Георг Айказуни - Бешеный правитель. Начало Империи

Вывел меня из раздумий Ахмет Ага. Он заметил, что я не слежу за их разговором и решил предупредить меня, – всё, что необходимо было выяснить и согласовать, он сделал. Я коротко поблагодарил за гостеприимство, и мы покинули дом старосты деревни. Когда я взобрался на своего коня, краем глаз заметил, с какой ненавистью смотрит на меня старший сын старика Андо. Мне сразу же вспомнились янтарные глаза прекрасной незнакомки, смотревшие на меня с не меньшей ненавистью и презрением.

Как бы странно не казалось, но мои сомнения, по выбору места базирования нашего каравана, сразу же исчезли, когда я вспомнил эти прекрасные янтарные глаза. Я обязан был найти её, и покидать долину, где впервые встретился с ней, не собирался, по крайней мере, до момента нашей встречи. Я был уверен, что встретил свою судьбу и отказываться от её поиска я не собирался.

Наш торговый караван в сопровождении младшего сына старосты Андо остановился на согласованном участке. Староста, с пониманием отнёся к нашим потребностям, и подобрал действительно хороший участок, рядом с небольшой горной речушкой. Наличие по близости леса и гор так же вполне устраивали нас, а самое главное, участок был ограждён с трех сторон лесом и горными массивами, и проблема сильного ветра, который присутствовал на открытой местности, нас не беспокоила.

– Александр Васильевич, что скажите? – обратился я к штабс-капитану Шемякину, командиру сапёрного батальона, входящего в состав армии, которым командовал я, вернее настоящий Великий Князь. Оказалось, что этот 30 летний талантливый военный инженер, является потомком княжеского рода. В свое время он отказался от своих привилегий и отправился учиться, сначала в Италию, а после во Францию. Он получил блестящее образование инженера-строителя и военного инженера. Его вклад в исход сражения под Ельцом был большим. Благодаря защитным инженерным сооружениям и разработанной им схеме минирования поля боя, турки понесли огромные потери в живой силе. Русская артиллерия до конца сражения активно действовала, нанося удары из-за укрытий, построенных по проекту штабс-капитана.

– Я успел осмотреть всю территорию ущелья, могу констатировать, что этот участок, наиболее подходящий для развёртывания нашей временной стоянки, – ответил штабс-капитан Шемякин коротко и чётко, как и подобает настоящему профессионалу.

Тогда я в очередной раз понял справедливость фразы – «Нет ничего более постоянного, чем временное». Не прошло и 3 месяцев, как на этом месте образовался целый городок, и, несмотря на наступление зимних холодов, были развёрнуты активные строительные работы. Не буду сильно забегать вперёд, лучше расскажу всё в хронологическом порядке.

Мне и моим соратникам не удалось выяснить личность той, образ которой был постоянно перед моими глазами. Это потом я узнал, что староста греческой деревни сознательно скрывал от нас информацию о Марии Комнин. В первые месяцы нашего проживания в долине, для многих я был ненавистным турецким аристократом, который на их несчастье решил остановиться по соседству с ними. От турок, тем более от турецкого Бея, они ничего хорошего не ждали. Для их опасений было слишком много оснований. Многовековой опыт проживания под османским владычеством греков, армян и представителей других народов однозначно подсказывал, что от турок, особенно от богатых и влиятельных, добра не жди.

Я вынужден был принять решение перезимовать в долине, и продолжить поиски прекрасной незнакомки.

Прибыли мы в долину в середине сентября 1875 года. Оборудовав временный лагерь, мы приступили к налаживанию торговых контактов. На 30 тяжеловозных повозках в основном были загружены непродовольственные товары. По дороге в долину, мы собрали всю необходимую информацию о товарах, пользующих спросом в этих краях. Мы тогда благоразумно отказались от поставок продовольствия в этот регион. В отличие от последних трёх лет, 1875 оказался урожайным, и на осенне-зимний период недостатка продовольствия не ожидалось.

В долине и близлежащих округах завершился период сбора урожая. Богатством и наличием денег, местные жители не отличались, но у них имелись излишки урожая, предназначенные для продажи.

Первоначально, мы собирались досконально изучить условия торговли в провинциях Османской империи, расположенных в Центральной Азии. Мне нужно было понять, в каком направлении развиваться, ведь для реализации моих планов нужны были деньги – неприлично много денег! Было ясно, что одними торговыми операциями много денег не заработаем. Но было разумно действовать постепенно, в первую очередь увеличивать размеры торговой деятельности. Не просто так мы стремились обосноваться поближе к Персидской границе. Было ясно, что без контрабанды в обе стороны, нам не удастся добиться значительных результатов в торговле, поскольку куплей-продажей контрабандных товаров промышляли все мало-мальски успешные местные торговцы. Нам удалось во время нашего путешествия определить, какие товары пользуются спросом по обеим сторонам границы, и больше половины нашего каравана была загружена товарами, предназначенными для контрабандной поставки в Персию. Осталось наладить соответствующие связи с местными контрабандистами и приступить к делу.

Легко было планировать, действительность оказалась намного сложнее. В Центральной Азии преимущественно проживали народы напрямую или скрытно исповедующие разные направления христианства, кроме курдов, азербайджанцев, небольшого количества турок и арабов. Несмотря на подчёркнуто уважительное отношение к турецкому Бею, местные торговцы и прочие дельцы, всячески избегали иметь дело с турками. Как выразился капитан Александровский, – «Греки, армяне, грузины и ассирийцы тихо ненавидят турок, и сотрудничать с нами вряд ли будут. Одно дело совершить разовые выгодные сделки, совершенно другое, налаживать постоянное сотрудничество». Львиная доля торговли в этом регионе была под их контролем, и у нас не было выбора, кроме как вынужденно организовать собственные розничные магазины и лавки в городах, крупных населённых пунктах, и формировать бродячие небольшие торговые караваны, для организации торговли в деревнях. Самими выгодными были торговые операции, не за деньги, а в обмен, на продовольствие и на товары местных мастеровых. Мы вынуждены были организовать оптовые склады в крупных населённых пунктах для обеспечения полноценной торговли. Число работников из числа местного населения постоянно росло. Возникла необходимость организовать охрану наших небольших бродячих караванов, для которых в свою очередь нужно было приобрести новые телеги и лошадей. Затраты на организацию торговой деятельности росли с каждым днем, а это значило, ежедневно выслушивать недовольство нашего держателя кассы. Мы старались всё организовать поочерёдно, сначала открывать розничные магазины и оптовые склады в крупных городах, а потом перейти на формирование бродячих торговых караванов. Через месяц мы обнаружили, что у нас имеется нехватка продовольствия, поскольку продовольственные излишки крестьян нашей долины мы уже обменяли на наши товары, а продавать зерновые раньше времени мы не собирались. Пришлось в срочном порядке формировать бродячие караваны и тратить нашу наличность на приобретение всего необходимого. Мне никак не удавалось объяснить майору Кириллову, что сформированные значительные запасы, на арендованных в городах оптовых складах, зерна и кормов для животных стоят денег, а к концу зимы цены на них вырастут в несколько раз. Он демонстративно указывал на полупустую кассу, мол, признаёт только звон жёлтого метала. Я сильно раздражался, но старался сдерживать себя, понимая справедливость такой постановки. Учитывая наше нелегальное положение, в случаи возникновения проблем с властями, все наши торговые предприятия и складские запасы не стоили бы выеденного яйца.