Егор Майндер - Точка Скольжения. Архипелаг. Часть первая

– Вот, сразу слышно – говорит старший аналитик, – удовлетворённо сказал Вишиани, и подозвал обоих к столу жестом руки: сухой, сморщенной, но от этого не менее живой и подвижной, как и хозяин, – Фактор людского мышления никуда не денешь, а?

Нинкоро и старший аналитик Резидентуры по фамилии Амо́ндо подошли к столу – на самом деле, лежащему горизонтально большому монитору компьютера под толстым слоем прозрачного пластика, таким, что на него можно было безбоязненно ставить чашки с горячими напитками. То, что это именно монитор, а не светящаяся карта, становилось ясно по консолям клавиш с двух сторон. Цифры, кнопки ввода и отмены, клавиши «плюс» и «минус». Численные коды для вывода срезов по экономике, социологии, финансам. Система координат – вводишь значение оси абсцисс, затем – ординат, и экран центрируется на указанной точке мира. Клавишами «плюс – минус» меняешь масштабирование. Всё просто, наглядно… и интерактивно: по данным, что аналитические отделы Резидентур по всему миру предоставляли в центр на острове Дивэ́до, еженедельно по специальному каналу связи приходили обновления карты.

Если бы здесь присутствовал Дементьев, он бы назвал происходящее «планёркой», но, разумеется, присутствующие использовали совсем другое определение: «узкий совет», пожалуй, было бы наиболее точным переводом. На нём, помимо самого Резидента, обычно присутствовало трое: начальник аналитического отдела, начальник агентурного и, разумеется, заместитель, вице-резидент. Но главный агентурный работник сегодня отсутствовал, находясь в рабочей поездке, так что собирались втроём. В конце концов, последнему можно было задать в директивном порядке цели и параметры для поисков уже потом.

Все трое склонились над картой – монитором, и Вишиани продолжил начатую мысль:

– Я иногда думаю, что специалистов по фактору людского мышления нам и не хватает. Всё учитываем, кроме этого момента. Особенно тут, в Селлестии – южане, холодный климат и, как следствие, горячая кровь. Всё из крайности в крайность. В Драгма́н было тяжелее из-за федеративной структуры и вечных распрей отдельных регионов. После двадцати лет там – происходящее здесь, по крайней мере, кажется вполне себе целостным. Поэтому я и говорю, что тут мы практически отдыхаем. Точнее, отдыхали, а сейчас намечается немалая работа. Прямо как в пору моей молодости, когда десять лет континент отстраивался после войны. Помню, выпало мне расследовать причину взрыва на отопительно-энергетическом комплексе… да-да, в Драгман, у самого экватора, есть отопление – не жилья, конечно, но в тёплой воде мыться хотят все и везде. И был там такой же старик, как и я – впрочем, это тогда он мне стариком казался. И он был поставлен следить за температурой и давлением в четвёртом парогенераторе на местном энергоцентре. Но пришла новость о том, что в больнице умер его сын. Разбитый горем человек пришёл на работу, не заметил вовремя критических показателей и не направил избыток энергии на сброс или в работу.… Семеро погибших, тридцать пострадавших, тысячи людей без тёплой воды и света. Фактор людского мышления – личное всегда важнее общего. Мало того, за личным это общее как-то и не особо видится.

– Есть, что вспомнить? – спросил Амондо, не сразу понявший, к чему клонит Резидент.

– Есть опыт, на который можно опереться, – поправил Вишиани, положив пальцы на консоль, – Сейчас поясню. Вот наше, точнее, селлестийское, личное. Срез по занятости населения… так, а теперь в динамике за последние три года. Видите?

Монитор услужливо показал уход показателей в восточной – особенно северо-восточной – части страны в синюю область. Синий цвет означал дефицит кадров, показатель, обратный безработице. Рост отрасли начал опережать темпы подготовки необходимых специалистов. Восток, северо-восток – вся наукоёмкая промышленность Селлестии.

– Теперь срез по доходам в зависимости от квалификации. Первый уровень, низший – падение. На этом же показателе наблюдаем въезд в Селлестию сезонных работников с соседнего континента, увеличение числа людей, приезжающих в страну и остающихся здесь. Второй – квалификация, полученная в результате опыта работы в определённой области – показатели стоят. Третий – рядовые, образованные техники – рост. Четвёртый – технологи – рост. Пятый – видите?

Да, видели. Непропорциональное увеличение, дисбаланс в наукоёмких отраслях, специалисты верхнего технического звена становились в стране новой элитой, вытесняя из этой ниши гуманитариев – историков, литераторов, композиторов, изобразителей.

– Организация через контролируемые компании скупает изрядную долю селлестийского технического экспорта – устойчивые к штормам среднемагистральные корабли, средства связи, лёгкие воздухолетающие средства – полуторакратное повышение. Мелочёвка вроде бытовой техники почти покрывает внутренний спрос и потому массово не экспортируется, её не берём. А вот промышленная техника: портативные и передвижные электростанции, наземные тягачи, прицепы к ним – почти двукратный рост экспорта. Лёгкий автопром вышел на внешний рынок в прошлом году и показал рост на две десятых. И он перевалит за эту отметку. По вооружениям темпы пока устойчивые, но не забываем, что это та же отрасль, создающая рабочие места и прибыли во всей остальной сфере высоких технологий, эдакий «якорь», удерживающий эту область экспорта на случай, если начнётся падение рынков. Двигатели для птицелётов ведь можно поставлять как на строительство военных «птичек», так и для производства гражданских, экспорт которых, в отличие от военных, растёт. И так – везде, чего не коснись. Системы связи, определения координат, бортовой автоматики, энергоустановки… Проблема в том, что спрос на эти группы товаров селлестийского производства слишком высок, и Организация терпит убытки, играя на понижение их экспортной цены. Экономисты на Дивэдо уже бьют тревогу. На этом с частным – всё. Так что теперь переходим к общему…

Смена масштаба. Сначала – континент, потом – полушарие, затем – карта мира. Срез по соотношению реальной стоимости экспорта и отрегулированной средней цене. Красный показатель на Селлестии. Единственный красный среди жёлтых и зелёных расцветок континента, бросающийся в глаза на фоне голубых и синих тонов Андалии и Сименелии, сине-зелёного Тея и Кассаринадо. Красный – недооценка.

– Это наш четвёртый парогенератор, мастера, и избыточную энергию надо либо стравить в атмосферу, либо направить на полезную работу, – заключил Вишиани.

Повисло молчание, необходимое, чтобы обдумать полученную информацию. Выходило, что селлестийская наукоёмкая продукция пошла в рост слишком быстрыми темпами, такими, что грозила обрушить устоявшийся мировой рынок этой продукции. Селлестия могла – и хотела – производить ещё больше товаров в этой группе, спрос на которые поднялся из-за их надёжности. Вырос спрос – поднялась и цена, и заработки в отрасли. Организации теперь приходилось искусственно давить цену вниз, скупая продукцию селлестийцев и продавая её по закупочной же цене, чтоб не допустить роста, возникающего, когда спрос начнёт диктовать цены повыше.