Владислав Стрелков - Случайный билет в детство

Оба засмеялись, а я, улыбаясь, вспоминал – как это я от медведя бежал, только вот никак вспомнить не мог. Странно.

– А как альпинистов изображали? – продолжал вспоминать Савин.

– Ага, особенно как на Лысый Горшок забрались, – усмехнулся Ильяс, – и сидели там, пока Серёга не придумал, как спуститься.

Лысый Горшок – это небольшая гора с отвесной стеной по восточной стороне. Но на плоскую и совершенно голую вершину можно было и по другому склону забраться без проблем.

И почему долго сидели? Чего это они выдумывают? Или я чего-то не помню? Или не понимаю? В голове у меня образовался какой-то сумбур. Вроде выпили не очень много, а уже есть намеки на белое пятно. Только я собрался уточнить – о чем речь, как мою руку кто-то обхватил. Это оказалась Марина Зеленина. Она потащила меня к навесам, где играла музыка и танцевали пары.

– Серёжа, давай потанцуем?

– Давай.

Медленно стали кружиться под «Зеленоглазое такси».

– Как личная жизнь? – спросила Марина.

Какая может быть личная жизнь у постоянно пропадающего на службе офицера? Не любят этого нынешние женщины. И ещё то, что зарплата маленькая. А её тезка покинула меня как раз недавно, по причине долгого отсутствия и ещё много чего… Что говорить, перевелись декабристки в наше время. И любви всей жизни мне так и не встретилось. Вот и буркнул в ответ:

– Нормально.

– Значит, холостой, – сделала вывод Марина и жарко зашептала мне в ухо: – А помнишь наши встречи, а? Как мы целовались в скверике?

Они что, все сговорились? Какие встречи? Какие скверики? Не целовались мы! НИКОГДА! А, понял! Они меня разыгрывают! Это розыгрыш такой! Ну что же, подыграю. Улыбаюсь, как кот Чеширский, и говорю вкрадчиво:

– Конечно, помню, Мариш. Темными вечерами, под цветущей яблоней… или это под абрикосом было?

– Дурачок, – она легонько стукнула мне по лбу, – я серьёзно, а ты шутишь.

Ну-ну, это ещё надо посмотреть – кто тут шутит! Но Зеленина смотрела вполне серьёзно, и мне опять насчет белых пятен в памяти подумалось. Да актеры они все! Точно разыграть хотят!

– Все к столу! – призвал Расулов. – Есть тост!

Мы вернулись под навес и расселись по местам. Зеленина села напротив и мило мне улыбнулась.

– Друзья! – поднялся Ильяс. – Я хочу выпить за героев! А именно – за Серёгу! Точней за то, что он когда-то давно совершил…

Вот тебе и раз! Я, было, подумал, что Расулов начнёт вещать про освобождение самолета, и приготовился возражать, но сбило слово «давно». А Ильяс продолжал:

– Я до сих пор его должник.

Я от такого поворота даже невольно рот раскрыл.

– А почему должник? – спросила Марина Зеленина.

Тот же вопрос хотел задать и я. Самому стало интересно – что я такого совершил? И почему Марина спрашивает? Они что, не договорились насчет сценария розыгрыша, или она не в теме?

– Повторюсь, это было давно…

Ильяс сел, отпил нарзана из бокала и стал рассказывать:

– Это случилось, когда мы ещё пацанами были. Друг с другом не ладили, дрались иногда. Так вот, как-то я с младшим братом Рустамом и Алдаром, – он показал на Кигаева, который, привстав, кивнул, – сюда купаться пришел, а тут Серёга и Олег Савин загорают. Ну и как всегда сразу начали отношения выяснять. А пока мы тут дурью маялись, Рустам купаться полез, у самой плотины. Его потоком сбило с ног и потащило к трубе. Там Рустам за решётку зацепился и заорал.

«Странно, драку я помню, но то, что кого-то к трубе утащило, нет. Правда, младший брат с Ильясом был, и пока мы ссорились, на мелкоте все время сидел».

– Я тогда сильно за брата испугался и остолбенел сначала, а вот Серёга не растерялся и в воду кинулся. Следом Олег. К решетке Серёга первым подплыл и успел брата за руку схватить, его в трубу всего затащило, уже совсем не держался, а Олега течением в сторону отбило. Сергей выпихнул брата к решетке и помог на неё забраться. Там лестница к решетке есть.

Все посмотрели на плотину. Трубу, в которую уходил поток, закрывала решетка, сваренная из арматуры, но закрывала она почему-то верхнюю половину трубы. И почти от самого стока, вверх шла железная лестница. А Расулов продолжал рассказ:

– К этому времени я уже у лестницы был. Сам удивляюсь, как я быстро до неё добежал. Крюк-то какой надо было сделать. Брата наверх поднял, стал успокаивать. Слышу, Алдар снизу кричит и на решетку показывает. Глянул, а там Серёга, зацепившись за решетку, уже Олега держит. Савина к трубе спиной потоком занесло. Серёга успел Олега за руку схватить. Только вот сил у него не осталось – держит, а подтянуть уж не может. Я брату кричу, чтоб тут сидел, а сам вниз. Ногами за скобы зацепился и руки тяну. Сначала Олега вытащил, потом вместе с ним и Сергея достали. Серёга еле поднялся, весь синий от холодной воды… Вот тогда мы друзьями и стали.

Надо же, какой оказывается я герой! Народ загудел одобрительно. Мужики стали смотреть на меня уважительно, а женщины восхищенно. Маринка же смотрела так влюбленно…

Только зачем Ильяс очередную небылицу рассказал? Гляжу на него и думаю – смотрит без хитринки, шутит, не шутит, не понятно. Ясно, что розыгрыш продолжается. Может, и тот, с желанием в моём ноутбуке, его рук дело? Да нет, вряд ли станет генерал-майор такой ерундой заниматься. Надо будет тет-а-тет спросить – для чего он про меня геройскую историю придумал?

Тут подняли полные рюмки, и Олег Савин крикнул:

– Выпьем за спасителя!

И этот туда же. Весь рассказ сидел и кивал. Что-то долго разыгрывают. Пора и финалить.

Сейчас тот самый профи с камерой выскочит, и все заорут – сюрприз! Я покрутил головой, но ни фотографа, ни оператора не обнаружил. Ну и черт с ними!

Под шашлык выпили ещё. Савин заорал: «надо освежиться!» и, скинув футболку, направился к реке. Народ одобрительно загомонил, так как, несмотря на хорошую закуску, все порядком захмелели, да и жара добавила желание освежиться. Все дружной компанией двинулись к прохладе, текущей с ледника.

Я плюхнулся в воду и очень быстро взбодрился. Совсем забыл, как холодна вода в горной речке! Выскочил на берег, сев на разогретые солнцем камни. Нет, все-таки хорошо тут. Рядом шумит вода, яркое солнце греет. Напротив расположилась Зеленина, продолжая мило улыбаться мне. А фигура у неё…

Вдруг вижу, как Марина округляет глаза.

– Ох, господи! – кричит она. – Там ребёнок!

У плотины, у самой кромки воды, кричали и махали руками дети, а в водовороте кружило ребенка и течением затаскивало к трубе. Я рванул к плотине, добежал до озерца и с ходу нырнул. Поплыл, борясь с мощным течением к пацану, который судорожно вцепился в перекладину у трубы и испуганно орал. У самого слива меня крутануло водоворотом, но я успел ухватиться за железный прут рядом с ребенком. Ноги потоком воды сразу затащило внутрь. Зацепившись за решетку удобнее, я потянулся и схватил ребёнка за руку.