Василий Лягоскин - Серая Мышка. Второй том о приключениях подполковника Натальи Крупиной

© Василий Иванович Лягоскин, 2017

ISBN 978-5-4485-2041-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Воздух в лодке давил на голову, а больше того на подсознание. Хотя по всем приборам следовало, что для человеческого организма ничего опасного внутри дизель-электрической подводной лодки не было. Таких организмов в тесном пространстве, ограниченном прочным корпусом с применением резиновых шумопоглощающих элементов, было семьдесят. Экипаж ДЭПЛ типа «Оясио» был укомплектован полностью; а командовал этими опытными, вполне спаявшимися в единый коллектив подводниками, он – капитан Мацумото.

Это ощущение – нехватка воздуха, когда кажется, что в каждый глоток кто-то незримый не докладывает совсем крошечной порции живительного кислорода – было не новым для капитана. И раньше – где-то к исходу вторых суток подводного плавания – на темя начинал давить невидимый груз, связанный как раз с этими неприятными ощущениями. А «Касудо» – так называлась подводная лодка – кружила вокруг острова уже четвертые сутки. Боезапас тоже был готов к применению согласно штатного расписания. Тридцать торпед калибра пятьсот тридцать три миллиметра были предназначены для атаки на боевые корабли противника, но и этот неподвижный крошечный остров, названия которого на каком-то аборигенском языке Мацумото даже не пытался запомнить, могли разнести вдребезги; по крайней мере, уничтожить на нем все живое. Увы – такой команды, скорее всего, не поступит; «Касудо» кружила сейчас вокруг небольшого клочка суши в море Сулавеси совсем для другого.

Сейчас подводная лодка была разведывательным кораблем – опасным и невидимым. Капитан знал, что совсем скоро подойдут основные силы – специальный отряд кораблей Морских сил самообороны Японии. Мацумото чуть скрипнул зубами, на мгновение оторвавшись от темного забрала перископа. Императорский флот – только так должна была называться могучая армада, в которой он посчитал бы за честь служить. Именно так назывались те силы, которые были разгромлены к концу второй мировой войны; и именно в них служил его дед, тоже капитан – только надводного корабля, потопленного где-то в этих водах.

– Может быть, – подумал командир лодки, опять приникая к перископу, – он когда-нибудь высаживался на этот островок, чтобы подержать в руках нити жизни аборигенов, живущих тут с незапамятных времен?

Такие здесь жили и сейчас. Но владели всем белые; их Мацумото ненавидел еще больше. Неважно – американцев, англичан, русских… Особенно русских. Не только из-за Северных территорий. Он вообще считал, что этот народ – ленивый, глупый и бестолковый – совершенно несправедливо владеет громадными пространствами, в которых было все… В отличие от Японии, которую природа наделила лишь скалами в океане и несгибаемым духом истинных самураев. Самураев, служащих империи – настоящей, а не той, которую сейчас превратили в театр, насмешку для всего мира.

Задачей подводной лодки было следить за этим островом и передавать командованию о малейших передвижениях на нем и в океане вокруг. Передвижения были – в основном на пляже, который хорошо просматривался в перископ через узкий проход, позволявший входить в лагуну маломерным судам. Такое и сейчас стояло у длинного причала, заступавшего в неглубокую лагуну метров на двадцать. Именно вокруг него сейчас поднялась суматоха. «Касудо» занял подводную позицию достаточно близко от прохода, и потому капитан сейчас мог разглядеть даже лица людей, снующих у маленькой яхты. В основном это были туземцы, заносившие на борт кораблика какие-то тюки и чемоданы. Наконец туда же, на яхту, тяжело поднялась беременная женщина, которую бережно поддерживал под локоть крепкий широкоплечий мужчина. Они оба были загорелыми почти дочерна, но туземцами не являлись. Это были европейцы, и, судя по всему, они готовились покинуть остров.

– Впрочем, нет, – поправил себя капитан, – мужчина скорее азиат; но не японец, и от того уважения тоже не заслуживает.

Капитан опять непроизвольно скрипнул зубами. Он почему-то был уверен, что этот остров в его затронутой цивилизацией части в ближайшем будущем ждет разграбление и разрушение… А может, и что похуже. Слишком уж большие силы стягивались к этому крошечному клочку суши. Люди, что сейчас садились на яхту, этого катаклизма могли избежать. Мацумото приказал радисту, который ждал его рядом с вечной ожидающей улыбкой на губах, отправить очередную радиограмму. В отличие от предыдущих, лаконичных, на обычном человеческом языке означавших: «Все спокойно, перемен нет», – в последнюю он постарался запихать всю свою озабоченность происходящим.

– Может быть, – подумал он, – именно ради этих двух европейцев… нет – европейки и азиата… Так вот, может именно они и нужны командованию?

Командование на крик его души ответило спокойно; тем же условным знаком, что и прежде: «Продолжать наблюдение».

– Тогда может она?

Кораблик отчалил, а на пирсе осталась одна фигура – женская и очень привлекательная, даже на взгляд Мацумото, придерживающегося традиционных японских взглядов на красоту.

Командир примерил на красотку, что стояла на досках практически вровень с поверхностью моря, старинный наряд японских женщин и едва не прищелкнул языком от восхищения – картина, нарисованная им в собственной голове, была прекрасной. Потом наваждение схлынуло, и Мацумото поморщился – в который раз за сегодняшнее утро. Женщина на берегу, конечно, была хороша; в тех крошеных лоскутках ткани, что прикрывали интимные места и имели цвет, неотличимый от тела густого шоколадного оттенка, она выглядела в лучах достаточно высоко поднявшегося солнца практически обнаженной. Капитан даже почувствовал шевеление… Но – только плотское; душу эта красотка встрепенуться не заставила.

А потом эта женская, такая мягкая и расслабленная фигурка, недавно махнувшая в последний раз вслед яхте, быстро исчезавшей в стороне Калимантана, вдруг напряглась. Капитану на краткий миг показалось, что на берегу застыл в прыжке дикий зверь, обнаруживший добычу. Он даже отпрянул от перископа, словно золотистая пантера на мостках заметила именно его, и сейчас взовьется в воздух, чтобы…

Когда Мацумото опять прильнул к перископу, ощутив вспотевшим лбом холодный пластик, на берегу никого уже не было. Несколько голых загорелых ребятишек, явно полинезийцев, которые возились на песке, были не в счет. И практически сразу же радист протянул ему трубку – теперь уже не рации, а радиотелефона. Капитан вырвал ее с непонятным для себя облегчением и радостью. Он понял, что эскадра, которую подводная лодка ждала четвертый день, на подходе. Что та операция, ради которых Морские силы самообороны его страны отвлекли от повседневных забот множество кораблей, включая его «Касудо», переходит к своей основной стадии.