Александр Щербаков-Ижевский - Краше только в гроб клали. Серия «Бессмертный полк»

Здесь же, армия защищавшая шоссе, была беспомощна. Милиция умыла руки. Я видел, как грабили другие машины, и во мне поднялось огромное чувство ненависти к этой стихии.

Я смотрел на их разъярённые, страшные лица, на провалившиеся щёки, на чёрные, засаленные пальто и рваные башмаки, и вдруг увидел страшную пропасть, разъединявшую нас, сегодняшних бар, и этих пролетариев… Вошедшая во вкус толпа бросилась грабить очередной правительственный автомобиль ЗИС-101: из него летели носовые платки, десятки пар носков и чулок, десятки пачек папирос. ЗИС увозил из Москвы жирного человека из каких-то государственных деятелей, его жену в каракулевом саке и с чёрно-бурой лисой на плечах. Он вывозил целый магазин… Из машины вылетел батон белого хлеба и упал на дорогу. Какой-то человек в замызганном пальто прыгнул к этому сокровищу, поднял буханку и начал уписывать за обе щёки», щеря в блаженной улыбке беззубый рот… Безысходность и всполох катастрофы. Ужас. Жуть.

Драпали все. Но назло отчаянию в народе стала гулять злая шутка. Спрашивается: «На какой ленточке медаль «За оборону Ленинграда?» Ответ: «На муаровой. А медаль «За оборону Москвы»? «На драповой».

Вся Москва бросила работу, люди болтались без дела.

Электрички стояли, машин и автобусов не было.

Метро не функционировало.

Лазарь Каганович подготовил Указ: «Метрополитен закрыть. Подготовить за три часа предложения по его уничтожению. Объекты разрушить любым способом…» В разных направлениях в метро спустили сотни тонн динамита. Большевики же любили разрушать. Хлебом не корми, уделают и угандошат всё до основания. Была создана специальная комиссия по проведению «спецмероприятий», в которую входило пять человек: представители партии и наркомата обороны, от НКВД СССР-Иван Серов, от НКВД Москвы-Михаил Журавлёв. На ликвидацию гражданских объектов было выделено 20 тонн взрывчатки. Уничтожению подлежали так же хлебозаводы, холодильники, мясокомбинаты, вокзалы, трамвайные и троллейбусные парки, мосты, электростанции, а так же здания ТАСС, Центрального телеграфа и телефонные станции…

По всему выходило, что большевики своими намерениями собирались создать невыносимой жизнь простому народу, если они окажутся в оккупации.

На площадях у репродукторов, иногда, в толпе слышались выкрики: «Бей коммунистов!» и это не смотря на то, что агенты НКВД тоже находились рядом, плечом к плечу.

На улицы Москвы с самолётов немцы сбрасывали листовки с различными текстами, которые только усиливали тревогу: «Москва не столица, Урал не граница…» Эта фраза в достаточно простой формулировке, как нельзя реально отражала намерения фашистов.

Паника нарастала с каждой минутой. Радио замолчало. Успокоить народ было некому. Хаос.

В то время военная прокуратура зарегистрировала, что более 780 руководящих работников «сделали ноги». Ими было похищено из государственных касс почти 1,5 миллиарда рублей. Начальники самовольно угнали сотни грузовых и легковых автомобилей.

Все возмущались и говорили, что крысы первыми бегут с корабля, да прихватив при этом с собой несметные ценности. Люди имели в виду крыс начальников и крыс жирных партийных функционеров.

Истерика ощущалась везде. Особо когда «волна» передавалась сверху.

У людей от бессилия перед надвигающейся катастрофой появлялась ожесточённость и свирепая злоба на всех и на всё. С трудом можно было представить, что с такими невменяемыми людьми можно было адекватно разговаривать. По малейшему поводу следовала истерика и ор с мордобоем.

Абсолютно всё было в дефиците.

В очередях наблюдались постоянные драки.

Наглые мужики в ожидании привоза продуктов душили старух, а в магазинах могли запросто прихлопнуть горластых молодух.

Гражданская, а сейчас прифронтовая жизнь обесценилась донельзя.

Получив месячную зарплату-отступные, паникёры на вокзалах штурмовали поезда.

Чтобы продукты не портились, перед закрытием магазинов их стали раздавать прохожим на улице.

Обнаглевшая молодёжь бандитствовала. А милиционеры слонялись по тротуарам, как неприкаянные. Проще говоря, охраняли сами себя. Стояли по 2—4 человека, глазели на всё происходящее, не вмешиваясь, и спокойно покуривали папироски.

У них всегда был один и тот же ответ: «Нет никаких инструкций…»

Как и положено проходимцам, в первых рядах драпали коммунисты. Художница Андреева А. А.: «Партийная верхушка института, зная, что он переоборудуется в госпиталь и скоро привезут раненных, бежала. Но, при этом, выкрала и увезла с собой все запасы спирта и денег…»

Ярые коммунисты поголовно сжигали в спешке свои партбилеты. «В связи с трусостью и приближением фронта к городу 1551 партийцев уничтожили свои парткнижки». Обычное дело, когда на улицах разлетались деловые бумаги. Если приглядеться, то можно было понять, что это совсекретные партийные документы.

Партийные бонзы считали, что главное спасти свою шкуру. А то, что по этим «ксивам» Гестапо может найти и уничтожить тысячи людей они не задумывались.

Замнаркома внутренних дел И. Серов докладывал 18 октября Наркому Л. П. Берии о том, что при обходе тоннеля Курского вокзала сотрудниками милиции было обнаружено 13 мест бесхозного багажа. При вскрытии оказалось, что там находятся секретные пакеты Московского горкома ВКП (б), партбилеты и учётные карточки на руководящих работников обкома, горкома, облисполкома и областного управления НКВД, а так же на секретарей райкомов Москвы и области! Попади эти документы в руки немецких агентов, то люди были бы обречены. Были бы под риском быть убитыми даже в мирное время.

Что это было? Схрон, вброс совсекретной документации для абвердиверсантов или посылка-подарок для Гестапо? По истечении времени не узнать уже.

Отдельная басня о Центральном комитете ВКП (б) по руководством Маленкова Г. М. Они-то точно в составе райкомов, горкомов драпанули в полном составе.

«За дезертирство со своих постов» были сняты с работы и исключены из партии секретарь Шаховского РК ВКП (б) и председатель Шаховского райисполкома.

Сломя голову, наперегонки бежали из Москвы сотрудники ЦК ВКП (б)!

Замначальника 1-го отдела НКВД старший майор госбезопасности Шадрин докладывал Наркому ВД Меркулову В. о том, что в покинутом людьми и бесхозном здании ЦК ВКП (б) нет ни одного сотрудника!

«Всё хозяйство и документация брошена и оставлена без присмотра. Сжечь секретную документацию некому.

В самих кабинетах руководящего состава ЦК ВКП (б) царит полный разгром. Столы вскрыты, замки взломаны, бланки, секретная переписка и директивы ЦК ВКП (б) валяются на полу и в коридорах.

В котельную вынесли для сжигания особо секретные документы. Однако их бросили. И они разлетелись по всему двору.