Александр Михайловский - Британский вояж

– Как хорошо сказано! – воскликнул Бенкендорф. – Чьи эти слова?

– Это из Евангелия, Александр Христофорович, – с улыбкой ответил Сергей Борисович, – из Второго Послания к Коринфянам.

– Грешен, – развел руками граф, – мне в жизни приходилось чаще держать в руках саблю и пистолет, чем Новый и Ветхий Заветы.

– Александр Христофорович, – продолжил Сергей Борисович, – акция в Британии, если она удастся, сыграет большую роль в борьбе против врагов России. Но надо идти дальше. Негоже, что вот уже десятилетия на Кавказе гремят выстрелы и льется кровь. Мы внимательно проанализировали все, что было написано о Кавказской войне, и хотим поделиться с вами нашими предложениями. Но давайте сделаем это после обеда. Видите, эскулапы уже машут нам, приглашая за стол. Перекусим и продолжим беседу…

Граф Бенкендорф и его гости пообедали в отдельном помещении, где стол для них накрыли молчаливые, но хорошо воспитанные и предупредительные работники санатория. За столом подполковник Щукин все больше налегал на борщ и жаркое с гречневой кашей – видимо, он изрядно проголодался. А Александр Христофорович и его новый знакомый ели не спеша, тщательно пережевывая пищу, при этом обмениваясь короткими фразами, в основном касающимися погоды и красоты места, в котором довелось поправлять свое здоровье старому вояке.

После обеда все трое вернулись на уже знакомую им скамеечку под соснами и продолжили прерванный разговор.

– Сергей Борисович, – сказал Бенкендорф, – нам пришлось прекратить беседу в тот момент, когда мы заговорили о Кавказе. Знаете, мне тут же вспомнилась моя боевая молодость, когда я, тогда еще совсем юный поручик, сражался с немирными горцами в составе отряда князя Цицианова. С той поры прошло почти сорок лет, а война на Кавказе все продолжается. Гибнут люди, страна вынуждена тратить огромные деньги на содержание армии. Как нам остановить эту кровавую вакханалию?

– Видите ли, Александр Христофорович, – ответил Сергей Борисович, – лично мне повоевать на Кавказе не пришлось. Но вот сидящий рядом с вами Олег Михайлович имел возможность скрестить шпаги с потомками тех, с кем сражались вы в начале XIX века. Как видите, военные действия ведутся там, с некоторыми перерывами, вот уже больше двухсот лет. Даже сейчас на Кавказе неспокойно. Отдельные шайки бандитов убивают людей, причем чаще всего простых обывателей. Но широкомасштабных боевых действий там, слава богу, нет уже более десяти лет. Вернемся, однако, в ваше время. В нашей истории с войной на Кавказе было покончено в 1859 году, когда имам Шамиль со своими воинами сдался в плен в ауле Гуниб войскам князя Барятинского. Отдельные разрозненные искорки вооруженных выступлений вспыхивали на Кавказе еще некоторое время, но и они были вскоре потушены.

– Князь Барятинский? – усмехнулся Бенкендорф. – Это не тот ли самый молодой повеса, вздумавший приударить за великой княжной Марией Николаевной и за это отправленный государем на Кавказ?

– Он самый, – кивнул подполковник Щукин. – За взятие аула Гуниб и пленение Шамиля император Александр Второй дал ему чин генерал-фельдмаршала.

– Скажите, а почему война с горцами шла так долго? – спросил Бенкендорф. – Ведь силы огромной Российской империи и горсточки небольших горских племен просто несопоставимы.

– Видите ли, Александр Христофорович, – сказал Сергей Борисович, – на сей счет есть множество причин, одна из которых – поддержка сражающихся с Россией горцев иностранными державами. И в первую очередь – Британией. Среди самых активных недругов России был Дэвид Уркварт, который, можно сказать, всю свою жизнь посвятил тому, чтобы как можно больше вредить нашей державе. Именно к нему в гости на Британские острова скоро отправятся ваши и наши люди. Почему он так страстно, можно сказать, фанатично ненавидел Россию? – это даже для наших историков осталось загадкой. Но факт остается фактом – сэр Дэвид – наш самый опасный враг, и если нам удастся его обезвредить, то это будет большой удачей для России.

– Вы полагаете, что после этого на Кавказе наступит мир? – с сомнением покачал головой граф.

– Ну, на это мы вряд ли рассчитываем, – усмехнувшись, ответил Сергей Борисович, – но то, что на первое время после исчезновения или нейтрализации мистера Уркварта британская поддержка немирных горцев ослабнет – в этом я ни капельки не сомневаюсь. Ведь, как говорят в народе – свято место пусто не будет. Через какое-то время в Британии найдется новый «Уркварт», который продолжит его грязные делишки. Тут надо решать проблему, как у нас принято говорить, комплексно.

– Комплексно – это как? – поинтересовался Бенкендорф. – Мне весьма любопытно было бы услышать ваши рассуждения на сей счет.

– Это значит, – ответил Сергей Борисович, – что надо перехватить пути снабжения немирных горцев. Ведь новейшее оружие поступает к ним извне. А также деньги, которые идут на содержание мюридов, на закупку продовольствия, на подкуп старейшин родов, на выплату жалованья наемникам. Вы же знаете, что вместе с горцами против русских войск сражаются и беглые поляки – участники мятежа 1831 года. Они, конечно, и без денег готовы резать глотки русским, но за деньги им это делать все же гораздо приятней.

Снабжение горцам поступает в основном из Турции. Десятки кораблей с оружием, деньгами и наемниками тайком причаливают к Кавказскому побережью Черного моря и выгружают там содержимое своих трюмов. И чаще всего эти корабли принадлежат Британии. Экипажи на них – тоже британские. Надо организовать вдоль восточного побережья Черного моря патрулирование российских военных кораблей, которые перехватывали бы британские и турецкие суда с грузами для горцев, воюющих с Россией. Грузы и корабли, их перевозившие, следует конфисковывать, а захваченных наемников и экипажи этих кораблей отправлять в Сибирь или куда подальше.

– Вы все правильно говорите. Мы пробовали организовать подобное патрулирование, – кивнул головой Бенкендорф, – но, к сожалению, попытка лишить немирных горцев снабжения из Турции закончилась неудачей. Еще при императоре Александре Первом были высочайше утверждены «Правила для торговых сношений с черкесами и абазинцами». Для торговли с горцами выделялся Керченский порт. Вся торговля должна была вестись под контролем русских чиновников путем обмена товара на товар. Категорически запрещался ввоз на Кавказ медной, серебряной, золотой монеты, ассигнаций (как русских, так иностранных), огнестрельного и холодного оружия, пороха и свинца.

Но англичане, которые числились тогда нашими союзниками, самостоятельно или через турецких контрабандистов поставляли немирным горцам оружие и боеприпасы, соль и хлеб. Из турецкого порта Батум выходило множество небольших парусных судов, которые везли оружие и военное снаряжение. Побережье Черного моря в тех краях изрезано многочисленными мелкими бухточками, в которые могли войти небольшие суда и там разгрузиться. А кораблей Черноморского флота просто не хватало для того, чтобы уследить за всеми этими бухтами.