Георг Айказуни - Бешеный правитель. Начало Империи

После выздоровления, по многим причинам, я не вернулся на родину, но на всеуслышание заявил о своем спасении. Долгие годы я находился на территории Османской Империи, и был самым опасным и разыскиваемым государственным преступником. Я целенаправленно готовил развал изнутри этой зловещей империи, при этом зарабатывал богатство, власть, сформировывал верные мне вооруженные силы, готовился к возращению на родину, где меня не особенно ждали. Турки назвали меня «Kuduz han» (Бешенный правитель) и объявили баснословное вознаграждение за мою поимку или убийство. Я всё время был на грани, постоянно воевал, не раз был предан, даже арестован, умирал от пыток и голода. Мне удалось выжить, когда многие близкие и окружающие меня люди погибли. Слишком много соратников мне пришлось похоронить, и каждая смерть ожесточала меня. Я мстил, за каждого потерянного друга, и расплачивался с их убийцами сполна. Но месть не приносила успокоение, всего лишь чувство выплаченного в кратном размере долга.

Начну рассказ о моей истории с момента принятия мной решения, о передислокации на юго-восточную часть Османской Империи моего небольшого боевого отряда. Это решение я принял после того, как окончательно определился, что нет смысла моему преждевременному возращению на родину. Боевой отряд, это я и семеро сопровождающих меня офицеров, унтер-офицер и нижний чин русской армии. Количество спасшихся, после поражения нашей армии в сражении под городом Елец было намного больше, многие прятались и по ночам перебирались на территорию Московской Руси. В течение 20 дней, пока я восстановился до состояния годного к транспортировке, майору Кириллову удалось обнаружить в лесном массиве, где мы прятались, несколько десятков русских военнослужащих. Мне повезло, в числе первых майору встретился военный хирург Пирогов Николай Иванович. По его словам, с такими повреждениями, полученными от взрыва снаряда и перенесенных истязаний, при допросе в турецкой контрразведке, ни один человек не смог бы выжить. Но моё новое тело упорно сопротивлялось, а после проведения нескольких операций по извлечению осколков снаряда и налаживания фиксирующих повязок на сломленные конечности и рёбра, процесс восстановления организма происходил довольно быстро.

Со мной остались только те, кто были готовы присягнуть лично мне, и связать свою судьбу с судьбой Великого Князя. Я коротко изложил добровольцам причины, исходя из которых, я решил остаться на территории Османской Империи, и к моему немалому удивлению, нашлись семеро смельчаков, которые искренно любили свою родину, и изложенный мной план её спасения, несмотря на всю его авантюрность, их вполне устраивал. Чтобы потеряться во владениях империи я выбрал юго-восточную часть Оттоманской Порты, ближе к персидской границе.

Русские войска потерпели поражение под пограничным городом Елец в конце мая 1875 года, а в середине июня, тёмной ночью из лесного массива, где прятался мой небольшой отряд, выехали три телеги, каждая запряженная двумя хорошо ухоженными и откормленными лошадьми. Майору Кириллову удалось сохранить кассу русских войск, командовал которыми Великий Князь Владимир Иванович. Майор оказался хорошим организатором и рачительным хозяйственником. Вместе с присоединившимся к нам военнослужащими, в первые дни после окончания боевых действий, ему удалось собрать с расположения бывшего военного лагеря русских войск оружие, боеприпасы, продукты питания и три телеги. Лошадей, бесхозно бродивших по окрестностям, они также поймали и спрятали в лесу. К моему ужасу нашли и привели в лес любимого коня Великого Князя. Тогда, как я представил себя на этом прекрасном вороном жеребце, мне стало плохо. В прошлой жизни лошадей я видел только на экране телевизора и никогда ими не интересовался.

В первые дни путешествия я беспокоился, что турецкие власти быстро поймут, что по их территории передвигается подозрительный отряд русских, и до намеченной цели вряд ли нам удастся добраться без опасных и ненужных приключений. Как назло, из восьмерых, только Капитан Александровский обладал смуглой кожей и чёрными волосами. 25 летний бравый артиллерист был среднего роста, плотного телосложения, и только темно-синие глаза выдавали в нем наличие славянской крови. Унаследовал он свою внешность от матери, турчанки по национальности, которую спас от смерти его отец, дворянин и потомственный военный, во время одной из многочисленных русско-турецких войн. Мать научила его турецкому языку и культуре, и он уверенно выдавал себя за состоятельного турецкого торговца, перемещающегося по территории Ногайского Ханства, с небольшим торговым караваном, в сопровождении своих славянских рабов. В отличие от моей ветви истории, в этой действительности рабство не только не было отменено на территории Оттоманской Порты, но и бурно процветало. Основными поставщиками белых рабов в империи были вассальные ханства, Казанское, Ногайское, Астраханское и Крымское. Если Московская Русь защите своих южных и юго-восточных границ уделяло серьёзное внимание, и с каждым годом набеги на её территорию становились смертельно-опасным занятием, то несуразное Польское королевство защиту своих южных границ поручило казакам. Эти горе защитники, ослеплённые лёгкой наживой, и пользующиеся слабостью польской королевской власти, зачастую сами являлись инициаторами набегов ногайцев и крымских татар. Вся юго-восточная территория Польши практически обезлюдила, русские, белорусы и малороссы, с этих территорий, убегали в Московскую Русь, где жизнь в условиях крепостного права не была лёгкой, но государство защищало свои границы, и перспектива турецкого рабства им не грозила.

Основной причиной недавней войны было желание Турецкого Султана наказать Московскую Русь, за прием беженцев из Польского Королевства и нанесение постоянных поражений ордам из его вассальных ханств. Не меньшую роль сыграла потеря значительных доходов султанской казны, от упадка работорговли, из-за резкого уменьшения количества новых рабов. Поляки ожесточённо защищали свои западные территории, а пересечения русской границы, за последние сто лет, постоянно заканчивались позорным поражением и уничтожением нападавших орд из вассальных ханств. В последней войне принимали участие хорошо вооруженные и подготовленные регулярные войска турецкой армии – 30 тысяч штыков. Объединенная армия, с иррегулярной кавалерией всех четырёх ханств, достигала 80 тысяч человек.

На третий день путешествия моего небольшого, но хорошо вооруженного отряда, мне стало ясно, что Александровский прекрасно справляется с ролью состоятельного турецкого торговца, и по дорогам ногайского ханства передвигаются пешком, на телегах или на лошадях немало людей со славянской наружностью. За столетия османского владычества, произошло такое смешивание народов, что на наш торговый караван мало кто обращал внимание. Только мой конь вызывал всеобщее восхищение, на котором гордо восседал капитан Александровский. Даже было несколько попыток овладеть этим благородным животным. Вечером третьего дня мне стало плохо. Несмотря на все старания Николая Ивановича Пирогова и наличие лекарств, у меня резко поднялась температура, и я потерял сознание. Бредил я без малого 30 дней, иногда приходил в сознание и требовал продолжать путь. Во время одного из приходов в сознание, я случайно стал невольным свидетелем откровенного разговора между Пироговым и Кирилловым.