Всеволод Липатов - Ночной директор. I том. История, рассказанная в тиши музея

Когда Борис Годунов забрал бразды правления страной в свои руки, то пред ним остро встал вопрос, что делать с Сибирью? Иван IV так ничего толком и не решил, у него даже возникла идея, посадить на Сибирское царство своего человека и дать ему неограниченные полномочия. Эту идею поддерживало и часть бояр, тоже опасавшихся конфликтов с восточными соседями. А может быть у них самих были далеко идущие планы. Как знать…

Благоразумный Годунов отчётливо понимал, что такой сибирский правитель, как бы он ни был предан царю, со временем захочет ещё больше власти и самостоятельности. И тогда сепаратистские настроения могут привести к нежелательным последствиям, вплоть до отсоединения Сибири от метрополии.

Мало кто знает, что эту же идею, но уже гораздо позже, хотел претворить в жизнь Фёдор Алексеевич, брат будущего первого российского императора Петра I.

Как раз в годы царствования Годунова в Сибири стала утверждаться реальная власть московского двора. Именно при нём были основаны Туруханск, Омск, и знаменитая Мангазея, быстро ставшая государевой вотчиной. Этот царь одним из первых понял, какие неисчислимые богатства хранятся в далёких землях. Пушнина в то время была самым дорогим и ходовым товаром, которым торговала Русь. И хотя дорогих мехов вывозили за границу очень много, Годунову страшно не везло. Голод усугубил ситуацию в стране, здравомыслящий государь, пытавшийся облегчить страдания народа и тем самым получить его благорасположение, приказал дёшево продавать хлеб, а бедным раздавать деньги. Но, несмотря на все его усилия, во всех невзгодах в итоге обвинили Годунова, приплюсовав сюда различные явления мистического толка. К тому же в Польше, давнего и «заклятого друга» Руси, неожиданно объявился некий Димитрий, объявивший себя наследником российского престола, якобы он был чудом спасшимся младшим сыном Иоанна IV. Польский король Сигизмунд III предоставил в его распоряжение четырёхтысячный отряд, и в октябре 1604 года поляки вступили в русские земли и направились к Москве. В этот, критический для всей страны момент, Борис Годунов внезапно умер. Произошло это в апреле 1605 года. К большому сожалению, его смерть повлекла за собой целую череду слухов, ведь правда о смерти царевича Димитрия ушла вместе с ним. И как потом показали дальнейшие события, на целые века смерть мальчика не давала покоя многим авантюристам. И даже историки до сих пор не пришли к одной точке зрения.

Исследователи прошлого уже давно подметили, что до Годунова ни один государственный деятель не тратил столько сил, чтобы заслужить благодарности своего народа. И в то же время нет ни одного греха, в котором бы тот же народ его не обвинял. Причём часто бездоказательно. Поэт Александр Пушкин весьма точно подметил, что от Бориса Годунова отвернулся собственный народ.

А ведь дальнейшее развитие событий показало, как прав был Годунов, когда опасался давать всю полноту власти сибирским воеводам. Уже в 1627 году правительство царя Михаила Романова вынуждены было предпринимать меры по ограничению власти местной администрации. Любой воевода в те времена был «и царь, и Бог», и людям негде было искать защиты от произвола воевод и его управленческого аппарата.

Сидевший на розвальнях человек грустно всматривался в тени, застывшие между витрин, залёгшие вдоль стен, беззвучно шелестевших о чём-то своём, тайном. Как будто они там, в глубине от любопытных глаз, хранили причины необъяснимых людских поступков.

А ведь если вычленить основную идею, то получиться страшноватое предположение. Чем ближе старался быть русский государь к народу, тем меньше его любил этот самый народ. И так на протяжении многовековой истории России. И ведь даже великие умы не были избавлены от этого странного явления.

Он вновь покачал головой и, глядя в полусумрак зала, в полголоса снова вопросил:

– Ну и скажите, на милость, где человеческая справедливость. Или хотя бы, в конце концов, историческая.

Но экспонаты лишь молча усмехались, разглядывая наивного человека.

Тем временем над Русью продолжали сгущаться тучи! Через несколько лет после голода, в стране началась безудержная вакханалия. После смерти Годунова в белокаменных кремлёвских палатах на несколько лет засели поляки. Первый, так называемый Лжедмитрий, отдал пришедшей с ним шляхте на растерзание Россию. Не успели справиться с ним, как на трон попытался взгромоздиться второй Лжедмитрий. Боярская верхушка колебалась, переходя из одного лагеря в другой. Но для народа эти пертурбации ложились тяжёлым гнётом. Налоги взлетали, на дорогах и в городах банды поляков безнаказанно грабили. Народ нищал. Власть слабела.

Пока в центре России шли такие ужасающие разборки, на её окраине народ жил своим умом. Лишённые на какое-то время государственной поддержки, оставленные без надзора всевидящего и беспощадного «царского ока» поселенцы пытались выжить в новых для себя, непривычных и очень тяжёлых, условиях. И в то же время, с них никто, естественно, не снимал обязательств по наполнению доходной части царской казны. А наполнялась она в основном за счёт всё той же пушнины. Поэтому обозы отправлялись из Сибири аккуратно и по возможности вовремя. Можно представить себе удивление купцов и государевых людей когда, прибыв в стольный град после долгой отлучки, они видели нового человека на древнем московском престоле.

Не надо забывать, что голод, непомерно возросшие налоги, вынудили наиболее отчаянных и отчаявшихся уйти в леса, браться за кистень. Искать воли и лучшей доли на больших дорогах. Сколько было разграблено обозов, какие убытки потерпела царская казна и сами купцы, история умалчивает.

Странно, но факт, на самом деле государственная машина даже в эту эпоху, названную историками «смутным временем», исправно работала. В сибирских городах исправно сменялись воеводы, пополнялась казна и так далее, во всяком случае, видимость государственного управления Сибирью сохранялась. Но вот что удивительно, само государство долгое время к торговле в Сибири впрямую никакого отношения не имело. Скорее всего, не доверяя собственному неуклюжему чиновничьему аппарату, который смог бы подорвать платёжеспособность ясачного сибирского населения, бояре были вынуждены отказаться от организации казённого промысла. Да и просто в то время у них не было реальных возможностей.

А в это время страна всё больше погружалась во мрак анархии.

Поэтому настоящими хозяевами пушных рынков и угодий быстро становились предприимчивые, рисковые «торговые люди», то есть, говоря современным языком, предприниматели, которые занимались не только промыслами, но и торговлей. 50 50 Новые материалы по истории Сибири досоветского периода. Новосибирск. Изд-во Наука, Сибирское отделение. 1986 г. – С. 301. Они должны были отдавать каждую десятую шкурку добытого соболя, с них собирали и другие многочисленные налоги.