Виктория Полилеева - Дарина. Повесть

Если уж шагнул в тоннель – иди смело. Впереди должен быть просвет.

Я пришел, на ходу оценивая незнакомую мне обстановку. Комната, набитая продвинутой молодежью. Они пили вино и разгорячено спорили. Мелькали модные имена киношного и художественного мира современного искусства. Студенты, в пору своего интеллектуального развития.

Я был не при делах. И пока любовь моя рассуждала об итальянском неореализме и русском арт-хаусе, я потягивал марихуану у открытого окна.

Она совсем не обращала на меня внимания, будто мы не знакомы, полностью посвещая себя однокурсникам. Кстати очень бесцеремонным, по части поцелуев и комплиментов красавице моей. Колола ревность, горячая натура моя противилась каждому прикосновению чужой руки к Дарине, но я не подавал вида и терпеливо ждал развязки.

Один из этих умников учился на режиссерском и готовил к постановке отрывок из «Преступления и наказания». В погоне за авангардом он мучил форму, оставляя нетронутым, банально понятое содержание. В русских книгах есть чему поучиться, и я в свое время читал Достоевского. И когда химкинский авангардист вдохновенно рассказывал про «сидящего на игле» Раскольникова, с топором в дрожащих от ломки руках, я спросил, отрываясь от окна:

– Разве старушку убил Раскольников?

Недоуменно обращенные на меня взгляды, рассмешили меня – вот босота! – подумал я и продолжал:

– Он на себя чужой грех взял. Любите вы за чужое пострадать.

– Кто же убил, по – вашему?

– Порфирий Петрович. А малохольному внушил, что это он убийца. Там все написано, если читать внимательно. Ведь он даже на Наполеона похож – маленький, пухлый. Но при ближайшем рассмотрении, оказывается, что – да, могли бы убить, но ни один, ни другой не виноваты. А виновен кто – нибудь третий, совсем случайный, кого прельстила легкая добыча. Окровавленный же топор оказывается в руках у Раскольникова. Ведь он постоянно присутствовал там, переминаясь с ноги на ногу, погруженный в свои мысли. Как любовник под балконом. Возможно был свидетелем страшной расправы. Раскольников себя за мысли преступные наказывает: думал, желал, значит виновен. У Достоевского невинно страдающих много. Да тот же Митя из «Братьев Карамазовых»

Наконец-то я поймал искорку интереса в ее глазах.

«Ага, попалась, как бы такая щучка не сорвалась!»

И, когда мы вышли вечером прогуляться, я молчал, как чурбан, боясь испортить впечатление.

В те дни Дарина с утра до вечера пропадала в институте, а я кружил неподалеку, в надежде, что она позвонит, и я явлюсь по первому зову ненаглядной. Любовь крепко и деловито закручивала свои гайки. Я думал только о Дарине. Лицо Рады иногда выплывало из тумана души моей и тут же исчезало. Наверное я с ума сошел.

Мысль о том, что любовь может быть лютой, невзаимной, рвала на части сердце, приводила в исступление. Но у надежды был такой нежный, ласковый голосок!

Так я проводил дни в терзаниях и мечтах, забыв обо всем.

Дела же требовали моего присутствия. Я все-таки поехал на встречу с ребятами, чтобы как можно быстрее решить все проблемы и вернуться.

Нам повезло, пришла беспрепятственно большая партия отличного товара.

Ребята радовались. «Ой не будите меня завтра рано, ромалэ!»

– Поедем кайфовать!

Я (поминутно заглядывая в телефон, – нет ли SMS-ок от Дарины, не пропустил ли ее вызов), отказался наотрез.

– А щмаровозку дашь?

– Довезите меня до Химок, и поезжайте куда хотите.

Я вышел в Химках, оставив ребят. Веселые их лица высунулись из окошек.

Друзья смотрели мне вслед, покачивая головами – Ай-я-я-я-я-яй, ва-а-а, ай-я-я-я-я-я-яй!

– Машину потом помойте. После вас…

– Ой-ё-ё-ё-ё-ё-ёй!

Но в тот вечер она не позвонила. Мы не встречались несколько дней. И я сидел, как потерянный, в прокуренном гостиничном номере, не замечая ни дня ни ночи и ждал.

В выходные, она все-таки прыгнула ко мне в машину, расправила юбочку на коленках, и медленно насмешливо произнесла: – Ну поехали, погоняй лошадей.

Мы ехали проселочными дорогами, обдававшими нас прогретой пылью. За окном мелькали поля, от них так мощно пахло новой жизнью, что мне не раз хотелось

Остановить машину и поцеловать любимую со всей страстью, но я сдержал себя.

Можете представить, чего мне это стоило.

В ресторане моего брата, куда мы приехали с любимой, пела старая Рахиль. Не пела, а выдыхала, по старинке, без эмоций. Но от простых песен седовласой цыганки, мурашки бежали по спине и щипало глаза. Милая моя раскраснелась от выпитого шампанского, от созвучия струн своей души с мелодией.

Русские любят цыганские песни. И я не знаю ни одного русского, который бы при первых звуках нашей печальной скрипки, не повел бы плечами, не приосанился и не махнул бы рюмашку-другую: «А, гулять, так гулять! Гори оно все синим пламенем!»

Повеселела красавица моя, и за всегдашней ее насмешкой, тихо-тихо скользнула ласка.

Я щедро отблагодарил Рахиль за блеск в глазах возлюбленной.

Мы вернулись к полночи и все, способное разжечь и без того бушующее пламя было в наличии: предательски светила огромная златобрюхая луна, беременная любовной истомой, от теплого ветерка мягко шелестела листва.

Сладенькая моя прощаясь, прильнула ко мне – «спасибо». Я почувствовал, как хрупко и трепетно её тело под легкой рубашечкой. Дикое желание мое рванулось черным мустангом, встало на дыбы, и ударило копытом в самое сердце! Я почти задыхался, крепко обнимая Дарину, но она самым непостижимым и чудесным образом выскользнула из рук, оставив меня сжимать воздух и вытирать холодный пот с лица.

Я был в бешенстве и рычал, как зверь, дав волю своей ярости. Машина моя неслась, спидометр зашкаливало. Сшибить все фонарные столбы вдоль дороги, размозжить себе голову, (зачем она мне, раз такая дурная) – вот чего мне хотелось. Так жгла меня досада на себя, на нее и на всю эту сученую любовь!

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.