собственно острова Атлантида. это означало только одно – неизбежный конец Света и грядущее торжество Тени!

Тени, чьи зловещие языки-Сумерки уже тянулись к подножию величественных гор и замершим в ночном оцепенении городам.

Тени, которая, как и любая беда, никогда не приходила одна. Но несла с собой, если не очередное безрассудство стихии, то, как минимум, тяжелый, чем-то похожий на сиренево-бурое желе, туман и лютый холод.

И, наконец, тени, бросить вызов которой не смел не только никто из смертных, но даже жрецы и Цари!

Так, судя по всему, должно было случиться и на этот раз, но…?

Но вдруг в самом сердце Акрополя, мраморным призраком вознесшимся над столицей атлантов, ослепительно вспыхнул и возбуждено замерцал изящный шпиль на крыше Храма Посейдона?

Еще мгновение и… последний изумрудный луч уже скользнувшего за горизонт светила прошил его насквозь, сломался пополам и как отточенный кинжал вонзился в сердце золотого диска Мойр [3] Мойры (миф.) – богини судьбы у античных греков (у римлян- парки). Согласно преданиям даже судьба верховного божества Зевса находилась в их руках. И не было такой силы, которая могла бы изменить что-либо в том, что предназначено богам и смертным. Мойра Клото – прядет жизненную нить человека, определяя срок его жизни. Оборвется нить- и кончится жизнь. Мойра Лахесис вынимает, не глядя, жребий, который выпадает человеку в жизни. Никто не в силах изменить определенной мойрами судьбы, так как третья мойра, Антропос, все, что назначили в жизни человеку ее сестры, заносит в длинный свиток. А что занесено в свиток судьбы, то неизбежно! .

Диск, прежде смутно различимый в отблесках заката, чуть покачнулся, вздрогнул, засверкал и начал медленно вращаться.

И, о чудо, его поверхность заискрилась серебром, из центра вспучилась прекрасным женским ликом и заструилась плетью из змеиных тел?

Это был сигнал! Точнее, Воля свыше!

С которой не спорят. Но на нее уповают! Причем не только смертные, но даже…

Десять статных, облаченных в белоснежные тоги, фигур поспешно, но с достоинством, приблизились к Воротам Храма.

Но прежде, чем решиться через них пройти, пришельцы опустились на колени, низко склонив головы к земле и вскинув вверх свои правые руки. Демонстрируя тем самым своему Божеству, что они безоружны и движимы одной и, притом, исключительно благочестивой целью.

– Великий и бессмертный бог морей и океанов, Посейдон! Молю тебя о милости и доброй воле! – твердо, но с почтением произнес один из десяти пришельцев. Тот, что носил с серебристый обруч – змейку на своем высоком лбу.

– О благородный Покровитель мира моего народа, Посейдон, дозволь нарушить твой покой Правителям Священной Атлантиды! Перед тобой Царь Атлант! – речитативом снова загнусавил он, протягивая руки к черному безмолвию небес и дерзко в них сверкавшим звездам. – Другие мои восемь братьев тоже здесь! И все мы ждем! Ждем с должным трепетом и благоговением! Ждем от тебя того, чтоб милостью своей открыл бы ты Совет Царей Священной Атлантиды. Открыл сегодня. В эту ночь. В часы почтительного поклонения Пентахрону [4] День Пентахрона (Прим. авт.) – согласно диалогам Платона, «все десять царей Атлантиды собирались раз в пять или шесть лет в храме Посейдона, чтобы совещаться об общих заботах, разбирать, не допустил ли кто-нибудь из них какого-либо нарушения, и творить суд.» Об этом, собственно и идет речь, так как пента (pente) по-гречески означает- пять, а хрон или хронос (chronos) – время или часть сложных слов, указывающих на их отношение ко времени. Таким образом, слово и понятие Пентахрон можно раскрыть как: «происходящее раз в пять временных интервалов или лет». Кроме того, Крон (Хрон) или Кронос (Хронос) у античных народов рассматривался как бог времени и покровитель Вечности. .

Царь перевел дыхание. И только после этого продолжил речь:

– Мы будем рады провести в твоих владениях всю ночь. Дабы в твоем присутствии, как требует того обычай, судить и разбираться в том, не допустил ли кто из нас, Царей, ошибок или недостойных действий. Но, прежде, чем мы смеем преступить порог твоих святилища и Храма, мы просим дозволения поймать в твоих садах быка? Само собой, без применения хитрости, оружия, разных там уловок. Но лишь благодаря своей отваге, личной доблести и твоему, Владыка Посейдон, благословению.

Царь замолчал, пал ниц и неподвижно замер в беспокойном ожидании

Прошла минута, прежде чем раздался легкий, мелодичный звон и…

И Врата Храма растворились!

Царь с облегчением вздохнул и не без гордости сверкнул глазами.

– Братья мои, не будем медлить с жертвоприношением! – уже в следующую минуту обратился он уже не к Посейдону, но к верным своим спутникам-Царям. – Ночь коротка! В то время как Владыка наш – безжалостен и строг! Да, всяк смертный, видевший «Зеленый» луч, пока находится под покровительством трех Мойр и Храма! Но только до утра! С рассветом же Глава и Взгляд Горгоны снова будут убивать! И если мы затянем наш Совет, то никогда уже не сможем отворить Ворота Храма! И гнев богов незамедлительно обрушится на нас нам.

С этими словами Царь встал с колен и торопливо сбросил тогу с плеч.

Каждый из собравшихся безропотно последовал его примеру.

Все… кроме одного!

Того, который самым беспардонным образом остался без движения и лишь еще плотнее прижался всем своим телом к земле? «Демонстрируя» тем самым не только свое полное пренебрежение к собратьям-Царям, но еще к самому ритуальному действу?