Алексей Махров - Голос вождя

– Вот как… – усмехнулась Света. – Я, пожалуй, склонна рассмотреть это предложение как комплимент. Не подскажешь, что же я такого творила ночью, что ты решил продолжить наше знакомство? А то я, честно признаться, не очень хорошо помню последние часов восемь…

О как! Да, действительно сильная личность. Но именно это меня в ней и привлекло. Не люблю пустышек. Как бы сногсшибательно они ни выглядели…

– Ну-у-у… если честно, у меня тоже с памятью того… – несколько смущенно начал я. – Так что никаких… э-э-э… пикантных подробностей можешь от меня не ждать. Просто… ну-у… ты мне понравилась. И как женщина, и как человек. Поэтому я решил – почему бы не продолжить знакомство?

– И когда же это ты успел узнать меня как человека? – усмехнулась Светлана.

– Да вот прямо сегодня утром и узнал! – широко улыбнулся я. – Хотя, конечно, еще не до конца. Но я готов и дальше работать в этом направлении. Ну так как? Присоединишься?

Света задумалась. А затем осторожно предложила:

– А может, сразу за город рванем? Я такое замечательное место знаю под Воложином – заказник ведомственный, красота почти как в Беловежской пуще, даже собственные зубры имеются!

Хм, похоже, она пока не готова гулять со мной по городу, в котором точно могут встретиться ее знакомые. А вот продолжить общаться, судя по всему, не против. И это меня почему-то обрадовало. Поэтому я воодушевленно рубанул рукой:

– Согласен!

Мы быстро позавтракали, исподтишка бросая друг на друга оценивающие взгляды, пока в один из моментов эти взгляды не встретились. Пару мгновений мы молча пялились друг на друга, а затем одновременно прыснули.

– Я скоро, – сказала Светлана, поднимаясь из-за стола. – В гардеробной есть утюг? – Она несколько ехидно улыбнулась. – А то кое-кто сорвал с меня блузку, скомкал ее и запихал под подушку!

– Я исправлюсь, – ответил я ей с выражением кота, наевшегося сметаны.

Светлана не обманула, она очень быстро оделась и накрасилась – немного теней, розовая помада, капелька духов. А свои волосы цвета соломы она заплела в толстую косу, открывая длинную, лебединую шею – и сбрасывая в возрасте сразу лет десять-пятнадцать.

Мы спустились на цокольный этаж, где располагалась стоянка, и я открыл перед дамой правую дверцу «Волги», моего «гражданского» авто.

Это был внедорожник «ГАЗ-3119», смахивавший на памятный мне «Фольксваген Туарег», только основательней немецкого «das auto» – кузов на раме. Да и в целом покруче – трехлитровый дизель с двойной турбиной, позволяющей с легкостью менять режимы – от «тракторного» до «гоночного», усиленная пневмоподвеска, широкие шины с автоподкачкой. Ну и само собой – кожаный салон с кучей гаджетов отечественного производства под марками «Горизонт» и «Электроника», пользоваться которыми я пока не научился. Весьма престижный автомобиль. Но почему-то на Светлану он произвел не то впечатление, на какое можно было надеяться. Увидев машину, она как-то притормозила, а между ее бровей возникла едва заметная горькая складка. Но затем она решительно тряхнула головой и с легкой улыбкой гибко скользнула на переднее сиденье. Я обошел широкий капот и плюхнулся за руль.

Двигатель взревел на солидных низких нотах. Немного погоняв его на разных оборотах, я тронулся с места и выехал на улицу.

Надежды с идеями еще не покинули меня, но все было так смутно и неочевидно, что я попросту не знал, что же мне делать.

Я и к зубрам-то согласился ехать лишь для того, чтобы по дороге сориентироваться, дождаться проблеска интуиции, найти хоть какой-то выход из того тупика, в который угодил.

Пересекая МКАД [8] МКАД – минская кольцевая автомобильная дорога. , я вспомнил Московскую кольцевую, взгрустнул мимоходом и покатил дальше, выезжая за город по трассе М-6 курсом на Воложин. Именно этой дорогой я проезжал на своем «бардаке» [9] «Бардак» – сленговое название БРДМ (боевой разведывательно-дозорной машины). добрый десяток раз, пытаясь «провалиться в прошлое».

Мы довольно долго ехали молча. Светлана время от времени бросала на меня непонятные взгляды, как будто на что-то решалась, но никак не могла решиться. А потом вдруг неожиданно попросила:

– Виталий, извини, но я передумала ехать в заповедник. Если тебе нетрудно, отвези меня обратно в город. Можешь высадить на первой же остановке городского электробуса.

– Ладно, – озадаченно сказал я и стал искать подходящую развязку для разворота. И в этот момент в Светиной сумочке закурлыкал телефон, выдавая местный, в «моем» времени неизвестный, хит: «Я с тобой была-а, я тебя звала-а, я тебя хоте-ела – и ждала-а… Любила – не любила, бросила, забыла!»

Выудив тонкую пластину смартфона, женщина сморщила носик – определитель номера вывел на экран имя абонента: «Козел».

– Это мой бывший! – скривившись, словно ее настиг приступ сильнейшей зубной боли, пояснила Светлана. – Давно хочу занести его номер в черный список, а то назначил меня своей «жилеткой», повадился плакаться о своей загубленной жизни, о тщете всего сущего, но жалею придурка – все-таки пятнадцать лет вместе прожили…

Женщина мазнула пальцем по плашке «Ответить» и поднесла сотовый к уху, свободной рукой откидывая прядь волос.

– Ну, говори, ученая птица! – поприветствовала она собеседника фразочкой из старого мультика.

Но тут из динамика пророкотал хорошо знакомый мне голос вождя:

– Кто это? Кто говорит?!

Светлана оторвала телефон от уха и недоуменно уставилась на экран, а в следующее мгновение взвизгнула и вцепилась в ручку двери. Потому что я резко затормозил и свернул на обочину.

– Как это – кто? Я! Вы вообще по какому номеру звоните? – возмутилась женщина, недоуменно глядя на меня – мол, что за непонятные маневры.

– Простите, милая барышня! – Голос Сталина смягчился. – А нет ли рядом с вами товарища Дубинина? Виталия Дмитриевича?

Левой рукой выворачивая руль, правой я вы-хватил смартфон у ошарашенной женщины.

– Да, да, товарищ Сталин, Дубинин на связи! – торопливо сказал я.

Не передать, какое же я испытал облегчение и радость!

– А, здравствуйте, товарищ Дубинин, – тепло поздоровался вождь. – У вас все в порядке? Мне кажется, вы чем-то взволнованы…

– Да, в общем, все в порядке товарищ Сталин, – уже спокойнее ответил я. – Общая ситуация в целом выглядит лучше, чем было раньше – война закончилась в 1943 году, потери сократились в четыре раза, СССР устоял, компартия сохранилась. В стране свободный рынок, но под полным контролем государства. Все бы хорошо, но в 1949 году наши союзники стали противниками – и началась Третья мировая война, длившаяся десять лет.

– А кто побэдил, товарищ Дубинин? – осторожно спросил Иосиф Виссарионович.