Ramiz Aslanov - Лот Праведный. Исход

– Слышал. Но мне все равно трудно в это поверить. Если бог такой всемогущий, почему он терпит других богов? Почему в других богов верят многие, а в твоего бога – лишь ты один?

– Он испытывает нас, Лот! Всему свое время!

Лот отвернулся. Слова дяди показались ему неубедительными, и он сразу потерял интерес к разговору.

– А если Бог явит тебе мощь свою в чуде великом, ты и тогда не поверишь в него, Лот?! – снова вскричал Аврам в отчаянии.

Лот обернулся и, глядя в глаза Авраму, ответил твердо:

– Если явит твой Бог мне чудо, если сделает, как я задумал, то я поверю в него!

И в тот же миг до них донеслись крики – и они увидели человека, бегущего к ним. Они встали и пошли ему навстречу. Человек оказался пастухом, которого послала за ними Милка. Аврам отошел с пастухом в сторону и стал о чем-то говорить.

– Лот, мы едем в город. Сейчас же! – крикнул Аврам и поспешил к шатрам.

Стражники пришли под вечер. Нахор ждал их, но в душе надеялся, что все обойдется.

Об утопленнице, бросившейся в колодец перед Храмом Иштар, он услышал еще утром от одного из покупателей. У него сразу нехорошо екнуло сердце. Но он упорно отгонял от себя мелькнувшую догадку. «Мало ли девушек топится в этом городе?» – думал он с раздражением. Но после обеда, до самого вечера, к нему в лавку не зашел ни один покупатель. И это было странно и тревожно.

Его вели под руки два стражника. Еще один шел впереди. Люди на улицах останавливались и с интересом смотрели вслед, а некоторые женщины плевались. У здания суда уже собралась небольшая толпа. Люди зашумели, завидев Нахора, и стражникам пришлось поработать локтями, чтобы оттеснить самых ретивых и не дать дотянуться кулакам до пленника. Но кто-то успел все же кинуть камень, который ударил Нахора в спину – не очень больно. В толпе была почти одна чернь. Знакомых лиц он не заметил. Потом стражники ввели его в большой зал и поставили посредине комнаты, продолжая крепко держать за руки. Они простояли так довольно долго, пока не вышел к ним мужчина в широкой рубашке расшитой синими и красными восьмиконечными звездами. На голове его был высокий судейский колпак с накрученными по спирали зелеными лентами, а подбородок прикрывала накладная синяя борода. Нахор знал судью. И судья знал Нахора. Встречаясь на улице, они всегда уважительно раскланивались. Этот судья уже раньше вел его дело с одним купцом. Нахор поспорил с тем купцом о ценах: договорились об одной цене, – и Нахор дал задаток, – а когда купец привез товар, он вдруг объявил другую цену и задаток возвращать отказался. То дело судья решил в пользу Нахора и получил от него хороший подарок. Сейчас же судья смотрел на Нахора строго – как на незнакомца.

– Ты Нахор сын Фарры? – спросил он.

– Я, – сказал Нахор.

– У тебя работала служанкой девушка по имени Табил?

– Да, работала, – ответил он задрожавшим голосом.

Только теперь ему стало чего-то страшно, а до этого он почему-то совсем не волновался, а лишь наблюдал за всем, что происходит, как бы со стороны.

– Эту девушку нашли сегодня утопленной в колодце. Ее мать обвиняет тебя в убийстве дочери и требует над тобой суда. Что ты можешь сказать в свое оправдание?

– Это ложь, господин судья! – вскричал Нахор. – Сегодня утром я расплатился с этой девушкой и отправил ее к матери. Она часто болела и не справлялась с работой. Вот я и решил, что лучше найду другую служанку.

– Кто видел, что девушка вышла от тебя утром?

– Все видели! Все мои домочадцы.

– Они не могут за тебя свидетельствовать, – возразил судья. – Кого ты еще можешь привести в свидетели?

Нахор растерялся:

– Я не знаю. Но кто-то должен был ее видеть!

– Значит, у тебя свидетелей нет, – бесстрастно утвердил судья. – Мать девушки также обвиняет тебя в неуплате за те четыре месяца, что ее дочь у тебя проработала. Это правда?

– Да что же это?!.. Она все врет! – совсем уже возмутился Нахор. – Я дал этой женщине выкуп за три месяца вперед, еще когда брал девчонку в дом. А потом эта старуха снова пришла за выкупом – и я опять дал ей за два месяца. Так что она даже осталась мне должна!

– Зачем же ты тогда давал что-то девушке, как ты говорил прежде, если ты уже расплатился с матерью? – спросил судья со снисходительным злорадством.

Нахор замялся в растерянности, но все же нашелся:

– Мне стало ее жалко. Я подумал, что мать осерчает на глупую дочь, потерявшую выгодное место. Вот и дал ей, чтобы мать не так сердилась.

– Понятно! – мрачно подытожил судья. – Поскольку у тебя нет надежных свидетелей, мы вынуждены задержать тебя до суда. Так для тебя будет даже лучше – слишком многие возмущены и считают тебя виновным в случившемся. Суд будет завтра, и я советую тебе просить родственников и друзей, которых ты имеешь, найти до утра свидетелей видевших девушку вышедшей из твоего дома в день утопления. Это будет нетрудно, если ты говоришь правду.

С этими словами судья повернулся к Нахору спиной, чтобы уйти.

– Но я не убивал эту хромоножку! – дернулся Нахор вслед за ним, но стражники держали его крепко.

Собирались они слишком долго, хотя все друг друга подгоняли. А все из-за Милки, не послушавшей совета Аврама остаться. Вот она и бегала между шатрами, собирая неисчислимый скарб в дорогу, словно ехала в далекое путешествие к незнакомому месту, а не в Харран, до которого было два часа пути, и где у них был свой дом. Всю дорогу после Милка причитала, орала на слуг и детей, но больше всего ругала бранными словами своего непутевого мужа – сама не зная за что. О причине ареста брата знал лишь Аврам, но говорить никому не стал.

Лота мучили плохие предчувствия, настолько плохие, что он не решался спросить Аврама о мучивших его сомнениях. И лишь когда они уже въехали в город и Лот стал нетерпеливо подгонять осла, Аврам окликнул его и, поровнявшись, сказал:

– Не спеши так. Нет ее в доме.

– О ком ты говоришь?! – поразился Лот, хотя все уже понял.

– С девушкой случилось несчастье, – пришлось сказать Авраму.

Сердце Лота больно дернулось, словно кто-то хотел его вырвать из груди. Он смотрел на Аврама с мольбой в глазах, тщетно ожидая, что тот сейчас откажется от своих слов и признается в злой шутке. Но Аврам молчал и не отводил виноватого взгляда.

– И это тоже сделал твой бог?! – вскричал Лот, соскочил с осла и побежал.

– Откройте! Откройте! – кричал Лот, дубася кулаками в запертую дверь.

Заскрежетал засов, вышла Шира – и Лот, грубо оттолкнув ее, бросился в дом.

В комнате Табил было прибрано, постель вынесена, словно здесь никто никогда и не жил. Тогда Лот побежал к деду.

– Где она?! Что вы с ней сделали?! – кричал Лот в лицо старику. Он поднял деда рывком за ворот рубахи из постели и тряс как куль.